Как-то Тирион никогда не представлял встречу Арьи и Cансы - от болтливых служанок он еще в самом начале десничествования (если можно так выразиться) Неда Старка слышал, что девочки между собой не ладят, да и вообще стараются общаться как можно меньше "из-за того случая с волками в пути". Что там случилось с волками в пути, Тирион не знал, но лютоволчат, по пятам следовавших за младшими Старками, помнил неплохо. Волкам казалось, что они хозяева положения, коли уж он их ниже - они обожали налетать на Тириона, поддевать его носом в живот, ну а когда карлик, не удержавшись, падал на спину, радостно облизывали с ног до головы. Тириону тогда казалось, что он для них не более чем большая игрушка, и даже в приснопамятный день, когда он надавал Джоффри оплеух, он спал на сене рядом с собаками и одним из волчат. Волков не было, когда сестры приехали в Красный замок, и Тирион сделал заметку в голове, чтобы разузнать об этом побольше. Сансу ему тревожить не хотелось - он не без оснований подозревал, что может сделать ей больно своим чрезмерным любопытством.
Арья и Санса обнимались, и Тирион очень остро почувствовал себя лишним, подглядывающим в замочную скважину. Не было никаких слов, ни следа не осталось от неприязни девочек, они хватались друг за друга как за единственный оплот спокойствия и здравого смысла, оставшийся у них на всем белом свете, и маленький Ланнистер безмолвно отступил в тень. Только в этот самый момент он очень остро почувствовал, как весь этот год ему не хватало старшего брата. Ему вдруг страшно захотелось обнять Джейме и сказать ему что-нибудь хорошее.
Он кивнул Бронну и вышел, тихонько притворив за собой дверь. Мимо него прошагала Бриенна Тарт, и Тирион направился в сторону, из которой она шла. Джейме сидел, оперевшись на локоть, и потирал отсутствующую руку - словно бы баюкал, жалел ее. На лице брата не было совершенно ничего, и это наполнило рот маленького Ланнистера горькой слюной.
-Эй, - подал голос Тирион. - Эй, тебе очень больно?

Отредактировано Tyrion Lannister (2016-12-10 22:38:46)

У Джейме болело.
Он смотрел в пустоту, и глаза у него были стеклянные. Пустые, как у больного лихорадкой. Джейме всю жизнь считал слабость унизительной болезнью - и заболел именно ей. Волею судьбы, волею обстоятельств, что не зависели от него, провидением богов, если угодно, но он был болен, и эта болезнь изменила, исказила его черты своей беспощадной, злой и насмешливой рукой.
Тирион сел на камень рядом, и неожиданно оказался к брату почти что лицом к лицу. Джейме смотрел на оплетку, что скрывала его уродливый шрам на месте обрубка руки, а у Тириона невыносимо заныло лицо. Маленький Ланнистер готов был поклясться, что и его старший брат чувствует на месте былой раны дискомфорт. "Возьму твою боль" - говорили браавосийцы. "Кровь от моей крови" - говорили дотракийцы. Если кто-то и был кровью от крови Тириона, то только Джейме. Если кто-то и мог понять Джейме - то Тирион.
Ему не нужно было рассказывать о том, что произошло. Тирион не был глухим, и только убедился в том, что звон мечей ему не почудился. А столкнувшись с Бриенной Тарт, он увидел, что меч с яблоком в виде льва теперь был в ее руке. Валирийский меч, дорогой меч, мечта всей жизни его собственного отца, скорее всего, и имя у него было подходящее. Арью Старк станет защищать сталь ее отца, перекованная в ланнистеровские цвета. Сама мысль об этом отчего-то вызывала горечь. И молчание между братьями затянулось, несмотря на то, что Джейме задал ему вопрос.
- Не знаю и знать не хочу, - и это было почти правдой, будь на то воля Тириона, он бы и вовсе оставил девушек на ночь. А то и. - Нечего ее предупреждать, Джейме. Это милое дитя исстрадалось так, что не передать словами. Будь на то моя воля, я бы сам отправил ее с Бриенной Тарт к матери вместе с сестрой. Однако, время для этого еще не пришло, - он покачал головой. - Между мной и ею ничего нет, кроме вежливости. Хватит и того, что она перестала шарахаться от меня, как от чудовища, - он кивнул на кожаную оплетку. - Расскажи мне все, что посчитаешь нужным. Расскажи мне все.

Джейме молчал и рассматривал собственные ногти, а Тирион вдруг почувствовал себя круглым дураком. Он зачем-то оправдывал Сансу Старк перед братом, хотя, собственно, не был должен, и Джейме его об этом не просил. Но при воспоминаниях об этих налитых слезами глазах обрывалось сердце, летело в зияющую бездну отчаяния.
Интересно, как это - все потерять? Как это - получить страх вместо исполнения мечты, пережить крушение всех надежд, потерять любимого родителя? Каково это, сначала жить в любви, а потом упустить все под безжалостной рукой злого юнца? Санса, говорили служанки, проплакала больше недели после известия о смерти Неда Старка, она любила его, он был ей дорог настолько, что его утрата отняла все ее скудные силенки.
Интересно, как это - когда отец любит тебя?
- Кейтилин Старк? Просила? - Джейме, кажется, принимает его за дурака. Бывшую девицу Талли боги создали из речной гальки, и такая могла только приказывать. Тирион бы не удивился, если бы маленький волк Робб отдавал приказы материнской рукой. - Ты обещал ей дочерей, а до той поры, пока ты ей их не вернешь, она взяла твою руку в залог? Это ее рук дело? - что-то было нечисто. Кейтилин Старк была жестка, принципиальна и властна... но она не была садисткой. Она вряд ли стала бы калечить в гарант на исполнение данного ей обещания. - Да уж, нашивка на руке хороша. Добро, что это только кисть, а не рука по локоть.
Тирион встал. Ему до смерти хотелось, как в детстве, забраться на шею Джейме проворной обезьянкой, прижаться покрепче, обнять так, чтобы не грустил, и сказать, что все будет хорошо, и что он в него верит. Да вот только он уже не был ребенком, и ни одно доброе слово не заменило бы Джейме руки. Он жил этой рукой, боролся и сражался... а теперь ему, видимо, придется использовать то, что у него осталось.
- Ты только одно мне скажи, - Тирион встал так, чтобы глаза его оказались прямо напротив лица брата. - Ты сможешь дальше жить с этим? Ты готов нести это на себе? Я читал про такие случаи, и люди учились пользоваться второй рукой не хуже, - Тирион беспомощно замолчал, прекрасно понимая, как неубедительно он звучит. - Тело приспособится. Люди вообще живучи, сам знаешь. И наш папаша тому пример.

Джейме говорил тяжело и с горечью, в чем-то зло, голос его рвался и возвышался, а Тирион слушал, не смея его прервать. Джейме говорил с обидой и разочарованием - в один момент он стал не таким, как все, беспомощным в совершенно обыденных вещах, которые помогали ему жить, стал калекой, на которого смотрели с жалостью. Тирион жалел своего брата, но какая-то его часть в глубине души ехидно говорила - вот оно, то самое, чего ты хотел, ты же часто в детстве думал, что было бы, окажись Джейме или Серсея на твоем месте, разве не так? "Нет, не так, совсем не так", - отвечал сам себе мысленно Тирион. Серсее он, может, и пожелал бы такого, но Джейме не пожелал бы ни в коем разе. Джейме всегда был ему поддержкой и опорой, защитой и щитом, а теперь он считает себя беспомощным, и оттого, что он считает себя таким, он действительно ничего не может.
Тирион нахмурился. Самосожаление было хорошей вещью, но в очень дозированных пределах. А Джейме жалел себя, пусть и невольно, когда говорил, что ни на что не годен. Да, Бриенна из Тарта победила его, да, унесла с собой подарок отца, меч с красноватым лезвием. Но сам-то, сам-то брат, когда говорил ему, что он может все, если захочет - разве он сам не верил в то, что говорил? А если он лгал, то как же так вышло, что Тирион смог, а Джейме - нет?
- Сдохнуть тебе не дали? Сдохнуть?! - пробормотал он тихо, чувствуя, как к горлу подкатывает. - Сейчас-сейчас, подожди, я чего-то не понял, - он ждал, пока злость чуть-чуть подтопит ему мозги и развяжет язык - в противном случае, он не смог бы ничего сказать своему брату. - Ты что, сейчас признался в том, что стал недееспособным? Ты сейчас назвал себя слабаком? Тебя победила в бою девица из Тарта, и ты распустил нюни? "Ой, я ничего больше не могу, не умею!" - передразнил он пискливо. -  "Лучше бы я сдох! Я всю жизнь держал левой рукой щит, а теперь я могу только лить слезы!". Да как ты смеешь такое говорить? - он отчаянно старался не повышать голоса, чтобы никто не услышал, кроме Джейме, он налился краской, шрам на лице дергал и пульсировал слепящей болью, казалось, что вот-вот и из ушей повалит дым. - Посмотри на меня! Я карлик! Я даже не могу ровно ходить, я едва достаю своей жене до пояса! Но даже я не считал себя ни на что не годным там, при Черноводной, хотя я даже не учился ратному делу, как ты. Я не мог ездить верхом, я не мог развиваться, я ничего не мог, и ты говорил мне, что я сумею! Так почему же не можешь ты? У тебя обе ноги целы, у тебя цела вторая рука! У тебя есть Серсея, у тебя есть принцы и принцесса, которых нужно защищать, у тебя вся Королевская Гвардия в подчинении, у тебя есть я! Что теперь - спрячешься за юбкой нашей сестрицы, отрастишь брюшко как Роберт и станешь жаловаться, что больше ни на что не годен? Перестань себя жалеть, смотреть тошно!
Он замолк, отдуваясь, не смотря на брата. Джейме молчал.
- Я прикажу Бронну, - заговорил Тирион уже спокойнее. Первая злость ушла, оставив легкий привкус разочарования. - Я пришлю его к тебе завтра, и вы будете упражняться. С мечами, щитами, да хоть с чертом лысым. Но ты сможешь сражаться. Пройдет время, и ты сможешь. Ты сам не отступишь.

Отредактировано Tyrion Lannister (2017-03-05 19:41:00)

[indent] Не успело тело молодого короля упасть на те самые левкои, о которых он полминуты назад вел беседу со своей будущей невестой, как душную тишину Красного замка прорезали тонкие голоски тех дам, что гуляли в том саду, куда и вздумал упасть Джоффри Баратеон. Первого Этого Имени. Не закричала разве что Маргери Тирелл. Лишь втянув в легкие воздух, она рывком подскочила к краю балкона и увидела тело жениха на земле. У цветочной леди потемнело в глазах, и она отшатнулась от увиденного, вцепилась в перила, а после сделала нетвердый шаг в попытке угнаться за тем, кто был в смертельной от Джоффри близости за мгновение до падения.

[indent] …и через какую-то четверть часа весь Красный замок, пробужденный в полуденный дрем, закипел. Напуганную леди Маргери ее брат увел в тирелловский двор, а те, кому в это мгновение – кроме Джоффри – повезло меньше всех, заспешили со страхом в душе к королеве Серсее и деснице, чтобы сообщить им новости до того, как спокойствие города взорвет колокольный звон. К несчастью для всех, «гонцы» успели с новостями к Серсее чуть раньше, чем к Тайвину, но об этом позднее.
– Ваше Величество... Его Величество упал с балкона и скончался.

[indent] …а по городу тем временем потек колокольный звон – горячий, тягучий и едкий. Те горожане, которых не сморил послеполуденный дрем и не заняли дела более важные, повыходили на улицы, переглядываясь меж собой. Из разных уголков столицы исходили самые разные догадки, и некоторые из них были слышны даже том доме, куда Варис отвел братьев Ланнистер и сестер Старк.
– Казнят дочь предателя!
– Королева померла!
– Станнис!
– Король мертв!
[indent] Король мертв. Да здравствует король.