А слова отдаются эхом, не в замке, не в глазах народа, не в лицемерных хлопках и возгласах, они застревают в голове и, накручиваясь, повторяют вновь эту речь, полную какого-то буйного помешательства, юношеского максимализма и ненужной чепухи, от которой пахнет летом. Но лето закончилось, об этом знают все вокруг, люди, звери, сама природа, приносящая холодный ветер, который и сейчас пытается забраться под одежду, суетливо копошится в накинутых шкурах, словно напоминая, торопя… Об этом знает и Робб, только очень хочет, чтобы этого не заметили, улыбается, принимая радостные речи, обнимая дядю и весело смеясь на какую-то шутку, все называют его королём севера, королём зимы, но сейчас он больше похож на южного юношу, в котором кровь Талли отзывается на родной дом, и пусть это будет так, только сегодня, только сейчас, только для этой публики. Улыбка сползет при виде Болтона, только потому, что странно улыбаться тому, чьи глаза видят насквозь, заглядывают в самую душу, звеня и отзываясь холодком не то в голове, не то в пробежавших по спине мурашках, только рука крепко впивается в руку лорда, заявляя, что вот он Старк, жив и почти целехонек, но не твоими молитвами, кого угодно, только не твоими... А потом снова широкая улыбка, слишком летняя, потому что стоит оглянуться и посмотреть на усталые лица, на разоренные земли и она тут же сползет, а в голове отзовется старый, как сам мир девиз…

Зима близко…

И снова помост, очередной пир, весёлые голоса, песнопения и поздравления, семья рядом, вассалы тоже, но внутри разливается не тепло, а мерзкий холод, словно пробрался незамеченный и съежился где-то внутри, занимая теперь своё законное место, возомнил себя королём севера, так черпай север без остатка с его холодными вершинами, замерзшими реками и пронизывающим ветром. Зима приносит много смертей, а король сам разве меньше, он не знал их всех, не запоминал ни имён, да и были ли они у всех, тоже не знал, как и зима, он лишь взял своё, так что теперь они почти побратимы король и зима, только кто из них на самом деле правит, а кто умело притворяется. Робб глазами находит Серого Ветра и кидает ему кость, на которой ещё остывают сочные куски мяса, такие не попадались им по дороге. Лютоволк вгрызается в кость, а Робб думает о том, что с радостью кинул бы ему не эту, а человеческую, одного из врагов, которые подошли слишком близко и стоят за спиной, жаль, только у него нет такого же чутья, звериного, чтобы оставить тех, кто нравиться и тех, чей запах окажется слишком пропахшим смертью. Хотя оглянись, здесь каждый пропах смертью, на войне нет исключений. И как бы ему не нравился кто-то из лордов они нужные ему все, потому что за ними стоят их люди. Детские мечты…   
- Крэг закончился, улыбнись, - громыхает рядом знакомый голос телохранителя и Робб улыбается, поднимает со всеми очередной кубок и запрокидывает его, осушая без остатка и с громким стуком, ставя обратно на стол. Он смеется со всеми, он много говорит, этот пир в честь его возвращения и Робб радуется ему, как первому и последнему. Его лицо не омрачают воспоминания о двух прежних пирах, которые заканчивались то радостью, то гибелью. Вокруг есть только праздник, на котором он будет гулять как на последнем.

Зима совсем близко…

За дверями чертога Риверанна почти можно вздохнуть, но стоит закрыть глаза и понимаешь что это не так, потому что эти веселые голоса все ещё давят на тебя, а от запаха дыма и еды уже тошнит, хотя, может быть это всё то выпитое вино, которым Робб сегодня себя не ограничивал, потому что это не Крэг, это почти дом… Крэг закончился, улыбнись, снова проносятся в голосе слома Маленького Джона, друг хотел подбодрить, заставить короля улыбнуться. Он и теперь улыбается, только другой улыбкой, которую скорее надо назвать кривой ухмылкой, начерченной болью и сожалением. Крэг не закончился… Крэг позади, он здесь и он ожидает впереди. Он в разрушенных башнях Винтерфелла, он в оскверненном Медвежьем острове, и он полыхает как красная комета впереди, на севере, у Рва Кейлин и дальше, углубляясь и пронизывая все родные земли. Крэг закончиться тогда когда народ вздохнет свободно, когда зима пройдет и они соберутся ещё раз на пиру, только не в честь войны, победы или уцелевшего короля, а в честь чего-то обыденного, такого как праздник урожая или очередная женитьба кого-то из лордов. Но не сейчас, сейчас Крэг вокруг, цепляется своим дымным запахом и карими глазами девицы Вестерлинг, не дает вздохнуть полной грудью.
Влажный нос утыкается в руку и Робб открывает глаза. Он стоит в коридоре, прислонившись к стене, дотронувшись тяжёлой головой до холодного камня, чтобы почувствовать себя чуть лучше. Кажется, он напивался последний раз, в честь приезда короля Роберта. Родители в тот день не следили за тем, сколько дети себе тайком наливали и Робб позволил себе кубок-другой лишний. Он помнит раскрасневшееся лицо Сансы от выпитого вина и свою головную боль. Когда это было? Руки ложатся на волчью голову, зарываются в теплом меху и Робб улыбается, почти искренне, почти без сожалений. Они идут по коридорам двумя тенями, пока в чертоге ещё играет музыка и оттуда слышится басистый голос Амбера. Можно легко покинуть пир даже в собственную честь, ссылаясь на усталость после долго пути, все поймут. Поверят…

Зима уже здесь…

Серый Ветер первым проскальзывает в покои, по-хозяйски проносясь по комнате, словно и не замечая девушку, которая сидит на кровати короля. И только Робб на мгновенье застревает в дверном проёме и только потом делает шаг вперёд, закрывая за собой дверь. Это можно было бы назвать дежавю, очередной пир заканчивается девушкой на его постели, только это не просто девица, не Вестерлинг, можно сказать он даже, не удивлён, хотя и не видит у Дэйси причин находить здесь именно сейчас. Во рту сушит, и вместо того, чтобы спросить, что она здесь делает, Робб доходит до стола с кувшином и налив себе вина, делает несколько глотков. Ему, наверное, не стоило снова начинать пить, завтра ему будет плохо, только может ли похмелье быть хуже тех мыслей, что засели в голове у Молодого Волка. Взгляд останавливается на лице Дэйси, оно не приветливое, скорее от неё сейчас веет холодом и северным нравом, который у них обоих в крови, у Робба даже меньше, чем у неё.
- Ты слишком одета для этого времени и этого места, - они часто обменивались шутками, но эта скорее пьяная и неуместная, чем напоминающая дружеский подкол.

В самые мрачные часы, в пылу самой жаркой битвы мы не должны забывать, кто мы и что мы.

Лучше бы она отшутилась, лучше бы закричала или отругала его, Робб бы выдержал и холодный взгляд, и злость, только не этот нервный смех и ладони, закрывающие её лицо. Дэйси выглядела… растерянной, слабой… женщиной? Рука с кубком дрогнула от её ”извини”. Он привык к другой Мормонт, сильной, стойкой, упертой и смешной, порой забывая, что перед ним леди, потому что вперёд выходили такие важные слова как друг и опора. Только был ли он сам другом и опорой, если не заметил что что-то не так, что сейчас не время и не место для шутки?
“Прости” холодной иглой входит куда-то под лёгкие, дотрагивается до сердца и растекается по крови, отрезвляет, словно только что она сказал не слово, а окатила его водой, и он ставит кубок обратно на стол, сегодня хватит пить, он и так перебрал на этом пиру, притворяясь счастливчиком пережившим смерть. Робб пытается вспомнить Дэйси на пиру, её настроение и слова, но не может, она ушла слишком рано или вовсе не появилось, может что-то случилось на пиру, а он пропустил.

Друг… это слово сейчас и про них все больше напоминает насмешку над тем, что было, они были друзьями совсем недавно, но что-то изменилось, в нём или ней, что-то сломалось…
- Нет, - тихо отзывается Робб, почти не слышно, словно вдруг охрип, растерял все слова ещё во время пира или раньше, во время речи? Возможно и так, растерял, всю уверенность, всю честность и искренность, и теперь правильные слова с трудом вырываются наружу. Прочищает горло и повторяет уже громко, - Нет, останься, - нужно сказать что-то ещё, спросить, что случилось и почему она здесь, но он непростительно медлит. В голубых глазах отражается неуверенность, Робб знает, как стоит держаться на советах, он может быть убедителен, может притворяться хладнокровным и жестоким, но на этой войне он совсем позабыл, как стоит утешать и поддерживать. Или это случилось позже, после Крэга, ещё в пути, когда правильные слова остались несказанными, когда он слишком много уделял времени Вестерлинг и слишком мало обращал внимание на тех, кому оно действительно было нужно?
Даже сегодня утром, ему стоило в первую очередь приветствовать мать, выкинуть из головы хоть на минуту ту речь, что он продумывал от Эшмарка и уделить внимание той, что заслужила этого, той которой пришлось пережить и ужас, и радость, когда она узнавала новости из Крэга. Разве он уже забыл, как мать сидела над кроватью Брана, как не переставая молилась всем богам, на её долю выпало столько страданий, а вместо того чтобы сказать хоть слово, хоть обнять, Робб делал то, что нужно для войны. Был ли он после этого сыном, королём или просто дураком? 
Тихо садиться рядом, и протягивает Мормонт кубок, на этот раз вместо вина обычная вода, у него тоже. Хотя может быть Дэйси и стоило предложить вина, иногда оно помогает забыться. Именно это ведь он пытался сделать сегодня, наливая себе очередной кубок, забыть про войну, про захваченных сестёр, убитых братьев, про сгоревший дом и ребёнка, которого он так и не сможет увидеть у себя на руках. Только если это помогает то ненадолго, стоит перестать слышать музыку и чужие голоса, удалиться подальше от праздника, как мысли возвращаются и остаются с тобой, потому что они часть тебя, а свойства вина, лишь временное короткое спасение.
- Расскажешь, что случилось? – какой глупый вопрос для происходящего вокруг. Случилась война… Она пропитывает каждый день, она охватила не только Юг, но и север, пробралась в наши дома и поселилась там морскими чудовищами, бастардами и всеми, кто хочет поживиться. Они должны оберегать свои дома, собирать урожаи и готовятся к зиме. Это не их дом, не их земля, и кажется уже не их король. Они выбрали его в приступе триумфа и победы, но сейчас единственным их желанием должно быть вернуться домой, а не идти дальше. Это и его желание. Риверанн не его дом, Юг не его дом, и пусть его настоящий дом сгорел, он хочет туда, на Север…

Отредактировано Robb Stark (2017-02-11 13:06:00)

Дейси задает вопросы, которые отзываются болью в голове. Слишком много вина, слишком много шума и песен, да еще и щеки болят от того, насколько много он улыбался на пиру. Робб поднес ладонь к лицу и с силой провел от лба до подбородка, будто пытаясь снять с себя маску, которую нацепил еще недавно.
— Дейси, — начинает он, но не знает как продолжить. Когда он говорил все то, что прозвучало у входа в  Риверран, он был немного не в себе. Пусть в тех словах и было зерно, которое он хотел взрастить и посмотреть на то, что прорастет, но сама по себе речь оказалась неказистой. Он даже не сомневался, что Дейси или мать потребуют от него ответа. Но вторая слишком любила его, слишком трепетно относилась, понимая, что, возможно, он ее последний ребенок. А Дейс — другая. Она никогда не будет молчать, никогда не стушуется даже перед королем. Пусть только что она закрывала лицо руками и хотела уйти, это была минутная слабость. Она здесь за ответами и Робб Старк даст ей их.
Только разберется, как сделать так, чтобы получилось все прояснить, а не еще больше запутать.
— Это отчасти правда, — осторожно начал он. — Дейси, ты знаешь, кто стоял тогда рядом с дядей, смотря на нас своими бесцветными глазами, будто ничего не случилось. Ты знаешь, насколько сложнее сейчас собрать всех этих людей вместе. У них больше нет цели: отец мертв, цареубийца на свободе, а Винтерфелл и вовсе сожжен. Я король, который потерял Север, пока не докажу обратного, и многие лорды уже сомневаются в том, что я имею хоть какое-то право на их верность. Мы побеждаем в битвах, но проигрываем войну. Простым солдатам много не надо — верить, что они избранные, те кто несет свет во тьму, но их лорды всегда остаются умнее. Каждый из них должен думать о себе, своей семье, о том, чем кормить людей, когда придет зима, а она так близко, что об этом уже страшно даже говорить.
Робб помолчал, принимая все то, что сказал сам. Он долго об этом думал, но вслух озвучивать не хотел. Это наделяет мысли мистической силой. Он кашлянул. Прогоняя ком в горле.
— Мы идем домой, Дейс. Но я не хочу, чтобы те, кто видел мое возвращение, разнесли именно эту новость своим господам. Мы идем домой и я не хочу, чтобы Карстарки думали, что мы забыли о их мести. Мы идем домой, и я хочу увидеть, кто воспользуется тем бредом, который я наговорил, чтобы настроить против меня людей. Пусть Ланнистеры думают, что мы продолжим воевать тут, пусть они так думают и боятся сунутся в речные земли, чтобы повторить те набеги, которые были в начале войны. Эту войну мы не оставим, но я не позволю моим людям умирать от голода вдали от своих домов. Мы вернем север, подготовимся к зиме, заключим нужные союзы, напишем нужные письма, возможно, я женюсь на ком-то, кто усилит наши позиции, — Робб слегка улыбнулся, — или выдам тебя за кого-нибудь с большой и мощной армией, — он просто пытался разрядить обстановку и после шутки лицо его вновь стало серьезным, —  а когда настанет момент, мы вновь ударим. Я не хочу победы в войне ценой жизни всех людей, которые столько времени шли за мной. Я хочу мести, хочу вернуть сестер, но на данный момент у меня есть другая семья, о которой мне надо заботится — весь Север. И пусть мать будет ненавидеть меня, но возможно, Сансу и Арью уже не вернуть, а мой народ — вон он, пока живой и еще имеющий все шансы на хорошую подготовку к зиме.
Робб выдохся. В прямом смысле, ему было сложно дышать и он не знал, на сколько из вопросов Дейси смог ответить, открыв ей все свои мысли и чувства, открыв ей свою самую главную боль — зародившуюся готовность пожертвовать сестрами ради северян. Даже думать об этом было больно, а уж говорить кому-то… в груди будто сжималась пустота, пытающаяся поглотить все. Робб сделал глоток из кубка. Вода казалась сладкой и нежной, самый вкусный напиток, который он когда-либо пробовал.

Отредактировано Robb Stark (2017-04-14 15:58:21)

Смотря в глаза своего друга, Робб понимает, что сумел донести до нее то, что хотел. И он невольно улыбается самым уголками губ, пока еще нерешительно. Он боится спугнуть тот серьезный — по-настоящему серьезный момент — который мог бы все поменять в их отношениях. Нет, если бы она не пришла и не спросила, а просто приняла весь тот бред, который он наговорил, она бы не бросила его, все так же была бы верным телохранителем до того момента, пока не нашла бы оправдание сбежать. И Робб чертовски не хотел, чтобы Дейси бежала от него. Он верил, что вокруг него есть достаточно хороших верных людей, которые помогут ему и поддержат, которые отдадут свою жизнь за своего короля. Только вот мало кто из них придет к нему в покои, чтобы выяснить что-то, мало кто ткнет его в бок, сказав, что он несет чушь. Робб только учится слушать всех, кто дает ему советы и иногда забывается в своем юношеском максимализме, но именно Дейси, ее тычки в бок, косые взгляды или даже когда она кривится от осознания, что пошла за тупым, как баран, королем, действуют как ушат холодной воды.
— Я не хороший король, Дейси, — дав ей закончить, тихо говорит Робб, — мы все — лорды, леди Севера и даже простые солдаты, — вот кто хороший король. Как только я научусь слушать больше, мы можем стать отличным королем.
Робб начал тихо посмеиваться и гладить Дейси по волосам. То ли это выпитое вино, то ли волны нежности, которые уже давно были где-то внутри накатывают на него.
— Я бы тоже усомнился. Ты не представляешь как это было — я стою там, такой весь король и красивый, от меня ждут речи и я знаю, — ну, примерно, — что конкретно я хочу сказать для такого огромного количества народу, но вместо связанности и четкости, меня несет, будто мне только недавно налили макового молочка.
Робб рассмеялся и взяв Дейси за плечи, повернул к себе и крепко обнял. Стала ли она для него тем, кто заменил ему семью? Стала ли она для него той сестрой, в которую могла бы вырасти Арья? Нет, Дейси не семья в этом понимании, а то все, что он сейчас чувствует было бы мерзко и как-то по-таргариенски. Дейси близка ему по-другому. А может, это просто слишком много выпитого алкоголя требует проявить к ней совсем не сюзеренские чувства и действия?
Робб аккуратно поцеловал своего хранителя в уголок губ и продолжил улыбаться. Уже, правда, не как король, который только что объяснился, что он может отличить дырку в земле от задницы, а как нашкодивший щенок. Молодой, очень нашкодивший волк. Даже Серый Ветер, казалось, это почувствовал и перевалился на другой бок, чтобы не видеть того безумия, которое возжелал творить его товарищ.
Робб никогда не смотрел на Дейси как на женщину. Ну, нет, это будет враньем, еще в первые дни, когда она только появилась со своей матушкой и сестрами, Робб еще как смотрел на все это великолепие — кроме матушки, матушка его пугала — и думал, что он нихрена на Севере не видел, если у него почти под боком такой рассадник восхитительных женщин, да еще и с оружием в руках. Но потом, пройдя столько времени бок о бок, это воспоминание стерлось из памяти. А тут вдруг всплыло. И перед Роббом Старком сейчас сидела не грозная телохранительница, боевым умениям и уму которой он восхищался, а очень привлекательная женщина. Старше его на иной знает сколько, но его это вообще не волновало. Единственное, что его волновало, что если она заедет ему в глаз, завтра на совете он будет весьма неловко чувствовать себя, сообщая лордам, что они идут домой и освещая их лица фингалом.

Робб решил не отвечать на предостережение Дейси, он уже показал ей, что не верит лорду-пиявке ни на секунду и больше распространяться об этом не собирается. Лорду Болтону еще с момента Крэга не уготована была казнь за предательство. У Робба не было ничего, чтобы доказать это северянам, только его слова, слова его телохранителей и маленькой Вестерлинг против слов самого Болтона. Нет, он останется в совете, будет очень близко, ближе чем когда-либо мог бы, но намного дальше чем был. Робб отправит его делать все то, на что сам бы своих людей отправить не захотел бы. У короля Севера были некоторые соображения о том, как именно заставить Русе исчезнуть из картины того мира, который нравится Роббу. Не по-старковски, конечно, но где-то он читал — держи врагов ближе, чем друзей.
Но все эти мысли пронеслись у него в голове до того как он умудрился поцеловать уголок губ своего телохранителя и смотреть на нее так, будто он обделался в неположенном месте и сейчас получит метлой по мохнатой спине. По-хорошему, он уже готов был поджать хвост и бежать куда-нибудь в угол. Но пока Дейси не занесла руку для удара. И это напомнило Роббу, что он все-таки, человек, а не щенок.
— Я не знаю, — совершенно растерянно улыбнулся он. Он и, правда, понятия не имел, что делал. Он знал одно — Дейси сейчас выглядела потрясающе привлекательной женщиной, а он, если здраво рассудить, уже мужчина и, пусть между ними статусы, года и прочие неважные вещи, если она вдруг возжелает превратить этот поцелуй во что-то другое — независимо от того будет то милостью или гневом, — Робб примет это.
— Мне просто захотелось, — он все-таки начал оправдываться, — но я не решился сделать все согласно моим желаниям. Получилось неловко, — вновь тихо рассмеялся он. Не менее неловко, чем по его словам получилось то, что он уже сделал.
Откровенно говоря, Робб Старк сейчас ждал от Дейси хоть что-то. Какой-то знак, стоит ли ему продолжить, но менее идиотски или стоит встать, налить им вина и обсудить, как его королевская задница только что оказалась в луже.
Вот только будь волен он это сказать, он бы признался, что хочет оказаться в объятьях того, кто считает его в первую очередь дорогим для себя человеком, а потом уже королем, супругом или тем, кого наказала соблазнить матушка. Ему хотелось бы просто расслабиться и понять, насколько это может быть прекрасно провести время с человеком, которого давно знаешь, кому доверяешь и кого — если уж вытаскивать все потайные мысли — желаешь. Если бы Дейси была мужчиной и ей довелось бы видеть себя на поле брани, она бы поняла, насколько потрясающе она выглядит, когда сражается. И насколько желанной она может быть с оружием в руках или без него. Совсем непохожая на всех остальных женщин, которые окружали его, да еще и друг.
Единственной причиной, почему он позволил себе выпустить все это, было то, что она пришла к нему за ответами. Не отказалась от него после того как он сделал глупость, не сдалась. Может ли он надеяться, что Дейси вновь не откажется от него, после той глупости, которую он только что совершил? Может ли он надеяться, что она сама в эту глупость окунется?
[AVA]http://sa.uploads.ru/t/v7CRK.gif[/AVA]

Отредактировано Robb Stark (2017-04-17 12:48:58)