Замок скорби, замок печали, сколько еще дверей ты откроешь перед своими гостями, сколько дверей из тех, что они предпочли бы никогда не открывать? Хотела бы Дейси закрыть эту, но все, что она могла – мягко затворить за собой дубовую дверь покоев леди Кейтилин, придержав по привычке, чтоб тяжелое дерево не поддалось пронизавшему жилы каменной крепости сквозняку и не ударило с силой в проем, раня нежный слух хозяйки, не привыкшей к звукам разрушений. А ничего больше и не было в ее власти, Дейси лишь взглянула на усталое, изможденное потерями лицо вдовы ее сюзерена, взглянула коротко и как-то жадно, но быстро опустила глаза, стоило той произнести слова благословления, ведь это означало прощание, ведь это означало – наконец-то – позволение идти прочь, и даже не поклонившись госпоже, как это было положено приличиями, женщина поднялась безмолвно и быстрым шагом покинула комнату. Юбки взметнулись от резких движений, и холодный ветерок щупальцами обнял лодыжки, нервной дрожью пройдясь по позвоночнику до самого затылка, она чуть не споткнулась на том, но хватило и доли мгновения, чтобы спину выпрямить снова и упрямо поднять подбородок. Вернувшись к гордой походке так быстро, как это было возможно, впрочем, может, и недостаточно быстро, чтобы оставшаяся позади леди Старк не успела внимательным глазом отметить этот болезненный излом, Дейси Мормонт поспешила раствориться в сумраке коридоров, но лишь затем, чтобы здесь же, не отходя далеко, привалиться к стене, переведя дыхание, и с задушенным всхлипом ударить кулаком о шероховатую поверхность каменных плит, содрав до крови кожу на ребре ладони.
Да, некоторые двери она хотела бы не открывать никогда.

Но что теперь думать о том, былом, ведь ничего не исправишь сейчас, не отлистаешь время назад, как страницы старой книги, редкого сокровища на Медвежьем острове, где много только лесов и медведей, а всего остального мало; не изменишь, не предотвратишь, и брось думать подобное, сказала себе старшая из дочерей воительницы Мейдж. Не вернешься домой и не напишешь историю заново, о, как же все-таки жаль, до дрожи в коленях, до царапанья в горле и тисков ребер, а может и не стоит жалеть?
Голова на плечах не для того, чтобы слезы лить горько, и разум в нее вложенный – не для того, чтоб забывать, но чтоб помнить. Никаких слез, твердо сказала она себе, да и не ждала ведь их, право слово, думала, что все прошло, перетерпела раз – там, в покоях, в холодном приюте Кейтилин Старк, но стоило только переступить порог, оставить за спиной непривычные разговоры и пришедшие вслед за ними черные вести, поднялось внутри задавленное, упрятанное на самое дно, нахлынуло с новой силой. А слезы не шли.
Это было хорошо, это было то немногое, что только и могло сейчас оказаться хорошим и правильным, утешения не приносило, конечно, но да что сейчас могло принести утешение. Размеренно дыша и заставляя себя выбросить из головы все лишние мысли, Дейси постепенно успокаивалась, и с каждым новым шагом, гулким эхом отдающимся от каменных сводов, она все больше отдалялась от первоначальной вспышки потери над собой контроля, от охватившего ее гнева и пелены тумана перед глазами, мешающего мыслить стройно и логично.
Разве было бы лучше, останься они там? Оставив без внимания приказ молодого лорда, о, они могли, как некоторые другие, послать вместо себя людей лишь и командиров, но что с того, пускай и ни в какой из вселенных не могли они поступить так предательски. Горячий отклик островитян был своевременным, как и всегда, когда дело казалось Старков, и не было ничего, что могло бы заставить их сойти с выбранного пути и хоть мелочь какую совершить в ущерб сюзеренам. Мормонты всегда служили преданно, не без оглядки, конечно, не возводили господ в идолы, но служба их была прямой и безыскусной, как и слова дружбы высказывали они без стеснения, так и решения, покажись они ошибочным, оспаривали без страха.
И не явиться на зов не смогли бы, но если представить, только представить, вышло бы лучше – с островом?
Не было бы. Дети остались не одни, и Джорель, она тоже ведь не одна всем заправляет, не только на ее плечах осталась усадьба и деревни и люди, с ней умелые, опытные советники, добрые друзья. И они все живы. Должны быть живы.
Вместо тяжелой сжимающей сердце тоски Дейси поднимала в душе ярость и холодную злость, представляла, как вернутся они на север, закончив здесь, выкинут кракенов со Рва Кейлин, с Винтерфелла, с Темнолесья, вернут порядок на континенте и больше не выпустят власть из стального хвата, ведь их король с каждым днем, с каждой новой битвой, с каждой потерей и принятым трудным решением все больше становится волком, и все меньше от щенка оставалось в его старковских глазах. Крови он попробовал сполна.
Как и все они.

Дейси почти дошла до собственных покоев, но один единственный образ, вставший перед глазами, заставил замереть в подобии испуга и развернуться; не все еще было сделано, и не имела она права искать успокоения в одиночестве, забывшись в глубоком крепком сне, как не могла и ступить в светлые стены Риверранской септы, чтобы суметь вздохнуть свободно и попросить милости у чужих богов. Это время еще не пришло, но пришло время для другого; она знала, что матери сообщат, как сквозь стену слышала женщина глухой голос Кейтилин Старк, отдающий нужные указания прислуге, и могла позволить себе не беспокоиться, что вести ее найдут.
Но не только главе их дома должно было рассказать о случившемся.
Алисанну она нашла внизу, трапезничающую с другими северянами, такую яркую и живую, и звонкий хохот сестры, теряющийся в мужских голосах да стуке кубков, она узнала еще в коридоре. Но внутрь заходить не решила, не пожелав портить веселье товарищам, которым оно было нужно, эта короткая передышка среди смертей и увечий, они заслужили ее, так ни к чему Мормонт появляться среди них и бедами своими снова навлекать сомнения и гнев. Пусть лучше поберегут силы для похода.
Пытаться перекричать кого-то ей не хотелось, поэтому она просто остановилась у проема, опершись о стену спиной, и ждала, пока сестра ее заметит, но не та увидела Дейси первой, а сидящий по правую руку от нее темноволосый северянин, погруженная в свои мысли Мормонт даже не сразу его узнала. В ответ на его вопросительный взгляд она только кивнула на Алисанну и затем увидела, как Джон тронул сестру за плечо и что-то тихо ей сказал, а в следующее мгновение Алисанна поднялась со скамьи и направилась к ней.
- Прогуляешься со мной? - ровно спросила Дейси, взяв сестру за руку.[AVA]http://33.media.tumblr.com/29a4e8237df2a7e1c7f214314f7ba687/tumblr_ntxgb9uKo01qm73ogo8_r1_250.gif[/AVA]

Отредактировано Dacey Mormont (2016-02-28 00:23:04)

- Этим вечером пусть пируют без меня, - с заминкой ответила Дейси, рука ее обвила плечи сестры и запуталась в пшеничного цвета косах. – Прости, что вырвала тебя оттуда.
Теперь она засомневалась, что поступила правильно. Не стоило ли позволить Алисанне сполна насладиться простой радостью да надежной компанией добрых друзей, пока это еще было возможно? Все последующее веселье, случись им найти его в этих каменных стенах, будет омрачено раздумьями о том, что могло бы случиться и что случилось на самом деле.
О том, как это исправить, если это вообще можно было исправить.
С другой стороны, она не имела права скрывать подобное. Лучше Алисанна услышит первую правду от нее, чем обрастающие новыми подробностями ее вариации, что пойдут по замку не позже завтрашнего утра, от стороннего неосведомленного человека.

Подобрать нужные слова  было трудно, труднее, чем она думала раньше, женщина старалась собраться с мыслями, но те разбегались во все стороны от навязанной внимательности и тянули за собой все несказанное, что должно было быть произнесено сегодня – но не позже. Ничего дельного не приходило на ум, и пока они шли по коридору, эхо их собственных шагов да отзвуки празднества позади звучали громче, чем происходящее у нее в голове, сбивали с толку и отвлекали от цели беседы. Признаться хотя бы себе – Мормонт и жаждала избавиться от груза новостей, известных пока только ей, и одновременно не спешила с ними расставаться, боясь ранить сестру, пускай этого и нельзя было избежать. Их сердца будут одинаково болеть за оставшихся на острове младших сестер, но горе матери нельзя будет сравнить с ее, боги не дали ей детей, и она не могла представить себе, каково будет Алисанне узнать о детях, а точнее – не узнать о них. Потому Дейси не без радости поддавалась всему, что могло отвлечь ее и оттянуть горький момент, осознавая свое малодушие и принимая его с некоторым облегчением, но не без осадка отвращения к выбранному ей пути.

Горизонт весь занялся пожаром от последних лучей заходящего солнца, и приверженцу новой веры можно было подумать, что пылают сами седьмые небеса; что происходит там, у их молодых богов? Краски спели, сгущались и тягуче стекали в Камнегонку и самый Красный зубец, оправдывая его название, багрянец нежился на волнах и запускал кровавые ветви вглубь темно-синих вод, прохлада, которой тянуло от берега, открытых рук и лица касалась то матерински ласково, то обжигающе-дерзко, будто бросая вызов: останешься или уйдешь. Мерный плеск для слуха островитянки был лучше любой музыки, которую ценили здесь, но в воздухе этих мест не хватало соли и железа.
Речные земли были бесспорно прекрасны. Сочные и сладкие с их яблоневыми садами, вересковыми полями и обилием медоносов, сытные богатством чистых озер и мягкой плодородной почвы, легкой к возделыванию, весело-пестрые густой листвой светлых лесов, грибницами и брусникой. Истинно зеленые земли, как их прозвали на островах, по всем мерках выходили уютнее неприветливых суровых земель дальнего севера, но все же те, кто спустился сверху, не могли привыкнуть к колыбельной благодати сердца Вестероса. Ветра и дожди здесь были нежнее, а люди – мягче, и оттого острее пронизывал нутро страх за оставленный дом.

- Алисанна, - негромко заговорила Дейси, когда они устроились на ступенях подле дверей, все так же крепко прижимаясь друг к другу. Руки сестры были сухими и теплыми, но она знала, что скоро краска сойдет с ее лица. – Кракены прошлись не только по западному побережью.  Их уже видели на острове.

Пресытившиеся заревом заката небеса освобождали от дневного огня свои полотна, уступая место бледной россыпи звезд. Звезды – они были здесь такие же, как на севере. Если смотреть только вверх, можно было представить…[AVA]http://33.media.tumblr.com/29a4e8237df2a7e1c7f214314f7ba687/tumblr_ntxgb9uKo01qm73ogo8_r1_250.gif[/AVA]

А ведь как хорошо все начиналось: призыв, сборы, веселая суматоха, легкие прощания и уверенные обещания. Незамедлительно начатые тренировки, впрочем, скорее для отдыха и разнообразия пути, чем из великой нужды - они шли не на войну. Воины должны быть готовы всегда, но шли они не на войну - только на зов - и все были живы тогда.
И лорд Эддард был жив, и его с леди Кейтилин младшие сыновья вволю бегали по Зимнему городку, и милая юная Рослин - черты ее лица быстро стерлись из памяти, но не то понимание нежной красоты, долженствующей с годами лишь расцвести воистину по-королевски - и милая юная Рослин не стала еще супругой Роббу и не оставила его вдовцом.
И железнорожденные не покидали своих берегов, терпеливо снося подчиненное единой Короне положение. Была, видимо, польза северу и от короля-пьяницы, просиживающего штаны на печально известном троне за тридевять земель.
Была.
Пусть он ничего не делал толкового - король умер, да здравствует король - но новый, златовласый, первым же своим велением лишил языка сюзерена, представителя их державы и их господина, очернил его имя, отправил на скорую смерть - более скорую, чем смели они надеяться. Бесчестье и смерть.
Непростительно.

Алисанна забилась птицей в клетке.
Запертой здесь, лишенной возможности вылететь на свободу: далеко, через многие лиги зеленой земли, через море - домой, на холодный остров, к земляному валу и деревянным стенам усадьбы.
К неизвестности.
Неизвестность всегда была хуже всего. Железным грузом ложилась на сердце, тисками сжимала легкие, солью застилала глаза. Больнее била, чем любая сталь.

На лице темноволосой Мормонт не дрогнул ни один мускул - она не плакала и не причитала, нет, не здесь и не сейчас, она будет сильной ради сестры, загнанной в ловушку печальных вестей и невозможности узнать больше, полнее, достовернее; той нужна опора, не чужие страдания - справиться бы со своими; поддержка, протянутая рука, безукоризненно ровная спина да решительно поднятый подбородок - держаться, она должна держаться, со своею слабостью бы справиться, что да чужих?
Алисанна сильная. Нужно лишь напомнить ей об этом.

- За матерью послали, - Дейси помнит, как вдова Эддарда Старка велела найти Мейдж; у самой на то не хватило ни слов, ни дыхания. - Леди Кейтилин. Она знает.

Алисанна сильная. Алисанна выдержала неоправданно долгую разлуку, к которой не готовилась, Алисанна выдержала поход за Перешеек и ниже, ниже - к неизведанным ими землям и новым битвам, Алисанна... выдержала.
Она выстоит. [AVA]http://33.media.tumblr.com/29a4e8237df2a7e1c7f214314f7ba687/tumblr_ntxgb9uKo01qm73ogo8_r1_250.gif[/AVA]

Отредактировано Dacey Mormont (2016-02-28 00:22:27)

- Нет.

Отвечая на все вопросы разом, заданные ли, не заданные, осознанные и даже те, о которых сестра еще не успела помыслить; на все ее устремления, на болезненную, мучительную тоску по дому - по детям - на тягу всего ее существа к тому, чтобы оставить все, бросить позади, позабыть обо всем, только бы вернуться, только бы успеть, только бы исправить - или предотвратить?
Что бы там ни было.

Нет.
Твердо, жестко, уверенно. Всего одно слово, безжалостное, не терпящее возражений слово - как приказ.
Алисанна не имела права уйти, как не имела права выбрать остаться; это было решено за нее, это было условие, заданное свыше, ей не были предложены варианты - только сведения о том, что происходит вне этих стен, вне этого лагеря, вне этих земель.
Земель, которые она не может покинуть самовольно.
Не может.
И не покинет.

- Мы не поедем домой, Алисанна.
Только если король велит, но он этого не сделает.
Это нецелесообразно. Дейси понимала это уже сейчас, а значит, и Алисанна тоже должна была.
Вот только понять - еще полбеды. Медведица должна была это принять.
И чем быстрее, чем лучше.
Дейси не позволит сестре натворить глупостей, и особенно - глупостей непоправимых. Она не сводит со светловолосой северянки тяжелого взгляда ни на единое мгновение.
- Смотри на меня, - говорит она. Старшая Мормонт не будет слабой рядом с ней; это бы все усугубило. Все, что может Дейси сейчас сделать для сестры - не сломаться самой, не давать воли слезам и горю, жалости и причитаниям. Оставаться собранной, спокойной, сдержанной - какой должна стать Али. У нее нет выбора. Ни у кого из них нет выбора.
- Ты не можешь изменить случившегося, как бы сильно того не желала. Ты и сама знаешь, но позволила себе забыть. Не позволяй. Мы останемся на юге ровно столько, сколько потребуется, сколько королю будет в нас нужда. Мы не уйдем. Мы не будем жалеть о случившемся и возвращаться мыслями к тому, что могло бы пойти иначе. Слышишь? Это не поможет. Это только сделает хуже.
Но ты и сама знаешь. Ты и сама знаешь все, о чем я говорю. Ты знала это всегда. [AVA]http://33.media.tumblr.com/29a4e8237df2a7e1c7f214314f7ba687/tumblr_ntxgb9uKo01qm73ogo8_r1_250.gif[/AVA]

Королю нет нужды в твоем прощении и никогда не будет. Он - Король.
Ты же лишь дитя одного из вассалов, лишь одна из многих - ему не будет нужно ни твое прощение, ни, по большему счету, твое мнение. Какой бы горькой ни была одна-единственная обида, Король не может снисходить до блага одного в ущерб благу многих - всегда были другие, более насущные проблемы, всегда были другие, более знающие и значимые люди, всегда были другие жизни - боле других жизней, чем одна твоя да парочка - твоих детей. Да, они дороги тебе и не тебе одной. Но они не одни. Эти жизни - не одни.
Мы смертны так же, как все прочие - уж в этом мужчины и женщины равны во всех концах света.
Мы смертны, и мы знали, на что идем.

Произносить этого она не стала: Алисанна только вспыхнет сильнее, а она и без того говорила слишком жарко, думала слишком жарко, даже чувствовала - слишком; в этом не было ничего, что могло показаться странным или удивило ее, нет, это даже не было ново, хоть никогда еще она не видела сестру в таком гневе и такой тоске разом: все было так, как и должно быть, будто она уже знала, видела, чувствовала происходящее, будто оно уже свершилось когда-то - только так и могло быть, и не иначе, она понимала это глубоко внутри и так же глубоко искренне сострадала женщине, явившейся на свет позже нее, но уже явившей ему две новые жизни от своей плоти.
Алисанна, бесспорно, имела право на гнев. Ей нужно было выплеснуть его вовне хотя бы единожды, но не копить внутри, позволяя этой тьме насыщаться день ото дня, прорастая все ее существо и отравляя помыслы, лишая ясности ум. Алисанна имела право избавиться от боли, насколько это было возможно, хоть от малой ее части, что могла она претворить в обиду и бросить ей в лицо - Дейси не винила сестру за это.
Не винила, но правой не считала - не до конца - и позволять ей заблуждаться в том, что она, старшая, думает, угождать ее печали фальшью и подпитывать неверные суждения никогда бы не стала.

Потому что разница была. Разница была всегда.
Осторожнее, Алисанна. Не берись судить о ценности одной жизни вперед прочих. Ничем добрым это закончиться не может.

Она знала, что будет тяжело, она всегда это знала, предчувствовала, понимала, и это понимание сути должно было равняться с ее принятием.
Она должна это принять, и она примет - все просто, правила этой игры слишком однозначны и прозрачны, чтобы их можно было истолковать превратно; и несмотря на этот простой факт - а может, именно из-за него - эта игра была не для всех.
Дейси всегда думала, что они могут, каждая из них, что они справятся, что они сумеют пройти через все, понимаете, все, что боги уготовили для них, ведь они сильные, они не могут иначе; сколько лет - десятилетий - веков - они брались за мужскую работу не столько из гордыни - хотя и из нее порою тоже - сколько из необходимости, и делали ее неплохо. Их руки справлялись с тем, что было уготовано рукам другим, большим и сильнейшим, изнывали от мозолей поначалу, но крепчали - справлялись; взгляды обращались к тем заботам, что легче и естественнее занимали обыкновенно другие умы, другого склада - они привыкали и к этому, не имея другой возможности, они учились; так же и воля становилась тверже, холоднее и увереннее, не имея под собой никакой другой опоры, кроме самое себя.
На Медвежьем острове, скупом на тепло, добрую пищу и прочие средства существования слабости места не было - там нужна была лишь сила.

Сила брать на себя ответственность: и за других, но в первую очередь - за себя. Сила думать о последствиях. Сила признавать ошибки, учиться на них и их исправлять.
В конце концов - сила вести и покоряться. Одно не мыслилось без другого, но порою давалось несоразмерно тяжко.
Покоряться.
Она думала, каждая из ее сестер успела усвоить эту науку.

- Стоит? - неужели это и правда говорит ее сестра. - А чего стоит твое слово, если ты отрекаешься от него так просто, стоит первым дурным вестям потревожить твою уверенность; твоя вера? Чего стоит твоя жизнь, что ты распоряжаешься нынче так вольно ею, вверенной прежде лорду и сюзерену? - неужели это и правда говорит Мормонт. - Ты позабыла слова клятвы? У нас всегда было место за их столом, у их очага. Они никогда не отворачивались от нас, не бросали в беде, не лишали поддержки. Они сделали для нас куда больше, чем могли мы.

«Если вам понадобится моя помощь, - сказал ей лорд Эддард в тот день, когда явился за Джорахом; несмотря на то, что семья их была опорочена пред лицом богов и господ, несмотря на то, что Джорах не ждал справедливого суда, и они ничего не сделали, чтобы остановить его, несмотря на все это, - пошлите гонца в Винтерфелл».

- Все, что есть у нас - от них. Ты позабыла, кто дал нашему Дому власть и вместе с нею - возможность прожить столько поколений, не прервав линии? Долг сюзерена соблюдался неукоснительно; и вместо благодарности и признания ты жаждешь не выполнить наш сейчас, когда Старк нуждается в нас, как никогда прежде?

Робб, верно, был молод. Но он был их Король. Он был Старк.

- Твоя дочь далась тебе легко - это правда, достаточно легко для твоего возраста; ты нарекла ее именем, с которым она прожила год, три, пять; она имеет все задатки стать прекрасной женщиной, - если боги отвели ей достаточно зим и весен. - Твой сын не умер в твоем чреве, но родился здоровым и крепким, как и его сестра. Ты можешь благодарить за это богов; но не скорби по ним, пока единственным, от чего ты можешь отталкиваться, остаются лишь первые слухи. Они могут быть живы; могут быть мертвы, не спорю - как и мы с тобой могли быть мертвы для них; но могут быть и живы. И пускай так и остается, пока мы не будем знать об их смерти. Знать, а не думать. Сколько раз ты вступала в бой и живой покидала поле брани? Так не лишай своих детей - и наших сестер - шанса, пусть даже в твоих глазах, справиться с теми невзгодами, что не обошли дом стороной.  [AVA]http://33.media.tumblr.com/29a4e8237df2a7e1c7f214314f7ba687/tumblr_ntxgb9uKo01qm73ogo8_r1_250.gif[/AVA]

Отредактировано Dacey Mormont (2016-05-17 00:51:28)