...но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том.
— А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»

I.
- Я хочу выдать тебя замуж за моего внука.
Сансе казалось, что взгляд леди Оленны пронизывает ее насквозь; девочка раскрыла рот, ведь надо, надо что-то ответить, но слова и мысли, и чувства, все враз смешалось, спуталось, разлетелось сотней сверкающих брызг, как легкая волна о камни. Лишь два слова не потерялись среди смятения, а прочно сияли, как летнее солнце: «замуж» и «Лорас». И если первое подсказала Королева Шипов, то желанное, нежное имя подбросило воображение Сансы.
- Ты хочешь этого, дитя?
- Да, хочу, – наконец вымолвила она, сердце ее радостно и взволнованно трепетало, а язык уже бежал дальше – к светлым далям Хайгардена, к теплым рукам и учтивым речам Лораса Тирелла: – Больше всего на свете. Выйти замуж за сира Лораса, любить его...
- Лорас? – раздраженно оборвала ее леди Оленна. – Речь идет о моем внуке Уилласе.
У Сансы снова перехватило дыхание, но на этот раз так, как если бы сир Меррин ударил ее в живот.
Уиллас? Кто такой Уиллас?
Но нельзя было выдать себя, нельзя было показать, как она удивлена, неприятно удивлена и растеряна. В конце концов, учтивость – доспехи леди, так всегда учила ее септа.

II.
Перебирая пальцами прохладный шелк простыней, Санса лежала без сна и думала о жизни в Хайгардене.
Говорят, Уиллас Тирелл калека и вдвое старше ее, но что ей за дело до этого, когда сердце у него доброе? Так сказала Маргери, она еще много чего говорила о брате, и не поверить ей Санса не могла, Уиллас был любим своей семьей, и она тоже сможет, непременно сможет его полюбить.
Девочка представляла, как медленное течение Мандера будет нести их вдоль цветущих берегов Простора, как они будут есть лимонные пирожные и виноград, как будут слушать пение под звуки лютни, как будут сидеть в саду со щенятами на коленях, какими будут их сыновья...
Я подарю ему сыновей, и он, может быть, полюбит меня. Мы назовем их Эддардом, Браном и Риконом.
Он будет лордом Хайгардена, а она – его леди.
Но образ Уилласа Тирелла недолго держался в ее мечтах: будущий супруг неизменно становился так же похож на сира Лораса, как ее сыновья оказывались похожи на ее маленьких братьев. Сир Лорас, юный и прекрасный... вот кто на самом деле заставлял девичье сердце биться чаще и ее саму краснеть до самых корней волос, стоило только представить, каково было бы коснуться его не учтиво, а нежно, поцеловать, приподнявшись на цыпочки...
Санса тряхнула головой: она не должна так думать. Нехорошо это, нехорошо и глупо. Как же сможет полюбить ее Уиллас Тирелл, когда она только и делает, что мечтает о его брате? Девочка корила себя всякий раз, и не могла ничего поделать – против ее воли прикосновение Лораса оставалось для нее желаннее руки Уилласа.
Как было бы славно, если бы он был хоть немного похож на сира Лораса.
Сир Лорас был вежлив с ней, у него был такой славный смех и теплая улыбка, и на щеках появлялись ямочки, когда он улыбался. Он был изящен и ловок, как хорошо бы они смотрелись, какими красивыми были бы оба, если бы им довелось танцевать. А еще сир Лорас подарил ей красную розу на турнире в честь ее отца, впрочем, что об этом вспоминать, роза не значила ничего, хотя раньше Санса и была уверена, что значила, и значила совершенно определенное, ведь другим-то он дарил только белые.

III.

Скорей бы, скорей бы платье было готово, Санса непременно взяла бы его с собой в Хайгарден – может быть, тогда, увидев, как она может быть красива, Уиллас Тирелл полюбил бы ее? Как бы ей хотелось понравиться ему.
Да и мысль ее теперь простиралась дальше, чем в первые дни, Санса не могла дождаться отъезда, потому что не сомневалась – Тиреллы позволят ей написать родным, и первым же делом она отправила бы ворона... куда? Санса и об этом много думала и решила – в Риверран. Может быть, дедушка или дядя помогут найти ей мать, брата и сестру? Может быть, им известно куда больше, чем говорят ей в Королевской Гавани?
Но неисповедимы помыслы и Семерых, и Старых Богов. Почему милосердная Матерь и мудрая Старица позволили Неведомому забрать Уилласа с собой? Об этом Санса узнала утром, и теперь молила Богов о том, чтобы Тиреллы не изменили своих намерений. Тогда она пойдет под венец с сиром Лорасом.
Он будет лордом Хайгардена, а я – его леди.
Может быть, Боги хотели именно этого? От этой мысли сердце ее билось быстрее, щеки того и гляди были готовы залиться нежным румянцем, но девочка напомнила себе, что негоже радоваться смерти. Маргери была расстроена и ее кузины тоже; Санса уже выразила им свое сочувствие, и пообещала себе навестить их снова, как только будет возможность, и поддержать.
Уж лучше бы Джоффри умер.
Она огляделась по сторонам, как будто бы кто-то мог подслушать ее мысли. Но в богороще услышать ее могли бы разве что Старые Боги, вот только говорят, они давно покинули южные земли, да сир Донтос, но для его ушей нужно было что-то покрепче и погромче мыслей. Санса давно не встречала его здесь, как будто бы он и вовсе забыл о ней и своих обещаниях, она не имела возможности сказать ему, что собирается замуж и помощь ей больше не нужна. И с Элларией Сэнд поговорить не смогла – хотела поблагодарить, предупредить, что ей и Оберину больше не нужно рисковать ради маленькой волчицы, ведь в скором времени о ней позаботится новоиспеченный супруг.

Отредактировано Sansa Stark (2015-04-15 22:22:46)

[audio]http://pleer.com/tracks/4833429C12y[/audio]

What is this thing called hope?
Может быть, сложись все иначе, Санса Старк жила бы просто и тихо. Стала бы тенью Красного Замка, до которой никому нет дела; тень стоически сносила бы жестокие выходки Джоффри, не дрогнув повторяла бы одни и те же слова, которым научилась, и камень за камнем возводила бы стены вокруг души и сердца, чтобы его не ранило ни одно слово, произнесенное глупым и злым мальчишкой или его матерью, ядовитой, как змея, чтобы вести с Севера и Речных Земель оседали в сердце на самое дно – где никто не узнает наверняка, какие чувства они растревожили, где никто не услышит слов, которые ей так бы хотелось сказать, и не увидит, как неярко, но все же верно теплится надежда.
Санса жила бы тихо и просто, терпела бы все и замыкалась в стенах, которые сама себе возвела, если бы ей не дали надежды другой – на скорое освобождение из львиных лап. Пташке, заключенной в клетку, показали небо, сказав «Потерпи, скоро оно будет твоим». И Пташка терпела, но душа ее металась – она надеялась и страшилась, она хотела вырваться поскорее, но слишком зависела от других и не могла ничего поделать, она рвалась прочь из Королевской Гавани, ждала этого, и вместе с тем с каждым днем росло смятение.
Меньше знаешь, крепче спишь, многие знания – многие печали... В скольких еще словах люди сохранили для потомков незавидную участь того, кто знает больше, чем должен был бы, и вынужден хранить это в тайне? Донтос Холлард, Эллария Сэнд, Тиреллы... Слишком многие люди крали у Сансы спокойный сон. Боясь выдать себя и их случайным словом при свете дня и все испортить, она страшилась этого и ночью – и порой просыпалась если не от кошмаров, то просто в тревоге.
Едва ли она стала чувствовать себя в большей безопасности с тех пор, как нашла под подушкой записку, встретила Элларию Сэнд или впервые пообедала с Оленной Тирелл и ее внучками, но иногда – иногда ей удавалось забыть обо всем и почувствовать почти покой. Совсем ненадолго, но этого было достаточно, чтобы стать на несколько минут почти такой же беззаботной девочкой, какими были кузины Маргери, чтобы представлять свою жизнь в Хайгардене так ярко, как будто это было дело уже решенное.
Теперь Санса просила Старых Богов не только за брата и мать, пропавшую сестру и сожженный Винтерфелл и всех, кого она уже потеряла, но и за Хайгарден, который, она надеялась, примет ее под кров своих надежных стен и принесет ей утешение в тени своих садов, за Маргери и Лораса, за Уилласа, упокойте Боги его душу. Она не знала, правильно ли молиться за Тиреллов перед Старыми Богами, которые были чужими для лордов Простора, и все же просила их услышать ее молитву.
Заметив боковым зрением движение рядом, Санса вздрогнула и подняла голову, встречая взгляд разномастных глаз Тириона Ланнистера.
- Доброго дня, лорд Тирион.
Девочка поднялась, расправляя складки на платье, и подумала встревоженно: С чего все это?
Против ее воли внутри похолодело в предчувствии недоброго: впервые ее уединение здесь было нарушено кем-то из Ланнистеров, да еще и не по случайности. Что, если это Джоффри послал за ней? Узнал о сговоре сиром Донтосом, или о разговоре с Элларией Сэнд, или о возможном браке с Уилласом Тиреллом... Узнал, и теперь прикажет избить ее до крови или сделает ее своей мишенью вместо кроликов и кошек, или выставит ее голой на позор, или... У Сансы едва не закружилась голова.
Но Джоффри послал бы за ней одного из своих гвардейцев, а не дядю – ухватившись за эту мысль, девочка старалась успокоить сердце пустившееся бежать быстро и тяжело.
- Вы не помешали мне, – выговорила Санса со всей учтивостью, на которую сейчас была способна, и почувствовала себя растерянно и неловко. Должна ли она сказать ему что-то еще? Но Санса не знала, что еще могла бы сказать, поэтому просто опустила глаза и больше ничего не добавила.

Отредактировано Sansa Stark (2014-11-27 21:11:45)

Когда-то Ланн Умный дерзнул украсть у солнца его золотые лучи, чтобы украсить ими свои волосы — Санса знала об этом, так пелось во многих песнях. Хитрый, ловкий и гордый, говорят, это он подарил своим потомкам золотую львиную шкуру на алом полотне. Но песни, кажется, лгали: не только лучи у солнца похитил Ланн, но и крылья у воронов, только о последнем никому не рассказал. Но теперь львы не приносят лютоволкам иных вестей, кроме темных.
Видят Боги, Сансу не зря так встревожило появление Тириона Ланнистера. Она сжала руки, стараясь скрыть дрожь. Новости не из приятных... Семеро, легко же ему говорить при этом «Не пугайтесь меня, леди, пожалуйста», но как, как не испугаться — помоги мне, Матерь — ведь все вести «не из приятных» в последнее время приносили ей только лишь бездну горя. Так что же теперь? Неужели Робб? Что, если закончилась серая полоса неизвестности, и судьба брата определеннее некуда? Или мать, или Арья?.. Нет, не надо, пожалуйста, — с мольбой и страхом она смотрела на Ланнистера, как будто в его власти было свершить судьбы ее родных.
Ей было трудно смотреть на него; лорд Тирион и раньше не был красив, а уж теперь, когда сражение на Черноводной рассекло и искалечило шрамом его лицо, и вправду стал похож на беса. При первой встрече в Винтерфелле Сансу поразило, насколько он не похож на своих брата и сестру, какая жестокая и непонятная шутка Богов; ее пугали и его нескладная фигура на коротких ногах, и разноцветные глаза. Септа Мордейн учила ее, что не стоит судить человека только по внешности, а Санса долго не могла взять этого в толк: добрые, славные рыцари, о которых она так много читала, всегда были прекрасны, а злодеи и разбойники — безобразны, точно черная душа могла наложить отпечаток на черты их лиц, подобного Санса когда-то ждала и от жизни. Но теперь она уже давно не та девочка, что верила песням и считала принца (тогда еще принца) Джоффри самым прекрасным юношей на свете и своей единственной и истинной любовью, она была маленьким, глупым ребенком, и ничего не видела дальше своих грез; но потом она узнала, что за красотой может скрываться злое, жестокое сердце, а помощь и поддержку можно найти в тех, кто ничем не напоминает рыцарей из баллад и сказок.
Санса заставляла себя не отвести взгляда от его лица, и в тоже время опасалась, что смотрит слишком пристально.
Смотри, — говорила себе она. — Смотри. И смотрела прямо, в лицо — но не Тириону скорее, который уже не пугал ее так, как когда-то своей отличностью от всех людей, кого она знала, а новой, еще неизвестной и заведомо недоброй вести. Ведь смелый и сильный не отводит глаз. Я не должна бояться. Я — Старк, я могу быть смелой.
- О чем вы хотели поговорить со мной, милорд? — спросила Санса, а затем добавила то, что говорила много раз: — Что бы ни совершил мой брат-изменник, я в этом не виновата.
Что бы ни произошло, уж лучше пусть об этом ей скажет лорд Тирион, чем любой другой из Ланнистеров. В его словах не было издевки или презрения, не было ничего враждебного, ему не доставляло удовольствия мучить ее, и он и не пытался, он защитил ее от Джоффри и всегда был учтив с ней, Санса не забыла этого. Его прозвали Бесом, а кое-кто и вовсе считал таковым, а, между тем, он относился к ней лучше многих, считавших себя достойными уважения людьми и рыцарями.

Отредактировано Sansa Stark (2014-12-26 01:18:37)

«Вы же знаете» — хотела добавить Санса к сказанному, но посчитала, что это может прозвучать слишком самонадеянно или невежливо, и, кажется, совершенно зря: лучше показаться невоспитанной, нежели глупой. Наверное. Она так желала быть со всеми учтивой и прослыть дурочкой совсем не хотела. С другой стороны, с тех пор как сир Донтос стал придворным дураком его жизнь изменилась к лучшему — в расчет берут только умных да хитрых, а с недалекого пьяницы чего взять? Может быть, и ей стало бы легче, если бы весь двор видел в ней глупую девочку? Но раздумывать об этом сейчас, когда перед стоял лорд Тирион со своей новостью не из приятных, было совершенно не уместно и некогда. Ей показалось или действительно в его голосе поубавилось тепла?
- Нет, милорд. Простите меня, я не хотела вас оскорбить, — кротко ответила Санса, действительно сожалея, и опустила взгляд на свои сцепленные руки — длинные заостренные рукава совсем немного не доставали до земли — и в следующее мгновение вскинула его вновь. На сей раз она смотрела на Ланнистера изумленно, растерянно. Не следует посещать богорощу? Но...
- Почему, милорд? Ее Величество позволила мне бывать здесь.
Может быть, ей стоило бывать в богороще реже, быть осторожнее, уж наверняка служанки, приставленные к ней Серсеей, разболтали королеве о том, что молодая волчица только и делает что молится своим варварским богам, у которых ни лиц, ни имен нет, может быть, чтобы помучить ее? королева сказала бы, что это неуважение к Королевской Гавани, которая живет в другой вере, и, если уж ей нужно излить душу в молитве, она может сделать это и в септе. Не нужно было обладать большим воображением, чтобы ярко, как наяву, представить, как вкрадчиво струится голос королевы: «Разве вера в Семерых тебе чужая, Санса?», но разве Серсея упустила бы возможность самой запустить когти в ее сердце? Нет, значит, брата она бы тоже не послала.
Так в чем же дело? Может быть, можно что-нибудь сделать? — спрашивали глаза Сансы. Страх отступил. Если дело действительно только в богороще, так что же, с этим леди Старк справится, это, кажется, не такая страшная новость, как могла бы быть; расставаться с тихой гаванью, дававшей ей спокойствие, утешение, одиночество и надежду, будет грустно и нелегко, но... Старые боги! Сир Лорас никогда меня не полюбит, если я буду такой глупой! Не сразу она вспомнила, что лишится не только места, где никто не спрашивает ее, о чем она молится, о чем думает, но и ни сиру Донтосу больше ничего сказать не сможет, ни Элларии Сэнд. Впрочем, Эллария и не обещала, что будет наведываться в богорощу, просила только лишь ждать нужного момента, но как же теперь сообщить дорнийке, что помощь может и не понадобиться? Как быть с сиром Донтосом? Написать ему было бы слишком опасно: Санса-то постаралась бы быть осторожной, но насколько осмотрительным сможет быть тот, кто пьян? Донтос Холлард уже и так рисковал больше меры, когда подбросил ей записку.
Когда-нибудь от всех этих секретов у Сансы лопнет голова. Как та дыня у сира Донтоса на пиру. А Джоффри только посмеется.

Свежий, легкий ветер с Черноводного залива потревожил листву над их головами, коснулся приятно прохладной рукой лица Сансы, а она этого словно и не почувствовала: в мгновение ей стало душно — как будто уже здесь, сейчас над ней сомкнулись, нависли мощные стены Красного замка; нависли, чтобы задушить своим вековым камнем, не дать ей больше ни вздоха сделать свободно — оставить ее навечено под чужими взглядами, с постоянным напоминанием, что ей, плохой лгунье, лгать нужно как можно лучше. Как быстро таяла ее уверенность в том, что расставание с богорощей дастся только ценою печали по утраченным минутам покоя...
Санса до последнего таила надежду, что дело только лишь в якобы нарушенных приличиях, только лишь в том, что королеве могло не понравиться ее чрезмерное внимание к Старым Богам. Санса до последнего таила надежду на то, что пройдет время, и она снова сможет приходить в богорощу — изредка, и тогда будет гораздо внимательнее и умнее. Но действительная причина и слова, прозвучавшие следом, обратили в руины все ее надежды.

Но... так ведь нельзя! — восклицание застыло у нее на губах, потерявшись за сбивчивой речью Тириона Ланнистера. — Сжечь богорощу... Разве можно так гневить богов? Неужели для Джоффри совсем нет ничего святого?
Ответ Сансе принесли торопливые негромкие слова Ланнистера: «Безумцам важнее всего только их прихоти». Ответ, который, на самом деле, известен и ей самой, давно и куда лучше, чем многим. Не стоит рассказывать Сансе Старк о прихотях жестокости и безумия, если вас не превращали в чашницу-неумеху или забавную мишень для стрельбы.
Санса слушала, застыв от изумления, — только вздрогнула от неожиданности с самого начала, когда ее руку сжали пальцы Тириона, да после свободную руку к груди прижала, а больше не шевелилась, не пыталась ни освободиться, ни отпрянуть.
- Я признательна за вашу заботу, лорд Тирион, — тихо, но искренне ответила Санса и вдохнула поглубже.
Вы всегда были добры ко мне. Я помню.
- Я постараюсь быть более осторожной и больше никогда не приду сюда, — пообещала леди Старк — пообещала спокойным и твердым голосом, и только грустный взгляд и растерянность на лице могли бы выдать, что на самом деле сердце у нее сжимается и обещание сжечь богорощу произвело на нее куда более глубокое впечатление, чем признание веры в Старых Богов незаконной. Как будто Джоффри надумал с корнем оторвать ее от родной земли, уничтожить все, что напоминало бы о том, кто она на самом деле: не дитя предателей, а дочь Хранителя Севера, кровь Винтерфелла, кровь Севера.
- Он все равно найдет возможность отравить мне жизнь, даже если я перестану здесь бывать, — зашептала Санса, встретив взгляд Тириона, и тут же настороженно нахмурилась — видят Боги, она не хотела говорить этих неосторожных слов вслух, но, как это иногда с ней бывало в минуты, когда она была слишком расстроена, слишком занята своими переживаниями, не смогла удержать язык за зубами. Лорд Бейлиш говорит, что Джоффри по-прежнему может сделать со мной все, что угодно. — Моя семья верит в Старых Богов, одного этого королю будет достаточно, чтобы вновь... — леди Старк чуть помедлила, подбирая слова, —  упрекнуть меня в неверности Его Милости.
В ее голосе была какая-то покорность судьбе — Санса знала давно, что Джоффри порой даже повода не нужно, чтобы издеваться над ней, а любой имеющийся, даже самый мелкий, он не преминет использовать. Этого изменить она не сможет, а значит, ей остается только идти вперед и быть сильной. А еще надеяться, что платье скоро будет готово и Тиреллы не изменят своего обещания.
Вы не сможете защитить меня от всего. И никто в Королевской Гавани не сможет.[AVA]http://se.uploads.ru/Fqdey.png[/AVA]

Говорят, беда в одиночку не ходит, а еще — что никогда не стоит говорить и думать, будто хуже уже не будет. Потому что может и будет. Сансе стоило бы помнить об этом, но она успела на мгновение поверить, что на этом все может закончиться, что дурных вестей на сегодня хватит. Она пообещала больше не бывать в богороще, а быть виновной во всем, на что хватит фантазии короля, ей не привыкать — чего же больше?
Но нет, кажется, еще не все, ведь снова звучит голос Ланнистера — и снова обещает дурную новость. И эта, последняя (по крайней мере, из прозвучавших), окончательно лишает Сансу самообладания:
- Нет! — негромко вскрикивает она раненой птицей. В ней и в ее голосе столько непонимания и детской обиды — ну, почему, Боги, почему все происходит так? Почему все ее мечты непременно должны быть разрушены так грубо и так жестоко? Санса не верит, не хочет верить, что и Хайгардену, ее счастливому воздушному замку, уготована такая участь.
Все должно быть иначе! Ведь она так хотела, так просила об этом Богов — и Семерых, и Старых — так искала в этом браке спасения, покоя и любви, так почему же она должна будет принести свои клятвы перед Богами и людьми не Лорасу Тиреллу, а Тириону Ланнистеру? Неужели воля Богов такова? Но ведь Санса любит Лораса!
Сансе отчаянно хочется убежать — забиться куда-нибудь, где ее никто не найдет, где не будет ни одного Ланнистера, где все покажется кошмарным сном, но и этого она сделать не может: земля уходит у нее из-под ног. Санса отступает назад — всегда два или три шага, но и они ей даются с трудом на непослушных, точно ватных, ногах. Последних слов Тириона она даже не слышит.
Ей страшно, ей горько, ей кажется все ужасно несправедливым. Санса Ланнистер — это даже звучит отвратительно, не говоря уже о том, что никого из Ланнистеров она не хочет и не женою карлика представляла себя в мечтах. Одна только мысль о том, что придется делить с ним постель и рожать ему детей растекается по телу липким ужасом и накрепко сжимает горло — так, что даже больно глотать и трудно дышать. Она не верит ему — ее слова и желания действительно не значат ничего, но не его. Ланнистер мог все изменить, и если не сделал этого, значит, не захотел. Сама не замечая того и не осознавая несправедливости подобных упреков, Санса винит Тириона во всем, ведь это он поставил ее перед фактом, ведь это он должен стать ее мужем.
Я люблю сира Лораса и должна стать леди Хайгардена, — упрямо отдается в голове, как будто, если повторить это достаточное количество раз, ее желание и правда исполнится. Санса смотрит перед собой, но не видит ни старого древа, ни аллеи, ни Тириона Ланнистера — мир теряет строгие очертания и распадается на цветные пятна, когда к глазам подступают слезы.
- Я не пойду за вас. Вы меня не заставите, — собрав все свое мужество, отвечает леди Старк и старается, чтобы ее голос звучал не жалобно, не испуганно, а твердо.
Я хочу выйти за Лораса и жить в Хайгардене. Хочу кататься в лодке по Мандеру, хочу сыновей Эддарда, Брана и Рикона, — у нее дрожат губы и подбородок, и Санса изо всех сил старается не скривиться и не расплакаться — нет уж, плакать она не станет ни за что. Но чем, скажите, чем она согрешила перед Богами, что они наказывают ее так?[AVA]http://se.uploads.ru/Fqdey.png[/AVA]

Отредактировано Sansa Stark (2015-04-15 22:22:40)

[audio]http://pleer.com/tracks/4938892HCsk[/audio]
Wolves are supposed to be brave, aren't they?

В самые холодные, самые темные, самые долгие ночи на безжалостном зимнем ветру звенят замерзшие, застывшие листья чардрев тихим-тихим, мелодичным, едва уловимым для человечьего уха, перезвоном — белым хрустальным перезвоном, белым, как снег, острым, как снежные иглы в лицо в бурю, потусторонне-прозрачным — совсем не таким, какой мог бы принадлежать миру людей. Тонко и хрупко звучали колокольчики, подвластные пальцам Сансы, но то были всегда нежные песни, о лете, любви, счастье, домашнем тепле, а зимний ветер нежности не знал, как и жалости.
Наверное, все это ей снилось когда-то. Санса не знала, не помнила настоящей зимы, долгое лето наступило, когда она еще едва умела ходить, но теперь на долю мгновения ей показалось, будто тот ветер добрался до самого ее сердца, а до слуха снова долетел тихий-тихий перезвон. Может быть, так звенят осколки хрустального льда — все, что остается от надежд на счастье, когда приходит зима? Зима близко, — напомнила она себе, и это не просто слова, что принадлежат Старкам.
Санса отшатнулась от Ланнистера, испуганная его диким хохотом и не в силах смотреть ему в лицо — еще более изуродованное, чем всегда, обратившееся бесовской гримасой. Наверное, именно так нечисть из сказок старой Нэн смеялась над наивными людьми, прочно увязшими в их сетях, но уверенными, что свободу и душу они сохранили, тогда как ни души, ни свободы у них давным-давно не осталось.
Этот страшный смех разом осушил ее слезы, но напугал только больше, поэтому на скамью Санса опустилась, немного помедлив, — будто раздумывала, безопасно ли ей оставаться и не лучше ли будет сбежать, пока Бес не сделал что-нибудь еще более безумное.
- Если бы я не сказал этого вам — вас бы поставили перед фактом и притащили бы к алтарю за волосы. Вам этого хотелось бы?
Санса покачала головой — взволнованно, торопливо, испуганно. Как будто вдруг очнулась от сна и наконец поняла, от какого кошмара Тирион попытался ее уберечь. Она по-прежнему комкала в пальцах краешек рукава, но слушала его уже не так рассеянно, и больше его слова не пропадали втуне. Санса вскинула взгляд, чтобы удивленно посмотреть в разные глаза. Одинокий волк умирает, но стая живет... Так всегда говорили на Севере, и сейчас эти слова отчего-то отозвались в ней смутным волнением, заставили на мгновение поверить, что он, быть может, не враг ей, хотя и лев.
Если все это правда, и выбора нет ни у нее, ни у Тириона, Ланнистеры никуда ее не отпустят из Королевской Гавани. Тиреллы не станут ее похищать. Эллария Сэнд сказала, что придется подождать, а сколько ждать — только самой Элларии и ведомо, а сир Донтос не искал с Сансой встречи уже давно. Никто не поможет ей.
- Я готов вам помочь...
Чем вы можете мне помочь? — недоверчивая морщинка касается белого лба.
- ...правда, пока не знаю, чем именно.
Если бы Санса могла, она бы горько усмехнулась.
Вы не можете мне помочь.
Выпрямить спину — волки храбрые звери, ведь так? Значит, и Санса сможет быть храброй — стараться смотреть спокойно, чувствуя, что на самом деле готова задрожать всем телом от затаенного страха, от отчаяния.
Он Ланнистер, но, во всяком случае, лучше всех их, — разрывает вяжущий страхом и холодом кокон мысль неожиданная, отстраненная, не дающая утешения, но все же — немного отрезвляющая. Тирион и правда был к ней добрее других. Может быть, не стоит так его бояться? Но, Боги, Старые и Новые Боги, как же хочется плакать, зная, что Лорас Тирелл не введет ее под светлые своды Хайгардена, не услышит она птичьих трелей и его ласковых слов — только маленький Лев, Полумуж, крепко сожмет ее руку, и она разделит с ним душные комнаты Красного замка.
- Простите мою несдержанность, лорд Тирион. Я выйду за вас, — говорит она тихо, чувствуя как где-то в душе неуловимо звенит эхо зимнего ветра. — Как скоро мне предстоит стать вашей... женой? — на последнем слове ее голос все-таки дрожит. Сансе все еще трудно поверить, трудно осознать, что сладкий сон о прекраснейшем из рыцарей уже не возвратить.[AVA]http://se.uploads.ru/Fqdey.png[/AVA]

Отредактировано Sansa Stark (2015-03-23 00:45:03)