Ему снится что - то странное, очень абстрактное, не имеющее четких границ и пределов. Он не мог бы с полной уверенностью сказать, что ему это не нравится. Напротив, радовало и приятно грело состояние невесомой размытости, когда нет четкости и ограничивающих в чем - то граней. Становится холодно. Холод противными цепкими пальцами, липкими и заставлящими своими прикосновениями, мерзкими и отвратными, бежать мурашки по коже, проникает под одежду, добирается до самого сердца, просачиваясь через поры в кровь и добираясь ближе к сердцу. Ворона знает стоит только этому произойти - он умрет. А умирать ему не хочется. Ему еще нужно привести огненноволосую домой. На стену.
Джон открывает глаза, рывком садясь и тут же их зажмуривает. Яркое солнце отражающееся от снежного, бесконечного покрова ослепило его на пару мгновений. Он даже позабыл за ночь, где находится и кто рядом с ним лежит. Сказать, что это самое приятное пробуждение в его жизни - означает нагло и безбожно соврать, почти то же самое, что плюнуть в лицо одному из Иных.
Парень с неохотой смотрит на спящую одичалую.
Она оказалась подозрительно близко от него и больше того, Джон ощутил некое неудобство в собственных штанах, к счастью толстая ткань и широкие накидки из шкур скрывают его неловкость. Он надеется только на то, что от холода все вернется в привычное состояние и дикарка не заметит ничего, иначе позору - то будет сколько, страшно представить.
- Просыпайся! Игритт! Вставай! Нам пора идти! -
Сноу с силой трясет девушку заволосыоблед ХД за плечо, пытаясь добиться ее пробуждения, мысленно даже надеясь, что она за ночь замерзла насмерть. Но тут же испугавшись своих собственных мыслей, понял, что если бы Игритт умерла бы, то он себе этого, почему - то, не простил бы. Почему, думать ему не хочется. Собственные мысли зачастую опаснее произнесенных вслух слов измены короне. А дураком Джон не был. Может молодым и неопытным, но точно не дураком. К счастью, временами ему удавалось это доказать и окружающим. Кроме этого случая. Он едва не умер от топора одичалой.
Он слышит тихое ворчание просыпающейся девушки и вздыхает с облегчением. Слава старым и новым Богам, она жива.
Ворона зло пинает девушку по ногам.
- Поднимайся, иначе я тебя подниму мечом под зад! -
"Ах, как это не красиво, Джон, ругаться грязными словами в присутствии дамы". так сказала бы его мачеха Кейтилин Старк и в ее глазах обязательно было бы осуждение. Но ее тут нет. Джон гордо выпрямился под ледяными лучами солнца. Он больше не принадлежит семье Старков. Он брат Ночного Дозора. Они его семья.
Игритт наконец - то поднялась со снега и Джону почему - то захотелось убрать с ее ресниц снежинки.

Ожидая, пока одичалая соизволит подняться и попутно стараясь делать невозмутимый вид, чтобы не выдать, как его задевают язвительные реплики рыжей, Джон вдруг остро почувствовал, что она говорит правду. Куда ему идти сейчас? Где его братья? Он совсем потерялся, и не знал даже в какую сторону стоит двигаться, чтобы не натолкнуться на засаду одичалых. Вот только показывать этого нельзя. Не сейчас, когда судьба оставила его один на один с врагом. Пускай даже этот враг – всего-навсего взбалмошная девчонка, которой палец в рот не клади: откусит руку по локоть.
- Не могла бы ты сделать одолжение и заткнуться наконец?! – раздраженно спросил Джон, даже не надеясь, что это когда-нибудь произойдет. Несмотря на то, что ему бы хотелось ответить что-нибудь в том же духе, что и она, смущение путало все его мысли. Кроме того, вступать в словесную перепалку с пленником – не самое мудрое решение, как ни крути. Он должен быть начеку. По крайней мере, именно так Джон утешал себя.
- Если ты, конечно, знаешь куда идти, - вновь сказала она таинственным голосом, будто в воду глядела. Джон же, внешне сохраняющий практически ледяное спокойствие, мысленно выругался. Откуда ей знать, что они потерялись? Неужели среди вольного народа есть те, кто умеет читать мысли? Джону стало не по себе.
- Знаю, – ответил он, смерив одичалую очень_тяжелым взглядом, - Пошли.
Кивком головы указав вперед и дернув за веревку, которой были связаны руки рыжей, он дождался, пока она перестанет кривляться, и двинулся на юг. Проклятая дикарка! Если бы тогда она не попыталась сбежать тогда, он бы нашел дорогу к своим куда быстрее.
Джон не думал, что скажет Куорену Полурукому, когда приведет в их лагерь одичалую, но наверняка ему известно было одно: живой оттуда она уже не уйдет, даже если допустить вариант, что она расскажет все, что знает о войске Манса, даже если сдастся и согласится быть тихой, как овечка. Слишком уж много она будет знать. Эта девушка обречена на гибель. Может, стоит убить ее сейчас?
Он вновь посмотрел на Игритт. Нет, это не выход, подумал Джон. Он не смог убить ее тогда, и новая попытка будет такой же, а она лишь посмеется над его глупостью. К тому же мысль о том, чтобы остаться один на один с землей вечного льда и холода, внушала легкий ужас. Пускай одичалая и жужжит над ухом непрестанно, и с каждой секундой все сильнее угрожает вывести его из себя, с ней все же было немного теплей. Будто бы эта девчонка была крохотным языком пламени посреди ледяной ночи.
- Сколько вас? - спросил он, пытаясь отвлечься и надеясь вызнать хотя бы что-нибудь новое, - Что Манс забыл в долине Молочной? Почему деревни одичалых к северу от Стены покинуты? - один за одним Джон задавал вопросы, ответы на которые будет интересно узнать разведчикам Ночного Дозора. Он надеялся, что она ответит. Потому что иначе...
- Я не хочу убивать тебя, Игритт, - внезапно сказал Сноу, остановившись, - но если ты продолжишь упрямиться или попробуешь убежать снова, ты не оставишь мне выбора.
Проклятье, почему же он не может относиться к этой одичалой как к врагу? Потому ли, что она отчего-то так сильно напоминает ему Арью? Или, может, оттого, что он не может поднять руку на девушку? Даже если эта самая девушка при первой подвернувшейся возможности сама проломит ему череп и сбежит к своим товарищам с радостным гиканьем, прихватив заодно с его еще не успевшего остыть трупа парочку трофеев.

Отредактировано Jon Snow (2013-12-18 22:41:05)

Храбрости этой одичалой не занимать, думал Джон. В Винтерфелле он видел совсем других девушек: они могли упасть в обморок от вида крови, а маленькая мышка вызывала у них приступы неконтролируемого визга, граничащего с ультразвуком. Он вспомнил Сансу, мечтавшую о прекрасных принцах из старинных легенд и воротившую нос от одного его вида, и ее подружку Джейни Пуль, которые были так непохожи на Игритт. Там, южнее Стены, девушки совсем другие, и только одна Арья была исключением из этого правила. Джону хотелось бы снова увидеть свою сестру, но это было невозможно. "Теперь у тебя нет сестры. Только братья" - сказал он себе и отогнал мысли о прошедших и таких далеких теперь деньках в Винтерфелле прочь.
На улице было так холодно, что воспоминания о тепле очага казались выдумкой, вроде тех сказок, что рассказывала им на ночь старая Нэн. Вот только было ли все это сказками на самом деле? Он сам видел, как встают мертвецы, с ледяным блеском голубых светящихся глаз, напоминание об этом до сих пор щипало правую руку Джона жаром. Если есть они, отчего бы не существовать и Иным? За Стеной все кошмары становились явью, так может быть, вся его прошлая жизнь на самом деле была лишь сном?
Интересно, видела ли Игритт Иных когда-нибудь? Она живет здесь постоянно, в то время как Джон оказался так далеко за Стеной впервые в жизни. Если бы он спросил ее об этом, она бы, наверняка, подняла его на смех. Впрочем, она делала это все время, которое они бродили по заснеженным холмам.
- Я приведу тебя к Куорену Полурукому, и пусть он решает, что с тобой делать. - сказал он, отвернувшись. Вот только его слова прозвучали не грозно и сурово, как подобает мужчине и брату Ночного Дозора, они больше были похожи на "я все расскажу маме!", и это злило Джона еще больше.
Еще немного, и его терпение лопнет. И тогда уж он выскажет ей все, что о ней думает. Это из-за ее соплеменников погибло столько хороших людей, это из-за нее он сейчас никак не может найти те ориентиры, на которые полагался, пока она не решила сбежать! Проклятая одичалая, катись она в пекло!
"Вот только ты сам виноват в том, что не смог убить ее раньше. Подвел своих братьев, подвел своего отца. Что бы сказал Нед Старк, если бы узнал, что его сын не смог казнить человека, которого должен был казнить?" - шепнул ему голосок в голове, и Джон молча потянул ее дальше, игнорируя то, что от подобных внезапностей она могла упасть и сломать себе что-нибудь.
Будь рядом Призрак, ему бы было проще. Но он сбежал куда-то еще пару дней назад, и с тех пор не показывался на глаза Джону. Он до сих пор не могу поверить, что лютоволк, успевший стать частью его самого, частью его души, оставил его так просто. Он был для бастарда больше, чем просто питомцем. Он был его другом.
- Если ты не заткнешься, я согрею тебя рукоятью меча по голове и весь остальной путь потащу волоком. - ответил Джон. Он огляделся по сторонам и, кажется, заметил, что он уже видел эту гору раньше. Вершина у нее была совсем как наконечник стрелы, из-за снега, лежавшего там белой шапкой. Ветра придали ей такую причудливую форму, и Джон почувствовал себя лучше. Теперь уж он точно нашел тропу, которой шли дозорные, и шаг его стал быстрее и уверенней. Вряд ли эта перемена укрылась от Игритт, ну да тем лучше. Пусть одичалая знает, что он не заблудился и ведет ее прямиком к своим братьям.

Отредактировано Jon Snow (2014-01-11 15:51:18)

"Наиболее уязвимым человек в бою становится, когда он обращается в бегство, — сказал как-то Джону лорд Эддард. — Бегущий человек для солдата все равно что раненый зверь — он разжигает жажду убивать."

"Поднимаются Северные Ветра." - Джон уже слышал эту фразу несметное количество раз. Он слышал ее будучи в Винтерфелле, слышал из уст отца лорда Эддарда, и слышал от своих черных братьев. Слетала она пару раз даже с языка Лорда Командующего, и его старый ворон вторил ему в тот момент. Сам Джон никогда не говорил эту фразу, но вне сомнений, означала она одно, - Зима близко.
Рыхлый снег с каждым шагом скрипел, приминаясь под весом ворона, оставляя позади ясную и длинную цепочку следов. Дозорные найдут их сразу, если только она попадет в их поле зрения. И если только...одичалые, не найдут их первые.
Рыжая одичалая без желания волочилась за бастардом, но не переставала намеренно злить его. Ему на секунду захотелось обернуться Призраком, угрожающе зарычать, взъерошив шесть на загривке и завалить Игритт в снег, прижав ее спиной к сугробу, придавливая огромными лапами и пристально пронзать кроваво красным взглядом. И рычать...рычать...Пока страх в ее глазах станет невыносимым, а с лица сойдет издевка, скрытая за легкой улыбкой. Джон бы побился об заклад, что даже сделает это, если рыжеволосая не замолчит. И пусть даже он не Призрак, у него нет устрашающих клыков, способных навести ужас и прорезать плоть, и нет кроваво-красных светящихся глаз.
"А ведь у нее длинные рыжие волосы. Как у Сансы." Всплывшее вопреки желанию самого Джона, имя одной из своих сестер, заставило его мимолетно вспомнить о Винтерфелле. В те времена, когда дядя Бенджен наносил один из своих нечастых визитов, он часто рассказывал про Север. И Джону представлялись войска одичалых, сражающиеся против братьев ночного дозора на снежных просторах диких земель, гиганты и мамонты, а может даже сами...Дети леса.
Но сейчас он был за Стеной, одет в черное и один, сбился с дороги, потерялся, и Призрака потерял, не смог убить одичалую...И вынужден терпеть ее еще Боги знают сколько времени. Боги...не они ли это смеются над ним? Даже Сэм, что не в силах поднять двурукий меч и то казался Джону сейчас более полезным, чем он сам.
Проклятие.
- Стена не падет. - резко перебил бастард, когда его терпение иссякло а обещание себе молчать - забылось. - Или ты сама разрушишь ее своей надоедливостью? - не поворачиваясь, хмуро бросил Джон. Рыжеволосая совсем не вела себя, как ведет себя сломленный неволей пленник. - И так же мы оба знаем, - она обязана жизнью благодаря ему, и еще смеет насмехаться над этим!, - Что я в любой момент могу исправить начатое. Недоделанное. И если ты сейчас же не замолчишь, я засуну порцию снега в твой милый рот. Благо, его здесь много. - он дернул за веревку, чтобы девушка зашагала быстрее. Она - одичалая, и говорит, что думает, какого черта он будет строить из себя лорденыша?
Белоснежная даль резала глаза. Ветер поднимался, начиная свистеть, приносил снег с собой, сокращая поле видимости до нескольких ярдов. Джон намотал веревку себе на руку и завязал - пальцы теряли чувствительность, а он не хотел остаться совсем один посреди ледяной пустыни. Особо сильный порыв ветра заставил его зажмуриться, а открыв глаза, он тут же уперся грудью на рукавицу одичалой, успевшей прошмыгнуть вперед.
Она провоцировала его.
Будь он Лордом Командующим...Аллистером...Йореном, или даже Гренном, он, вероятнее всего бы, ударил ее, и заставил послушно следовать за ним, молча. Нет...Если бы он был любым другим ночным братом...Он бы не побоялся убивать ее тогда. И сейчас находился бы с остальными. Но Джона учили с уважением относиться к леди.
Она не леди. Она - одичалая. Сколько ночных братьев могло бы быть на ее счету?
Нет, она, всего лишь самоуверенная девчонка.
Джон Сноу сделал шаг вперед, несмотря на ее руку. Она улыбалась, даже ухмылялась, и наверное про себя высмеивала его. И было за что. Он сейчас сам бы над собой посмеялся, если был бы кем-нибудь другим.
- Шевели ногами. - он обошел рыжеволосую и дернул за веревку, сильнее обычного. - Или ты хочешь околеть в сугробе? Благо мне, в этом случае, не придется тебя слушать. А может, язык тебе завязать? Все одно вы - дикие. У вас нет законов, и вы мните себя свободными. Как может вершиться правосудие в стране, где нет законов? - Джон прикусил язык. Правосудие лишило его отца головы...стоит ли так яростно защищать его?
- Я бы на твоем месте замолчал. Вскоре мы прибудем к Куорену, и уж с ним...с ним ты наговоришься вдоволь. Береги силы. И топай побыстрей.
Еле видная тропинка следов, стоило ли следовать ей? Горизонт с любой стороны застилала ледяная даль, целые мили вокруг не было ничего живого. И эта тропинка, хоть и еле заметная, была единственным, что как-то напоминало Джону, что он здесь не один.
Северные ветра свистели, поднимаясь. И только они были здесь хозяевами.

Не слушая язвительных замечаний и рассуждений одичалой, Джон целенаправленно шел вперед. Он хотел поскорее добраться до братьев и, сдать уже, рыжеволосую девушку на милость Куорена Полурукого.
Чертов снегопад! Он застилал глаза так, что на несколько шагов вперед ничего не было видно. Забивал уши, так что ничего не слышно, - а если и слышно, то непонятно, с какой стороны шел звук шагов Игритт, хоть она и шла позади Джона. Снег попадал и в нос, неся с собой только запах влаги, так что кроме устоявшейся сырости ничего нельзя было учуять. Сущее наказание!
Все это время, что они догоняли отряд, бастард сильно нервничал. Еще бы! Как-никак он на чужой территории, да еще и практически в разгар подхода армии Манса к Стене. Он знал, что армия бродит где-то вокруг и везде наверняка есть разведчики. Джон был уверен, что стоит хоть кому-то из них попасть в руки одичалых, то смерть его будет долгой и мучительной. "- … насаживают головы на пики, … распинают на крестах, …" - ему совсем некстати вспомнились рассказы старого мейстера Люйвина и мальчик вздрогнул, немного нервно осмотревшись вокруг.
Уже несколько часов они шли по скалистой тропе, с каждым часом покрывавшейся  новым слоем снега, удачно скрывавшим недавно оставленные следы прошедших здесь дозорных. Оглянувшись на рыжеволосую, Джон заметил как она, идя след в след за ним, пристально вглядывается себе под ноги. Умная девочка. А разве может быть иначе? Глупые здесь умирают.
На ходу достав флягу и открутив крышку, он сделал несколько глотков и, остановившись, протянул её поравнявшейся с ним Игритт.
- Не думаю, что ты настолько выносливая. Да и отдохнуть не помешало бы немного.
Присев на небольшой камень у подножья, приличной высоты, холма, Джон в который раз осмотрелся. Все указывало на то, что в скором времени они выйдут к разведчикам Ночного Дозора. И, как бы он не отгонял от себя эту мысль, ему хотелось оттянуть этот момент. Хотелось защитить её. Как и Арью когда-то... Бастард напрягся. Ему показалось, что туман, оставшийся от резко прекратившегося снега, полон шорохов и звуков. Спустя пару долгих минут, сквозь шум завывающего ветра он услышал голоса. Выхватив у одичалой флягу и наспех прикрепив её к поясу, он схватил веревку и резко дернул девушку на себя. Повалив ее в сугроб снега и, предупреждая ее крик, Джон зажал ей рот ладонью и, прижавшись губами к уху рыжеволосой, тихо прошептал:
- Тс-с-с. Лежи тихо. Тихо! Кому говорю! Слышишь? Прислушайся и ты услышишь. Там мои братья… Да не брыкайся ты, - с силой встряхнув девушку за плечи, он продолжил, - успокойся, прошу тебя. Или ты жаждешь смерти? Молодец. Хорошая, умная и послушная девочка. Правильно.
Сняв руку с губ девушки и откатившись в сторону, дозорный дал Игритт возможность перевернуться на живот и начать ползти в другую сторону от холма, за которым остановился на привал отряд Куорена Полурукого. Оглянувшись назад и тяжело вздохнув, он пополз следом.
Что подвигло его поступить именно так, а никак иначе? Только Богам известно. Чертыхаясь и наделяя себя совсем не лестными эпитетами, Джон отползал все дальше. Завернув за угол большого камня, он встал.
- Хочешь жить? Тогда бежим!
И, наплевав на осторожность, они побежали. Пробираясь через сугробы, спотыкаясь о мерзлые комья земли, сквозь вновь начавшийся снегопад. Они бежали – не вглядываясь, не прислушиваясь, не принюхиваясь. Хотя ему, впервые оказавшемуся за Стеной, неопытному юнцу, попавшему в ряды разведчиков по воле случая, следовало бы быть осмотрительнее и держать ухо востро. Постоянно.

Отредактировано Jon Snow (2014-08-29 19:00:36)

I need someone to show me
The things in life that I can't find
I can't see the things that
Make true happiness, I must be blind

Я, должно быть, слеп…  Продался. Так задешиво…
Они уже давно перешли на шаг. Джон продолжал идти, то впереди одичалой, то отставая на несколько шагов. Но в его движениях уже не было той решительности, что подвигла его несколько часов назад броситься в сторону от братьев, словно от прокаженных. Не было слышно ни единого звука, только ветер завывал в коридорах из камней, да хриплое дыхание беглецов составляло компанию их тяжелым шагам.
Ему в одночасье стало все равно, и дозорный отдался на милость Игритт. Не знать о том, что девушка ведет его прямиком в стан одичалых, было бы нет, не глупо, самонадеянно. Как и то, что он мог бы сейчас развернуться и пойти в другую сторону. Прочь от рыжеволосой, прочь от своих братьев, прочь от данных клятв, долга, чести и друзей. И умереть. Одному. Среди скал. Лучшее, что мог бы позволить себе Старк. Горькая ухмылка тронула лицо Джона.
Холод. Постоянный, вечный холод. Забирающийся под одежду, скользящий по коже, выбирая более уязвимое место на теле и запуская тонкие и колючие нити сквозь кожу, пробираясь до самых глубоких вен, мельчайших капилляров, и костей. Он поглядел вперед, на север. На настоящий север. На покрытые снежными шапками горы, где его уже ждала встреча с теми, от кого он клялся защищать Семь Королевств. Где его явно ждала смерть. Или свобода?
Рыжеволосая девушка шагала впереди, направляя их путь. Капюшон был откинут, она шла с распущенными волосами, напоминая Джону его мачеху, леди Кейтилин. Такие же длинные, волнистые и густые волосы. Только оттенок другой. В детстве ему казалось, что волосы леди Старк сделаны из медовой конфеты, с примесью жженого сахара, к которым так хотелось дотронуться, провести концы сквозь пальцы и увидеть хоть подобие улыбки на ее лице. То у Игритт цвет волос был как у разгорающегося пламени свечи. И на этом их схожесть заканчивалась. В своем платье, сшитом из лоскутов шкур разных животных, она напоминала ему одну из многих нищенок, что приходили в Винтерфелл за подаянием. Как же она отличалась ото всех, кого он знал в своей прошлой жизни. Окажись он сейчас с ней в обеденном зале замка отца, то сгорел бы от стыда, не смев взглянуть в глаза даже Арье. Но… это они все и в подметки не годились этой одичалой. Все, кроме Арьи. В этой одичалой было столько свободы! Она не знала, что такое раскаяние, стыд и слепое подчинение навязанным правилам. Как раз то, чего не хватало самому Джону.
-Я знаю, где можно укрыться!
- Мы уже пришли. Так быстро. Мне хотелось верить, что ты вернешь мне услугу. Но я забыл, что… Что меня ждет? – Он взглянул в глаза одичалой. – Как долго еще я проживу?
Джон присел на корточки и облокотился спиной о камень. Налетел сильный порыв ветра, разогнав на пару минут тучи и дав лучам солнца упасть на белоснежное покрывало снега, заставив его оцепенеть. Ему показалось, что он увидел Чардрево. Лик его был огромным, с налитыми кровью глазами и раскрытым ртом, достаточно большим, чтобы там поместилась собака. Джон заставил себя дышать глубоко и равномерно, стряхивая с себя оцепенение.
- Теперь я твой пленник. Может, свяжешь? – И протянул Игритт сцепленные в замок руки. Увидев в глазах девушки удивление, Джон прошел мимо нее и направился прямо.
Теперь в его шагах не было той осторожности, что была с ним последние два дня. Теперь можно было идти, не боясь оступиться и выдать себя. Снова набежавшие тучи стерли золотистый свет, струившийся с неба. Ветер крепче вцепился в волосы. Лик Чардрева исчезал с каждым шагом. Он обернулся к рыжеволосой.
- Значит я пришел сам. А ты была проводником.  Не так ли? – Как можно громче сказал он.
Продался. Так задешиво…

Отредактировано Jon Snow (2014-09-01 00:17:29)