Тихая, как тень, Арья неслась к клеткам быстро и бесшумно, иной раз как будто даже не касаясь земли – кто-нибудь близорукий действительно мог бы подумать, что она летит – и не видела ничего перед собой, устремив взор на картины, нарисованные фантазией: вот она возвращается с отцом в Винтерфелл, по бокам идут Пирожок и Джендри. Из Винтерфелла выходят помолодевшая с последней их встречи мать, счастливая Санса, спрыгивает с очередной стены Бран, радостно смеется Рикон. Ходор скажет многозначительное «Ходор». Последним из дома выбегает Джон Сноу и в три скачка достигает Арьи, хватает и кружит, кружит… Они вернутся к старой жизни, только теперь с одной поправкой – они начнут ценить то, что имеют. И больше никто и никогда не посмеет забрать у них дом и друг друга. Девочка счастливо улыбается.
Арья была уверена: если вернуть домой отца, всё остальное наладится само собой. Она уже не боялась каждого шороха и не пугалась доносящихся до нее из разных сторон звуков. Далеко не суеверной маленькой волчице сейчас казалось, что все боги – старые или новые, настоящие или выдуманные – пересели на ее сторону качелей, а значит – всё получится. Мне помогает Якен Г`хар! – повторила она про себя и еще раз уверилась, что всё пройдет на отлично. За недолгое время Якен сумел стать авторитетом для девочки и оплотом успеха, надежности. Если он помогает – значит, всё пойдет так, как надо.
Джендри и Пирожок могут жить с нами, если захотят… Представляю, что начнется, как только мы вернемся домой – в Винтерфелл! Пирожок сметет полстола, не оставив дамам ни крошки, а Джендри, наверное, всю дорогу будет пялиться на оружие братьев…
С замком от клетки Арья расправилась быстро, беспокойство вызывал только спящий в клетке отец. Видимо, он устал настолько, что не может с собой справиться. Дойдет ли он до башни? Не свалится кулем на полдороге? Я не смогу донести его в случае чего, а пока добежишь до Джендри с Пирожком, его найдут и убьют – и меня заодно… Арья змейкой проскользнула в узкий проход клетки и бросилась к исхудавшему, бородатому, больному отцу. От самой клетки девочка слышала слащавый запах смерти и теперь пыталась разбудить Неда Старка поскорее, пока этот запах не добрался до него. – Папочка! – нежно звала Ласка – а в эту секунду никак иначе ее назвать невозможно – и гладила отца по лбу. – Вставай, папа, пошли! Нас ждут… Но Нед не отвечал. Его лоб был ровным и холодным как мрамор – значит, никакой температуры; а дыхание ровным настолько, что грудь не приподнималась ни на миллиметр.
Картина начала медленно разрушаться. Первыми от Арьи начали уплывать Бран и Рикон – их фигуры растворялись в воздухе…
Арья прильнула к отцу и стала шептать настойчивее, несильно ударяя его по щекам – чтобы привести в чувство. Девочка знала, какими глубокими иногда бывают болезненные сны, но в ее сознание уже закралась мысль, что это был не сон. – Пошли, папа. Нас ждет мама! Нас все ждут!
Эддард последний раз едва заметно шевельнул веками и застыл. Санса, Робб и мама, застыв с испуганными выражениями лица, растворились в воздухе. Исчезая, Ходор отчаянно верещал. Кружащий в воздухе сестру Джон Сноу сгинул на середине четвертого круга. Арья упала…
…прямо на грудь отцу. Но мне же помогает Якен Г`Хар – тупо пульсировало в мозгу. Всё закончилось – казалось девочке. Если нет отца, смысла нет ни в ком из них. Она никогда не жила без Эддарда, никогда не расставалась надолго – и теперь ей казалось, что это окончательное расставание и есть конец. Конец не только для ее семьи, но для всего мира. Весь мир закручивался, закручивался, закручивался и сходился на фигуре ее отца, подарившего Арье свое длинное лицо, серые глаза и путанные волосы.
Арья плакала. Без всхлипывания, без содрогания: тяжелые, горячие слёзы из открытых глаз падали на дырявую рубаху Неда, на которой Арья лежала без движения уже долгое время, сжав широкую холодную ладонь Неда в двух своих горячих ручонках. Вся усталость и душевная старость, скопленная за месяцы ее оторванности от Винтерфелла, обрушилась на худенькую девочку в один момент. Маленькая Старк роняла и роняла слёзы, не было им конца – и думалось ей, что она никогда не выйдет из этой темницы - для этого нужны были силы, которые покинули ее вместе с последним движением век Старка.
Она еще долго лежала без движения, как вдруг откуда-то – одновременно извне и внутри головы – начали раздаваться голоса: насмешливые и смущенные одновременно кричащие «Арья!» Санса и Кейтилин, тихо перешептывающиеся о чем-то своем Рикон и Бран, яркий, заразительный, упоительно молодой смех Робба, о чем-то с увлечением рассказывающий Джон Сноу. Даже Теон Грейджой, септа и мейстер Лювин тихо шептали девочке что-то, их зов переплетался и как будто звал: «иди к нам, Арья». Всё нутро младшей Старк, чашницы Нэн, Солинки, Ласки протестовало, просило остаться, жаловалось на то, что нет сил, его влекло к этой темнице, оно желало остаться с мертвым телом отца навсегда и больше никогда никуда не идти, и пока истерзанная душа девочки молила о покое, Арья, похожая сейчас на белого ходока, пошатываясь и вытирая слёзы, встала, спрятала ключ в складках одежды и побрела наверх – к тем, кого могла назвать друзьями.
Сердце её впервые было глухо, как будто оконтуженное - оно не просило отмщения.
Отредактировано Arya Stark (2013-09-23 23:59:21)