Привкус страха был слишком ощутимым на губах. Он поднимался откуда-то изнутри, мешая мыслить ясно, пришлось даже остановиться и успокоиться. Сильва понимала, что шла по тонкому льду, ни в чем неуверенная, по-детски - хотя нет, по-женски - обиженная на то, что Джулиан принял не ее сторону. О чем он вообще думал? Он обязан был позаботиться если не об обеих спутницах, то хотя бы об Элии, а Крапинка сама со всем разберется, если придется. Но нет, Кворгил оказался чересчур любезным гостем, и теперь мужиком придется быть Сильве, а этого она не хотела.

Она вспоминала то приятное чувство предвкушения чего-то нового, как ей понравилась Белая Гавань, словно сотканная изо льда, такая хрупкая, такая удивительная, как ожившая легенда. И как встретил ее Новый замок и его обитатели. Все это было так необычно, так интересно, так замечательно, что казалось, все получится, и приключение будет приятным и затягивающим. Удивительно, что когда тебе все нравится, все идет своим чередом в приятной компании, то помехой этому не будет ни холод, к которому дорнийка была непривычна, ни шерстяные чулки, кусающие кожу, ни каменные своды, под которыми мало света, ни странные северяне. Ничего из этого не могло испортить тогда настроение леди Сантагар, которое, наоборот, услужливо поднимал ей некий Рикард Рисвелл. Но сейчас все переменилось настолько иным образом, что казалось, будто то было много лет назад. Теперь Новый замок казался мрачным, его коридоры были такими путаными, а прислугу найти было совершенно невозможно. Тяжелые платья, что так забавляли сначала, ужасно раздражали, особенно существованием корсета - Семеро, дорнийки вообще считают эту часть повседневного туалета лишней! И все время было мало света и солнца, казалось, вот-вот задыхаться начнешь. Сильва и правда чувствовала себя задыхающейся от всего, и все больше ненавидела это место, не важно, как оно до этого ей нравилось.
Люди - вообще очень странные существа.

Сильва приподняла тяжелые юбки, пробираясь по ступенькам лестницы в жутко неудобных ботинках. Боги, ей все больше казалось, что Дорн - колыбель уюта и красоты, а ведь пески в нем колючи, солнце безжалостно, а люди зачастую мало чем отличаются от разбойников. Но это все были мелочи по сравнению с тем, какой чужой была Бела Гавань, ставшая теперь еще и тюрьмой. Об этом не думать не выходило, эта мысль плотно засела в голове, мешая сосредоточиться на чем-то ином.
В своих покоях Рикарда не оказалось. И Сильва растерянно стояла на пороге, морща лоб и пытаясь понять, куда мог задеваться северянин. Она бы могла долго гадать, а поиски в одиночку вряд ли бы сработали, но тут ей повезло - наконец, попалась служанка. Потратив несколько минут, леди южанка стрясла с той, где все-таки можно было отыскать Рисвелла. Та, мило краснея, бормотала, что благородный сир наверняка на конюшне, неоднозначно блестела глазами, заставляя Сильву желать придушить ее.
Леди Сантагар, как и положено дорнийке, носила в себе ростки жгучей ревности, пусть мужчина ей в общем-то не принадлежал. Сильва сблизилась с Рикардом и потому, что первая встреча явно распалила между ним искру, даром, что его лошадь чуть не затоптала чужестранку, и потому, что он ей очень нравился, и потому, что был телохранителем матери короля Севера. Не то чтобы Сильва считала, что легко выманит важную информацию - Рисвелл, как оказалось, не принадлежал к тому роду мужчин, которые после постельных утех рассказывал все - но чем не повод убить разом трех зайцев? Может, сейчас ей это и поможет.

Служанка осталась жива, так и пошла дальше со своей блуждающей влюбленной улыбкой. Крапинка только глаза закатила, фыркнув себе под нос совсем не женские слова на тему того, что там в голове у этой дуры. Теперь надо было идти на конюшни, благо, туда дорогу Сильва как-то даже быстро запомнила. По-хорошему, надо было зайти за плащом, так как это вам не Дорн, где жара приходит с первыми лучами солнца, но тут тоже был расчет - хрупкая девица, такая безобидная, такая несчастная, такая слабая. Мужчины сразу хотят таких защищать, не стоит показывать, что и сама что-то можешь.

Рикард Рисвелл и лошади представляли весьма... красивое зрелище. Сильва замерла у входа в конюшню, наблюдая с расстояния за тем, как северянин возится с собственной лошадью, разглаживает гриву, чистит лошадь. От того, как он прикасался к ней, становилось сладко и приятно, и невольно вспоминалось, как он прикасался к ней. Тут бы, наверное, следовало обидеться, что Рисвелл вел себя с ней как с лошадью, но для Сильвы в этом не было ничего оскорбительного. Благородные животные, которые в общем-то, походили на южанку характером. Или она на них, как посмотреть. Длинноногая, такая же непокорная, необъезженная, не желавшая ходить в упряжи, в общем, что-то в этом сравнении было, и ей это даже нравилось. Как и то, что Рикард умел обращаться в равной степени и с одними и со вторыми.
Она бы могла наблюдать за ним очень долго, но холодный воздух пока еще ненавязчиво напоминал, что она так и замерзнет, хотя при взгляде на мужчину становилось даже жарко - ему же было еще жарче, он работал в одной лишь рубахи, сняв всю теплую одежду. Сильва зябко повела плечами, прикидывая, стоит ли подкрасться или дать о себе знать. Но за нее решила лошадь, обратившая на гостью внимание первее мужчины. Она беспокойно заходила на месте, заржала, будто сердилась на нарушенное уединение, и Крапинка прекрасно понимала ее. Сама бы себя вела так же.
- Коротаешь время со своей любимицей? - Сильва улыбнулась, подходя к Рикарду. - Мне кажется, она ревнует тебя к любой женщине, а что говорить о лошадях, даже представить страшно. - Тонкие пальцы скользнули по шелковистой гриве, беззастенчиво задели руку Рисвелла. - Я вот все думаю, с кем ты нежнее, - девушка подалась вперед, будто собираясь поцеловать, но так и не коснулась его губ, - с ней или со мной?

- Хм… - Сильва притворно задумалась, наслаждаясь с тем, как прикосновение Рикарда обожгло ее кожу, - я ведь тоже могу вредничать и быть непокорной.
Это все была игра, в которую Сильва так легко ввязалась, наслаждалась ей, подчас забывая о своей роли в этом милом визите из жаркого Дорна на холодный Север. Но что делать, если иногда отказать себе в удовольствии трудно? Для самой леди Сантагар было новостью, что северяне, оказывается, не молятся день-деньской своим Старым богам, расшибая лбы, и не блюдут себя для своих супружниц. Впрочем, у Рисвелла, насколько успела вызнать Сильва, леди не имелось, а была ли невеста, дорнийку и подавно не волновало. Она-то замуж за него не собиралась, хотя привези она северянина в качестве мужа в Споттсвуд, и отце бы не нарадовался – того все еще мучил вопрос, кто будет править родовым замком, если единственная дочь не одумается и не перестанет бабочкой порхать по жизни.

Впрочем, сейчас у Сильвы были более важные проблемы – отсутствие возможности вернуться домой, например. И пока она была занята решением насущного, чем каким-то совсем дурацкими мыслями о том, чтобы осчастливить отца. На самом деле, лорду Сантагару пора было уже выдать награду «за терпение», ну кто еще так долго мог сносить дочерние капризы, ее постоянное «не хочу-не буду». О чем, наверняка, пожалел папенька, что имел неосторожность определить дочь во фрейлины принцессы. Всего-то для того, чтобы мужа нашла, но кто ж знал, что малолетние принцесса и придворная дама сдружатся настолько, что заполучить Сильву обратно в свое владение будет сложно. Впрочем, не невозможно, и последний год, когда препирательства с отцом на тему замужества становились все ярче и жестче, Сильва опасалась, что папенька заявится к принцу. Принц же наверняка примет решение не в пользу фрейлины, а потому вернет блудную дочь домой.
Ну вот, теперь это все было так далеко, тут бы самой вернуться, не говоря уже о том, чтобы выполнить пожелания Сантагара. Нет, чего точно не собиралась делать Крапинка, так это молится Семерым, обещая, что коль они позаботятся о ней и ее спутников, она выполнит все то, что от нее ждут. Лишаться свободы таким способом – это уж слишком.

Лошадь фыркнула, привлекая внимание Сильвы, и она отстранилась, обходя Рикарда, чтобы погладить животное по морде. Она терпеть не могла передвигаться в паланкинах, когда песок попадает внутрь, становится нечем дышать от этой ткани, что препятствует воздуху. Ей по нраву больше были далекие поездки верхом, и по ним она скучала, по гону по бескрайней пустыне. Рука скользнула по морде лошади, браслеты мягко звякнули, на миг взгляд стал таким далеким и задумчивым, что стало понятно – девушка совсем не тут.
- Наши лошади отличаются от ваших, такие тонконогие и поджарые, что в песок не проваливаются. Но они и не призваны носить столько тяжестей, как ваши. Я бы сейчас с удовольствием прокатилась, как на счет компании? – Сильва снова оглянулась на Рикарда, многообещающе улыбаясь. – Толком так и не видела Белой Гавани и природы вокруг, а твое общество бесценно, тем более, если вдруг леди Кейтилин решит покинуть это место и вернуться к своему сыну. Говорят, он уже ступил на Север.

Она играла словами, намеренно изображая полное незнание того, что город тонул в неведомой хвори. О том, выезжал ли за ворота Нового замка Рисвелл, можно было лишь догадываться. Он мог и правда вернуться откуда-то, а мог с таким же успехом просто прийти сюда, время провести. Но спрашивать напрямую Сильву не торопилась, и так понимая, что внятного ответа не получит. Да, южанка была очаровательна, считала, что может и бревно расшевелить, но и Рикард был предан своему королю и его матери, а потому вряд ли будет выдавать тайны просто так. Не то что в случайном, совершенно бесхитростном, разговоре.

- Я? Ну что ты, куда мне до твоей осведомленности, - пробормотала южанка.
Значит, что-то все-таки замышляется, значит, леди Старк не останется в Белой Гавани. Не зря Рикард даже не касается этой темы, уходя в совсем другую сторону. Не у него следовало просить помощи, и Сильва это уже понимала, о чем жалела, на счет чего злилась. Наивно было полагать, что Рикард ей поможет, но начать с него следовало, а теперь ей, наверняка, придется изыскать другие пути достижения цели, но сначала доиграть начатую партию очередного флирта и взаимного обмена любезностями. Совмещать приятное с полезным было, конечно, хорошо, хотя сейчас леди дорнийка была очень не уверена в том, что у нее есть на то время и настроение.

Она так задумалась, что не заметила, как Рикард закончил возиться с лошадью, сообразив это лишь тогда, когда его руки обхватили ее за талию, а голос прозвучал совсем близко над ухом. Прядки волос дрогнули под его дыханием, которое щекотнуло кожу, и Сильва на миг зажмурилась, позволила себе расслабиться, но увы, перестать думать о более насущных проблемах, не выходило.
Она была один на один с тем, что ей совершенно не нравилось.
- Прямо здесь? - Ехидно поинтересовалась она, легко шлепнув по руке, беспардонно скользящей по ткани. Ох ж эти северные наряды, шерстяные и тяжелые, им неведомо открытость и изящество прозрачных тканей, которые выполняли роль платьев в Дорне, зачастую не столько сшитые, сколько просто сколотые булавками и украшениями, дабы было легко, в одно движение, избавиться от лишнего. А тут приходилось закутываться во все, что только можно, еще и страдая от необходимости натягивать корсет. О, от этой детали леди Сантагар отказалась сразу, подумав с отвращением о том, что ей и дышать-то будет нечем. Да и без этой детали одежды ее талия была тонка, груди высока, а бедра соблазнительны, что тоже, кстати, мешали оценить зимние юбки местного портнического производства.
В общем, никакой красоты в этой не было, как только женщины это носили.
А чтобы выбраться из этих доспехов, призванных защитить женскую честь, требуются услуги служанки, вот так и выходят, что в постель идут втроем - он, она и служанка.

- Только слыхал? - Сильва поправила платье, разгладила юбки, подумав еще раз о том, что весь любовный запал потеряешь, пока вынешь женщину из таких одежд. Она обернулась, внимательно рассматривая Рисвелла, поражаясь тому, что на его коже лежал оттиск загара, но совсем не такого, какой был у обитателей Дорна. Этот загар был следствием ветра и северного солнца, он не отличался золотистым теплом юга, но лежал ровно, делая своего обладателя еще более мужественным и притягательным.
Вооружившись пучком сена, Сильва подкормила лошадь - ее бархатистые губы аккуратно касались девичьей руки, обдавая шумным дыханием, вызывая на губах дорнийки мягкую улыбку.
- Как же эти самые мраморные бассейны наполняют теплой водой?
В Дорне тоже были бассейны, вернее, в так любимых Сильвой Водных Садах. К ним прилагалась сложная система наполнения водой, но вот ведь в чем дело - в южной стране не надо было нагревать воду, все делало солнце, которое само заботилось об этом.

[nick]Sylva Santagar[/nick][icon]http://78.media.tumblr.com/tumblr_m7pdh0FAEC1rbfsyso2_500.gif[/icon][status]дорнийская жена[/status]
– Нет, не иду, – открыла было рот дорнийка, но слова так и не сошли с ее губ. Стоило, конечно, ответить ему именно так и пойти заниматься куда более важными делами. Но не потому, конечно, прости Семеро, что в их связи есть что-то постыдное или позорное, нет, Матерь милосердная, в Дорне давно отучились осуждать людей за то, что делают они в своих спальнях, бассейнах, купальнях, садах или даже конюшнях. В конце концов, едва ли дорнийцы трахались чаще всех остальных; взять хотя бы Север – все знают, что никакой камин, никакие шкуры не согреют тебя так, как согреет чужое тело.
[indent] Именно этого так не хватало Сильве в Белой Гавани. Уже в дороге Сильва начинала ощутимо мерзнуть и тянуться к тому, кто мог бы дать ей хоть кроху, хоть щепотку тепла – на палубе им, конечно, стал Джулиан. Едва ли в другое время и в другом месте у них был шанс на роман, но, когда дорниец под колыбельную волн, под пьяные песни матросов, под шепот соленого ветра проводил пальцами по шее Сильве, клал свои жилистые и крепкие руки ей на бедра, вжимал ее в свою потемневшую за пару недель плавания простыню, Сильва чувствовала, что ничего другого ей больше на этом свете и не нужно.
[indent] Впрочем, этому быстро пришел конец. Белый камень города быстро лег между Сильвой и Джулианом, разводя их в разные стороны. Скучно. Сильве просто быстро это наскучило. Не сказать, что ее женщины привлекали больше мужчин, но все же дорнийское происхождение давало о себе знать, и Крапинка нередко заглядывалась на старшую Мандерли, думая о том, что было бы, будь та воспитана в тех же свободных краях, что и сама Сильва. Думала о ней, пробуждаясь по утрам. Думала о ней, кутаясь по ночам в мехах. Пожалуй, стоило бы просто взять и положить конец этим думам, сорвав с губ Винафрид поцелуй, но решимости на то Сильве не хватало, не приведи Семеро, та еще обвинит гостью в посягательстве на свою честь, а потому Крапинка продолжала лишь ласкать себя сама, представляя, как это сделали бы нежные руки Винафрид вместо нее.
[indent] Был еще, конечно, Рисвелл. Не далее, как накануне, Сильва лежала в постели и думала о том, как было бы сладко, если бы ей удалось затащить в постель их обоих. Рикарду пришлось бы, конечно, попотеть – шутка ли ублажать двух женщин сразу, но и они с Винни бы в долгу не остались. Что ж, русалку, может, Сильве в постель и не суждено получить, но мужчины – это дело другое. Им только дай повод выпрыгнуть из штанов.
[indent] Что ж. Ей будет достаточно сегодня и его одного. Да и ему, пожалуй, тоже, ведь, в конце концов, дорнийки были страстнее и ненасытнее любой, самой горячей, северянки.
– Проверь со своей кобылой, – хотела было припомнить Рисвеллу его опрометчивый выбор, но и эти слова остались где-то в горле, а вместо них сорвалось лишь, – туда чужакам вообще-то нельзя, поэтому имей в виду, если нас обнаружат, я скажу, что ты взял меня силой.
[indent] Но прозвучало это слишком игриво, чтобы быть правдой.