Это сделала не я.

Дрожь била ее по всему телу, не отпуская ни на секунду, заставляя клацать друг об друга жемчужные зубки, трепетать пальцы на руках. Все произошло слишком быстро, за какие-то две или три секунды, которые тогда показались Маргери вечностью. Он падал, удивленно взирая в небо, падал вместе со своими идеями, своим будущим. Падал в бездну, из которой никто не выбирается. А она слишком поздно это увидела, с ужасом сжимая перила балкона руками. Он упал, забрав при этом не только свое будущее, но и будущее своей невесты, которая лихорадочно думала о том, какой она будет на свадьбе прекрасной и величественной, а не о том, что ее "возлюбленный" может скончаться так глупо и невовремя. Поэтому это была не она.

Я не хотела этого. Это сделала не я.

Мир закружился перед глазами стремительно, Тирелл резко втянула носом воздух и вихрем развернулась к комнате. Плащ. Спина. Размытая фигура, выходящая из королевских покоев. Уже не королевских - так обыденно и просто подумала Маргери, от чего ей захотелось упасть в обморок и не вставать, пока все это не превратится в обычный ночной кошмар. Вместо этого, она делает пару шагов за фигурой, останавливается и снова бежит к балкону. А вдруг показалось?

Но король лежал в окружении белых левкоев. Неподвижный, смятый к середине своего туловища. Все еще удивленно взирающий в небо остекленевшими глазами. С головой, покоющейся на камне, по которому ручейками стекала кровь. Король был мертв безвозвратно, умер неестественно просто и быстро. А Маргери Тирелл никто, никто не поверит, даже она сама.

Я лишь видела, как он падал вниз. Быстро, стремительно. Я не хотела этого. Это сделала не я.

Ее громкий клич стражи слышали многие.

В покои ее вел Лорас. Он что-то говорил, обнимал за плечики сестру, поправлял ее рассыпавшиеся по телу волосы, придерживал на ступеньках. Кругом поднимался крик, шум и гам, который доносился до розочки лишь нескончаемым гулом, нараставшим и нараставшим. Она шла, не видя дороги, кивала, не зная, с чем соглашается. И думала. Думала о том, что сделает с ней королева Серсея. А она сделает. Сделает так, что Маргери, возможно, тоже сумеет лишиться жизни. Так же просто и быстро, как сделал это ее жених всего десять минут назад. В глазах заискрились крохотные слезы, которые были согнаны быстрым взмахом ресниц. Сейчас было не до этого. Сейчас нужно было осознать все то, что случилось там, в покоях короля. Ей от чего-то трудно было называть ныне покойного по имени даже в своей голове. Странно это было слишком.

Его Величество стоял рядом со мной, разглядывая цветы, разглядывая меня. И в другую секунду король уже падал. Я лишь видела, как он падал вниз. Быстро, стремительно. Я не хотела этого. Это сделала не я.

Девушка с трудом вырвалась из своих мыслей, узнала свою комнату, почувствовала под руками шелк любимого одеяла. Подняла лицо вверх, увидела обеспокоенного Лораса. Протянула руку к брату и, почувствовав тепло от прикосновения близкого человека она закрыла глаза, выпуская из легких воздух. Притянула родного брата к себе, поднялась на ноги и прижалась к его груди. Молчали. Маргери слышала лишь чей-то стук сердца, гулко бившийся в ушах. Слышала звон колоколов в распахнутом окне. И осознавала. Осознавала весь ужас ситуации.

Я хотела стать королевой Вестероса, хотела выйти замуж за короля. Пришла к нему по его зову. Его Величество стоял рядом со мной, разглядывая цветы, разглядывая меня. И в другую секунду король уже падал. Я лишь видела, как он падал вниз. Быстро, стремительно. Я не хотела этого. Это сделала не я.

Резко оторвавшись от груди Лораса, Тирелл взглянула в лицо брата с бледным и серьезным лицом. Сжимала его плечи своими руками: то ли боялась упасть, то ли боялась, что если отпустит его, то он исчезнет. Она глядела ему в глаза с пару секунд, а затем быстро и отрывисто прохрипела:

- Не дай им забрать меня. Не дай им забрать меня, Лорас. Это была не я.

Отредактировано Margaery Tyrell (2017-05-23 16:51:20)

Его голос принес утешение. Подействовал, как настойка бадьяна действует на маленькие ранки или царапины. Как терпкое вино вечерами лечит душу, тоскующую по Хайгардену и Уилласу. Маргери судорожно вздыхает и пытается взять себя в руки. Ей всего лишь 16 лет, она слишком юна для стольких смертей.

Может, я проклята? Сначала Ренли, связавший себя узами брака со мною, теперь король, с которым я обручена. Была. Может, все дело во мне?

Невидящими глазами девушка водит по комнате, стараясь привести мысли в порядок, перестать видеть перед собою мертвого Джоффри Баратеона. Вновь садится на подушки, принимает воду из рук Лораса. Бледные пальцы крепче сжимают бокал на вопрос брата. Губы кривятся от сдерживающихся чувств, пушистые ресницы закрывают очи. Ей не хочется говорить, но нужно, нужно кому-то рассказать. А кто поймет и поможет ей, если не Тирелл? Я выросла и должна была окрепнуть... Так где же моя крепость духа? Ну же, Маргери, выплесни наружу всё, пока есть время. Бокал в ее руках опасно дрожит, но Маргери этого не замечает. Она вернулась в недалекое прошлое, в которое будет возвращаться изо дня в день, на протяжении своего недолгого века.

- Это было так быстро, Лорас... Он позвал меня к себе, мы разговаривали, про платье на свадьбу... Да, мы говорили о свадьбе, - голос перешел на дрожащий шепот. Никакой свадьбы больше не будет. Мой жених мертв. - Я сказала, что хочу платье цвета левкоев, что растут под его балконом и мы...мы пошли посмотреть их на балкон. Лорас, я отвернулась всего лишь мгновение, я отвернулась, а он уже летел вниз! - она некультурно всхлипнула и заглушила бурю эмоций, что намеревалась вырваться наружу стаканом воды. Осушила его до дна, пожалела, что не вино. Но продолжила немного окрепшим голосом, глядя прямо в глаза брата. - Там был человек. Я видела его лишь со спины, его плащ. Он выходил из покоев, когда я увидела его. Но... Но я не знаю, правда ли это был человек или просто мое наваждение... Я не знаю, Лорас! О, Семеро, я не знаю!

Бокал со звоном упал на пол, треснув по бокам. Девушка закрыла лицо ладонями, сильно надавила на глаза, от чего темнота заискрилась тысячью цветов и ярких брызгов. Ей очень хотелось заплакать, укрыться у мамы под одеялом, плакать и чувствовать ее заботу, тихий ласковый голос. Я хочу домой, хочу домой к маме. Хочу хотя бы увидеть ее перед тем, как... Отняв от лица руки Маргери уже не скрывала слез, предательски катившихся по ее бледному, как полотно, лицу.

- Лорас, мне не поверят. Ты знаешь Серсею, ты знаешь, как она относится ко мне, ко всем нам. Она обвинит меня, черт возьми, да я бы сама обвинила себя, но это была не я! - девушка закусила губу, услышав свой крик. Нужно вести себя достойно. Я была королевой, я была невестой другого короля. Я должна вести себя, как и подобает. Маргери встала, откинула локоны назад,стерла с лица слезы дрожащими руками и стала молча смотреть на дверь. А через минуту, не глядя на брата, не поворачиваясь к нему, она уже более спокойно и сдержанно попросила его снова. Попросила сделать что-то такое, что могло навлечь на всё семейство Тиреллов беду.

- Меня убьют, меня убьют с позором, оклеветанной и заклеймованной цареубийцей. Если только мы не докажем, что там был кто-то еще, кроме нас. Скажи отцу, что я видела человека в покоях, наймите кого-то, кто подкинет улики. Не дайте им убить меня. И сейчас, когда сюда придет стража... Не дай им забрать меня столько, сколько сможешь. Не жертвуй собой, но без боя я им не дамся. И ты не отдавай. Мы Тиреллы, мы...

В дверь громко постучали, заклацали латы, звонко прозвенела чья-то сталь, вынимаемая из ножен. Маргери похолодела, но не смела дрогнуть, лишь скрещенные на груди руки и зубы внушительно дрожали. К горлу подступил комок страха. За ней пришли так быстро, так стремительно, не дали ей еще немного времени побыть с братом. Не дали времени пожить.

И человек, скрывшийся за дверью комнаты короля, не дал ей немного времени пожить. Совсем чуть-чуть.

Чему готовят юных леди из знатных семей? К замужеству. Их учат хорошо говорить, правильно улыбаться и красиво смеяться, обучают дворцовому этикету, учат наукам, нужным хорошей жене и прекрасной женщине. Учат быть самой лучшей, изысканной. Немного хитрой, лукавой и соблазнительной. Юных леди учат всему тому, что пригодится им в суровые будни знатных людей, отягощенные званными ужинами, приемами и аудиенциями. Их учат абсолютно всему, так что быть юной леди из знатного рода не так-то и легко.

Но вот единственное, чему не учат молодых барышень, так это тому, что им могут присвоить звание цареубийцы и отправить на плаху. А жаль.

Руки окаменевшей в гордой позе Маргери оказываются в руках брата, сам он очень тверд, но не в действиях, а в своих словах. Бледная, как полотно девушка внимательно слушает Лораса, сдерживает дрожащую нижнюю губу. О, Боги, мне ведь всего шестнадцать лет! Я не хочу, я ничего не хочу... Не хочу быть Маргери Тирелл!

Вся ее глупая, дурацкая жизнь проносится перед глазами. Эта вышивка, эти ложечки и вилочки, все эти "правильно"/"неправильно", сплетни, визгливый девчачий смех, неугомонное желание стать королевой, стать самой главной этого мира. Для того, чтобы застать смерть второго суженного. Для того, чтобы на сей раз увидеть это самой, быть одним из двух свидетелей этого происшествия, быть той, которая не желая того приняла на себя роль виновной в трагедии, что трезвонила стоном сотни колоколов. Вся ее никчемная фальшивая жизнь привела ее к страшному и такому естественному финалу. Как говорят? "Те, кто играет в престолы, либо побеждают, либо умирают, середины не бывает". Маргери проиграла. Уже внутри себя она понимала, что проиграла, а проигрыш означает лишь одно - смерть.

– Я попрошу помощи у бабушки, как только смогу.

Бабушка. Вот кто должна быть королевой. Суровая, но справедливая, шипастая, но чудесная - истинная роза. Маргери всегда хотела быть похожей на нее, а не на свою мягкую и нежную леди-мать. В глазах бабушки Оленны горел яркий огонь даже не смотря на большой возраст, а из уст всегда глаголила едкая истина - неприятная столь многим, сладкозвучная столь малым. И, да, она могла помочь. Она могла стать тем, кто своей когтистой рукой смог бы вытащить юную розу из любой неприятности. Но вряд ли она сможет доказать непричастность Маргери к смерти Джоффри. Была маленькая загвостка - Серсея Ланнистер. Жуткая королева-мать, которая вцепиться в любую возможность подставить невестку. Готова ли она была пожертвовать сыном ради этого? Кто знает.

Лорас все еще говорил, глядел с любовью, желал помочь сестре, которая все так же невидящим взглядом смотрела ему в глаза, практически не шевелясь, желая остаться непоколебимой внешне, когда уже надломилась внутри. Хотя бы сделать вид, подобный юной леди из знатного дома.

– Кто там?

Глаза девушки снова впериваются в дверь, руки подрагивают, в лице ни кровинки. Ей страшно, так страшно и жутко, что хочется, как в детстве, по темным коридорам прошлепать до комнаты матери, зарыться к ней под одеяло и нащупать ее теплую мягкую руку, прижаться к ней щекой и уснуть, зная, что все хорошо и монстры из-под кровати не посмеют тронуть ее и маму.

А сейчас мамы рядом нет, да и самой Маргери не пять лет. Ей шестнадцать, она вдова королей Ренли и Джоффри Баратеона, первых этого имени. И девочка, которую не научили, что делать, когда к тебе в дверь ломится королевская стража, чтобы забрать на допрос, а затем бросить в темницу. Ее не научили. А жаль.

[indent] На долю секунды Лорас сознает всем своим естеством, как мало отделяет его и сестру от людей по ту сторону двери. Несколько дюймов древесины, некрепкий замок да кончик его меча, выставленный вперед – разве этого достаточно, чтобы уберечь их? Но если разум его готов распознать бессилие, то сердце, полное возмущения, отказывается.
[indent] Из-за двери слышится знакомый голос: Марбранд. Плечи Лораса будто судорогой сведены, настолько неподвижно он застыл, стараясь распознать: есть ли кто-то там помимо командира золотых плащей? С одной стороны, зачем ему отряд, чтобы задержать беззащитную девушку… а с другой, сир Аддам был бы дураком, отправившись на арест в полном одиночестве. Не мог же он думать, что Маргери смиренно отправится в свои покои горевать о покойном короле в полном одиночестве? Или… или он действительно пришел не для того, чтобы забрать сестру?
[indent] Лорас невольно фыркает. Он прекрасно знает, какой из Аддама рыцарь – верный пес на золотой цепочке Ланнистеров! Служащий Тайвину Ланнистеру в большей степени, чем королеве-регенту или её детям. Хотя, быть может, именно потому он и не хотел бы проливать кровь.
[indent] – Кто вас прислал, сир Аддам? – вопрос призван скорее потянуть время, чем повлиять на их дальнейшие действия. Серсея могла просить головы Маргери без суда, Тайвин мог требовать её пленения до выяснения дальнейших обстоятельств. Ни того, ни другого Лорас позволять не собирался. – Зачем вы здесь?
[indent] На самом деле, добавляет про себя юноша.
[indent] Оглядываясь на сестру, Лорас подходит к двери и присаживается на одно колено. Самому себе он кажется мальчишкой, играющим в гляделки со старшим братом; в проеме узкой замочной скважины виднеется только рукоять меча на бедре сира Аддама. Если ли кто-либо у него за спиной, неясно, но и соответствующего шума – лязга вооружения и шороха одежд – Лорас расслышать не может. Ему вдруг чудится, что мужчина вот-вот наклонится. Мотнув головой, чтобы отделаться от мимолетного испуга, Лорас выпрямился.
[indent] – Я не доверяю ему, – шепотом обращается юноша к Маргери. – Но если пожелаешь, я его впущу.
[indent] Ему не хотелось бы перекладывать решение на плечи сестры, да и вовсе не хотелось бы пускать Марбранда вне зависимости от того, посчитает ли нужным Маргери с ним говорить или нет. Но он должен спросить её хотя бы потому, что не знает – быть может, у неё есть причины согласиться на переговоры с командующим городской стражей? «Времени мало» повисло в воздухе невнятной угрозой, более пугающей оттого, что не имело пока что ясного выражения. Для вдовствующей невесты карающая длань королевской семьи могла уготовить какой угодно исход.

[indent] Когда долго не спишь всё вокруг словно ненастоящее. Всё вокруг предстаёт эдаким миражом дорнийских пустынь - видимое но не осязаемое. Мир, наполненный видениями. Уставшее тело наблюдателя подобного не спит, но и не бодрствует. Иногда с этим состоянием можно бороться. Испытывающий сильные эмоции человек может выбраться в реальность. особенно в силу побуждающих обстоятельств. Их, благо, предостаточно...
[indent] Тем временем терпение рыцаря таяло как лёд под весенним солнцем. За кого они меня принимают? Разве я пришёл сюда отвечать на вопросы из-за двери? Или может они всё-таки имеют причастность... К дьяволу! - острой головной болью отдавалась каждая мысль в голове - последствия нескольких бессонных ночей и изнуряющих допросов и задержаний. Сейчас хотелось одного - напиться и уснуть на сутки. Несбыточная мечта так и не успела вылиться в сколько-нибудь осязаемую мысль, оставшись плавать где-то далеко от действительно насущного. Очень далеко. И от этого, собственно, терпения не прибавлялось.
[indent] - Сир Лорас, будь я настроен враждебно - двери бы между нами уже бы не было. Вам и вашей сестре просто жизненно необходимо выслушать меня. А мне жизненно необходимо выслушать леди Маргери. Понять, правдива ли она. И тянуть время.

[indent] Долго ли размышляли господа Тиреллы, или Аддаму настолько нездоровилось, но время тянулось со скоростью крадущейся черепахи. Разум блуждал где-то далеко и дверь в конечном итоге расплылась туманными сгустками, оставив за собой медленно заполняющуюся знакомыми очертаниями темноту. Вот покосившаяся харчевня близ разъезда: горячая ячменная похлёбка и густой тёмный эль, улыбчивый в оба своих целых зуба хозяин, изящно шныряющая меж столов осиная талия его дочки... Открывшаяся рывком дверь заставила вернуться рыцаря в реальность. Тоже рывком. Секунду помедлив, он вошёл внутрь просторной комнаты. Мебель, шторы, покрывала, ковры, - всё говорило о принадлежности Тиреллам золотом и зеленью. Гобелены изображали исторических знаменитостей Простора и, собственно, всё семейство теперешних представителей дома.
[indent] Проходя внутрь Аддам чуть было не наткнулся на меч, выставленный Лорасом. - Вам стоило с таким пылом защищать короля, гвардеец. Сейчас меч вам немногим поможет.

[indent] Было неловко смотреть Маргери в глаза, ведь это из-за него королева знает о её присутствии в момент убийства. Конечно, Серсея и сама бы узнала об этом, но может если бы с новостью удалось повременить... Зачем себя обманывать? Узнай она позже - отравила бы её а поминках. К тому же нельзя было оставлять без внимания ту вероятность, что леди Маргери могла быть причастна  а то и виновна в убийстве. Но, изучая красные от слёз глаза, съёжившиеся от страха плечи и дрожащий голос девушки Аддам всё меньше и меньше верил в подобное.

[indent] Опять... Снова темнота. Усилие воли разорвало вуаль мрака, свет вновь проник в его глаза. Он сделал шаг навстречу ей. Второй. Почувствовал загривком, как сзади напрягся Лорас. В глазах Маргери промелькнул испуг и вся напускное величие её жестов исчезло. Но рыцарь лишь присел на край кровати. Пожалуй стоит посетить мейстера позже...
[indent] Вопрос конечно хороший: кому же служит он? А кому вообще можно служить в этой стране? Одних королей пять... четыре.
А ещё королевы, десницы, лорды, рыцари... Устав городской стражи определял: "Командующий городской стражей Королевской Гавани (далее именуемый - Командующий) напрямую подчиняется Мастеру над законами Малого Совета." Ну, само собой, приказы исходили от десницы, короля и королевы. Если забыть о "просьбе" Серсеи и "разрешения вопроса с предателями" от покойного короля  Аддама на должности в общем-то королевские особы не беспокоили. Куда плотнее приходилось работать с сиром Киваном. Лорд Тайвин же был частенько занят и, в общем-то, особых поручений не давал. Возвращаясь к вопросу о том, кому служит сир Аддам Марбранд с большим успехом можно заявить следующее: - Я присягнул лорду Тайвину и только ему. Он стремиться как можно скорее покончить с этой дурацкой войной - я тоже. Аддам принялся массировать виски - головная боль не на шутку сбивала с мыслей. А стараниями королевы Серсеи эта война может стать ещё более дурацкой и кровопролитной. Закончив с висками Аддам посмотрел на Лораса, затем в глаза Маргери. Королева послала меня прогуляться с вами, миледи, по Пути Предателя в покои Королевского Правосудия. - невесело промолвил рыцарь. Но мне, как видите, недосуг такие прогулки. - уже с помятой улыбкой продолжил он. Я отправил весточку старшему льву. А теперь, миледи, расскажите мне наконец какого дьявола во имя Семерых произошло с королём?

Отредактировано Addam Marbrand (2017-07-04 23:41:21)