Из Близнецов вышли три отряда, но до Рва Кейлин дошли лишь два. Последний - но не по значимости - растворился в обманчиво-спокойных землях Перешейка, исчез среди влажных туманов, трясин и камышей; ведомые проводниками Хоуленда Рида, северяне рассеялись на тонкой паутине дорог, что ни одной рукой еще не была нанесена на карты. Дорог, известных лишь местным жителям, вязких, путанных, опасных, но ставших при всем этом одним из важнейших преимуществ, без которых они не смогли бы претворить в жизнь королевский план. Другим козырем Робба должно было стать новое войско, сформированное по ту сторону столь дерзко и уверенно прочерченной железнорожденными границы. Должно было.
Но не стало.
Когда они наконец оказались в тылу у островитян, проклиная зыбкую почву болот и вознося старым, а кое-кто и новым богам благодарность за долгожданное окончание крайне утомительного пути, армия, встретившая их там, была... Была, да, Мормонт и Гловер выполнили свою работу, как от них и ожидалось, но та армия была слишком скудна, чтобы именоваться таковой. Достаточна для того, чтобы взять Ров, - что они сделали бы и с тем, что у них уже было - но недостаточна для того, чтобы взять его так быстро и безболезненно, как планировалось. Потери должны были быть меньше.
Отряд должен был оказаться больше. Дейси видела гордого скакуна Рисвеллов, топоры и корону Дастинов, пестрые полотна кого-то из мелких лордов, чьей фамилии не вспомнил и Олли, но сколько тех было? Капля в море, и самого главного в том море недоставало: знамен Мандерли с их водяным не было. И, судя по напряженным взглядам Мейдж и лорда Галбарта, не будет. А с теми, конечно, ни одного чертова дорнийца, чтоб их всех иные побрали в этих пустынях. Как Робба вообще угораздило связаться с ними?..

И как он держал это в тайне столь долгий срок. Они и услышали-то про наемников впервые в Близнецах, на последнем совете, созванном королем перед выступлением.
Их должны были ждать люди. Сильные, обученные, вносящие должный перевес их стороне; они должны были стать молотом, наносящим решающий удар всей своей мощью с северной стороны, когда все внимание железнорожденных было бы сосредоточено на свирепой атаке Большого Джона. Тот, конечно, не подвел - едва ли кто еще мог бы штурмовать крепость с большей яростью. Они справились, они все равно справились, но Дейси еще помнила, как смотрели на Робба его лорды, узнав о поджидающих их дорнийских наемниках.
Помнила она и то, как потемнело лицо Молодого Волка, когда он увидел и понял.
Неудивительно, что теперь, когда люди наконец могли праздновать победу, прощаться с погибшими или попросту отдыхать, распоряжаясь в принадлежавшем им по праву замке, король пожелал остаться один, когда это стало допустимо. Женщина принесла мяса и вина, Амбер помог ему снять доспехи, но за все это время Робб не проронил ни слова, только отблагодарил их кивком и так же молчаливо мотнул головой в сторону двери. Никогда прежде в нем не было так много от короля и так мало - от друга, но не всякую ношу они могли разделить с ним, а потому приказу, пусть и нехотя, повиновались без лишних слов.
Только оказавшись в коридоре на пару с Джоном, Дейси позволила себе на несколько мгновений прислониться к стене и закрыть глаза. Давно она не чувствовала себя такой усталой. Последние месяцы дались ей особенно непросто; воительница была привычна к многодневным переходам и всем тем условиям, без которых, к добру или нет, была немыслима жизнь армии, но тело так некстати начало подводить ее. Она снова стала дурно спать; залитые кровью коридоры Крэга то и дело заставляли ее просыпаться в холодном поту, и всякий раз после таких пробуждений ей казалось, что она задыхается.
- Ты в порядке, - услышала она невозмутимый голос Амбера; похоже, ее несколько мгновений затянулись. Я не справляюсь, подумала северянка, замечая на себе его насмешливый взгляд. - Ты все равно сказала бы это, - и отвернулся, пожав плечами.
Да уж. «Я в порядке» - когда ее вывернуло во дворе несколько часов назад. Не от вида того месива, которым обыкновенно оборачивалось поле недавней битвы, и не от зловонных братских могил, где покоились те из железнорожденных, что кончили свои дни бесславно еще до прихода северян. «Я в порядке» - когда с каждой неделей пути она становилась медлительней и слабее, злясь на свою усталость и не зная, как с нею справиться. «Я в порядке» - когда ее впервые замутило прямо в седле, спустя всего несколько дней от того, как они миновали Фреев. Она справлялась с этим настолько, что никто, кроме Джона, не замечал, но не была...
- ...в порядке.
Северянин только хмыкнул. Он давно уже понял, что она говорит это не для него.

- Его величество не велел беспокоить. В чем дело?
- Сообщение, - хмуро ответил мужчина, словно сомневаясь в своих же словах.
- От кого? - заинтересовалась Мормонт. Он явно не был в восторге от перспективы докладывать королю, но все ж явился в такой час.
- Грейджой. Говорит, хочет мира. И с королем Роббом говорить.
Джон захохотал.
- Еще бы ей не хотеть мира, в клетке-то.
- Так что, пустое?..
- Отчего же, - прервала она. - Мы передадим королю все, что надо. Только сначала я сама на нее взгляну.
- Уверена?
- И найду тебе компанию. Да.

В подземельях было сыро и холодно. Пара факелов очерчивали неровный круг у последних ступеней спуска, но чем дальше уходили коридоры, тем темнее в них было. Какое-то время Дейси сидела на лестнице, привыкая, и если в первые минуты глаза выхватывали из общей картины отдельные смутные силуэты, то после она начала уверенно различать и отдельные камеры, и фигуры спящих или, быть может, умирающих в них воинов; тихо, темно и пахло, пожалуй, будто кто-то уже сдох неподалеку, но занимаемого места не освободил.
Занять крепость бескровно не вышло. Ряды кракенов, конечно, поредели знатно, - гляди, сколько камер пустуют, темница заполнена далеко не вся - но как поредели ряды их собственные? Слишком много своих легли под стенами Кейлин, и, стоило подумать об этом, одна картина снова встала у нее перед глазами. Там, наверху, она видела Блэквуда среди павших. Мельком. Увидела, но не подошла: в суете боя не было времени, но был Робб, она едва и задержалась на том месте, а после... Что после. Потери должны были быть меньше.
Тот же, кто это сделал, мог сейчас быть всего в нескольких шагах. Дейси провела рукой по ржавым прутьям, проходя мимо пустых клеток.
Или может лежать во дворе с внутренностями наружу.

Найдя нужную камеру, северянка так же безмолвно опустилась на каменный пол, прислонившись к стене коридора прямо напротив. Всего две женщины были в этих темницах, и Ашу Грейджой едва ли можно было спутать со второй. Воительница склонила голову, разглядывая пленницу через решетку из неосвещенного прохода, будто пытаясь что-то в ней увидеть.

Отредактировано Dacey Mormont (2017-05-21 14:02:26)

Столь откровенная готовность разбитой морской королевы идти на контакт показалась женщине забавной; легкая улыбка коснулась ее губ и вмиг исчезла, оставшись незамеченной для чужого взгляда в этой темноте. Медленно, словно нехотя Дейси отвечает железнорожденной, поддерживая начатую той беседу. Аша Грейджой будет с ней говорить. Будет, потому что сама того хочет. Потому что ей любопытно.
Как минимум.
- В самом деле отказываешься? Очень красноречиво, - и противоречиво. Как будто кто вытягивал из нее эти слова под пытками; хотела бы, молчала бы себе и дальше, но нет, от северянки не потребовалось ни капли усилий, ни одного слова, только спуститься сюда - и разбавить собой монохромное бытие заключенной. Вынужденное одиночество наскучивает.
А еще - тревожит. Изматывает.
Заточение в тесной вонючей клетке ни на ком не скажется благоприятно, путь, который ей пришлось проделать уже в качестве пленницы, зависимой от лягушатников, наверняка утомил эту свободолюбивую воительницу. Да, Аша выглядит ослабленной... и в то же время сильной.
У нее отняли эту внешнюю свободу, - куда пойти, кого убить - но, что не менее, а может, и более важно, она была лишена определенности, знания о собственном "завтра" и власти творить его своими руками. Неизвестность страшит, и ее всегда трудно переносить. Будущее этой женщины - одна сплошная неизвестность. Она могла лишь строить догадки, множество догадок, одна веселей - печальней - другой, но кто бы дал ей знать или выбирать?
Немногое осталось у островитянки кроме ее гордости, ее силы воли. Возможности эту силу демонстрировать.
Дейси, пожалуй, не станет ее задевать. Не сейчас.

- И какую женщину? - По-прежнему не поднимаясь с места, она немного наклоняется вперед. Ей тоже любопытно. Интересно, что же видит в ней пленница, кого видит. Решила, что это Робб прислал ее - пускай, Мормонт не спешила разубеждать железнорожденную в сделанных ею наспех выводах; кому тогда, по ее мнению, король мог доверить такое право?
Парламентер? На переговоры это не походит. Аша Грейджой не походит на того, в переговорах с кем действительно есть нужда, и упущение подобной возможности грозит обернуться поражением.
Они уже взяли ее. Она уже их.
Что избранная королева может предложить им лучше себя?

Роль палача, если до этого дойдет, северянка исполнит без колебаний. И без нареканий. Даже не потому, что Аша успела натворить в Темнолесье и на острове, нет, но потому, что она, Дейси, умеет следовать приказам Робба даже тогда, когда не согласна с ним. Что уж говорить о приказах других - некоторые она, конечно, выполняет с большей охотой.
С большей готовностью.
Впрочем, некогда она пожелала для себя роль палача другому врагу и, один раз это осознав, бережно пронесла с собою ту мысль через все месяцы войны. Тот тоже любил поболтать и был им важен. Был важен Роббу.
Когда он окажется в их руках, - а он непременно окажется, не может не - Дейси попросит у короля эту милость: убить его самой. Она понимает, что Роббу сделать это будет тяжелее, но не сделать он не сможет; передать же ответственность кому другому не позволит гордость. Поэтому она попросит. И будет молиться, чтобы он не отказал.

Быть может, конвоиром она как раз и станет. Если Аша даст понять, что ее переговоры действительно имеют для Робба ценность. Так что...
Давай. Говори со мной. Слушай свой голос - едва ли у тебя было достаточно поводов к тому, сидя здесь во мраке и одиночестве. Слушай, что ты еще жива.

Отредактировано Dacey Mormont (2017-05-21 14:03:34)

Извечные песни о женском предназначении; кто бы мог подумать, что они будут упомянуты в этих холодных грязных стенах, кто бы мог подумать, что они будут сказаны этой разбойничьей королевой, избравшей боевой топор и корабль вместо вышивки на пяльцах да горницы в отчем - мужнем - доме.
Дейси усмехается и неторопливо поднимается на ноги, чтобы подойти ближе к клетке пленницы.
- Не боле, чем на Железных островах, - выбрали ведь они себе женщину в короли. Королеву.
Уж точно не от недостатка претендентов. Взявший Ров Виктарион прослыл великим воином, так что же было в его племяннице такого, что морские дьяволы предпочли надеть корону из плавника на ее хорошенькую головку вместо того, чтобы пойти за опытным командиром?
Говорит, хочет мира, вспоминает северянка.

Поджарая, гибкая, скуластая - сестра Теона выглядела, как настоящая островитянка, пожалуй, ее даже можно было назвать красивой, но война - не турнир, и избрали ее вовсе не королевой любви и красоты. Не личико она должна была показать и не длинные ноги, чтобы закаленные в боях пираты позволили ей подняться на морской престол. Не просто позволили - возжелали того.
Был ли ее характер так же тверд, как бесплодные скалистые земли островов, вскормившие своих детей железом, солью и кровью?

Аша Грейджой оказывается неожиданно юной. Грязь и запекшаяся кровь на ее лице добавляют возраста, но лишь на первый взгляд; Дейси замечает, что, хоть пленница все же старше Робба, она остается не старше ее самой. Давно расцветшая и готовая к деторождению, но сколько зим за ее плечами, что может она противопоставить капитану Железного флота, прошедшему столько битв?
За ее плечами Темнолесье да один никому не нужный Медвежий остров, что изредка - со временем все реже - колет где-то под ребрами полустертым воспоминанием.
Пустила людей размяться, дала им попробовать смерть, войти во вкус прежде, чем бросить силы на первую действительно стоящую цель, ради этого все было, да, ради волчьих берегов?
Зачем бы еще.

- Если ты о тех, что пришли с тобой с юга, кого привели с тобой, - северянка развела руками в стороны, - они все здесь, - живые или мертвые. Скорее всего, живые: жители болот не имели обыкновения дурно обращаться с пленными, а путь их был не столь долог, чтобы умирать, едва оказавшись в темницах. Да и сами темницы сейчас не выглядели то ли могильником, то ли выгребной ямой, как было, когда они только взяли крепость. Немного работы, и уже есть свободные места - без трупов, дерьма и рвоты. В самый раз к новым постояльцам. Королеве же - особые условия: первые несколько камер от занимаемой Ашей оставались пусты, похоже намеренно, отделяя женщину от всех, чье присутствие приносило бы ей успокоение или сколько-нибудь значимую возможность к сговору.
- Если ты о тех, кто удерживал Ров, - Дейси подходит почти вплотную к решетке, - и пары сотен не наберется. Но это не целиком наша заслуга: многие полегли от хвори еще до нашего прихода. - Поговаривали на отравленные стрелы местных, но яд, как известно, это оружие женщин, евнухов и дорнийцев.
Вот, что с твоими людьми.
Это важнее для королевы, верно?

Свежеиспеченный хлеб остывает в ее руке. Дейси отламывает от принесенной с собой буханки небольшой кусок и аккуратно проводит меж прутьями, чуть задевая грязный металл пальцами, но не ломтем.
- У короля много забот и без того, чтобы говорить с пленными. Зачем эта аудиенция ему? Что ты имеешь ему сказать, чтобы это оправдало потраченное время?
Дочь повстанца и сестра предателя. Хочет мира?

Соблазнительно.
Это правда, у Робба слишком много забот, чтобы упускать такую возможность и не избавиться от одной, значительной и весомой. В конце концов, железнорожденные к ним очень, очень близки.
Соблазнительно, если от одной из забот его избавит кое-кто другой, имеющий на то власть и, похоже, желание.
Только не было ли то желание обманом? Островитяне за все, чего хотят, привыкли платить железную цену, цену стали и крови, а не слов, принятых на зеленых землях.
Не будет ли ошибкой пойти на поводу этого предложения мира, не обернется ли этот мир поражением, ударом в спину?

В конце концов, Теон Перевертыш сжег заживо братьев Робба и его жену. Или сперва убил, а затем уж сжег? Истории расходились.
В одном она была уверена точно: до поры расставания кракен был королю самым добрым другом. Даже слишком, пожалуй.

Впрочем, решать не ей.
Дейси убирает руку, и свежая корка немного крошится о клетку на обратном пути.
- Зачем мне гадать, когда я могу спросить, - ароматная мякоть так легко и нежно сминается в пальцах, делая запах хлеба еще острее в этих сырых подземельях, что, задумавшись, северянка отправляет отломанный прежде для пленницы кусок себе в рот. - Получу ответ или нет зависит, верно, не от меня.
Зря она отказалась, гордая. Хлеб-то вкусный.
- Твою королевскую просьбу исполнят, можешь быть уверена, король услышит все, что требуется. - И, возможно, чуть больше. Она не постесняется передать ему каждую мелочь, заслуживающую внимания. Цепкий взгляд, напряженную спину. Все.
Все, что может иметь значение.
Она так упрямо возвращается к переговорам, раз за разом, как будто это действительно важно для нее. Сколько вызовов своим же людям - сперва претензии на трон, от зари времен занимаемый лишь мужчинами, а теперь и вовсе - мир с теми, кого железные люди веками грабили, насиловали, уводили в плен. Ну и убивали, конечно, куда без этого. Как наверняка убивала Аша Грейджой на Медвежьем.
И северяне никогда не оставались в долгу. Никогда прежде.

- Что ж, оставлю тебя в одиночестве, раз ты так хочешь.
Северянка делает шаг назад, но, не успев развернуться и наполовину, замирает и снова обращает взгляд на хищное лицо пленницы.
- Хлеб-то оставить? - ровно спрашивает она, без жалости, без лживого сочувствия, без насмешки. - Ты, кажется, не ела несколько дней.

Дейси смеется и почти пожимает плечами, прежде чем съесть еще кусочек на глазах у пленницы. Почти.
Не пожимает и не ест. Хочется позлить Ашу, но совсем чуть-чуть, стало быть, и особого труда не надо, чтобы погасить вялую искру желания и отодвинуть подальше, уделяя время словам и мыслям более важным.
- Разве твоих людей не кормят? - притворно удивилась женщина. Знала, что кормят. Только, по всей видимости, не очень-то хорошо - ну так тут и не королевская трапезная, а чего еще можно ожидать от подвалов этой не столь жалующей гостей крепости. - Как и тебя, - если бы не кормили, ты бы не сумела изъявить желание увидеть Робба, ведь так? И меня бы здесь не было.
Разве не ладно придумано - кормить пленников, чтоб они не передохли зря и не вовремя. Некоторыми, быть может, еще удастся воспользоваться. Ашей Грейджой, избранной - все еще до конца не верится - королевой Железных Островов. Например. Венценосные всегда стоят дороже.

- Отличный обмен, - радостно и с готовностью отзывается северянка, будто человек, получивший долгожданный подарок. - И честный, - продолжает с удовлетворенностью. Виданное ли дело, услышать такое предложение от своенравной кракенши, щедрой обыкновенно не на речи, но на удары топора. Или не так?
Давно она ни с кем не беседовала по душам, и впрямь. Почему бы не воспользоваться случаем? Воспользуйся, конечно, воспользуйся, давай, поговори. Поговорим. 
Это было бы... интересно.
- Вот только что-то не складывается. Давай попробуем вспомнить. Что с твоими люди, я уже сказала, и сказала побольше, чем ты - о встрече с королем Роббом. Хотя, если подумать... ты вообще ничего про это не сказала. - Кроме того, что будешь говорить только с ним, кто бы мог подумать. - Но ты ведь сама предложила. Как-то не похоже на равноценный обмен.

А ведь ее, похоже, одиночество не привлекает. Еще бы. Пока она, Мормонт, здесь, пусть и по другую сторону решетки, ее присутствие разбавляет глухую темную пустоту, пустоту, в которой нет никого и ничего, кроме Аши с ее собственными страхами и ожиданиями. Аши, голодной не только до еды, но и до информации, что не менее естественно, тогда как ни первого, ни второго никто королеве предоставить не спешит. А северянка здесь. Пока.
Разбавляет и позволяет ненадолго забыть, или, скорее, не вспоминать. О поражении и неудавшихся победах. О положении и неудавшихся переговорах.
Пока неудавшихся. Пока не случившихся, но ведь все еще впереди, Робб никуда не денется, и она-то, конечно, она никуда не денется точно. Если не решит помереть, например, от голода. Но не похоже. Слишком горда, чтобы позволить себе медленно и тяжко подыхать на чужих глазах. Слишком горда, чтобы разговаривать с кем-то, кроме коронованного волка?
- Или, получается, я уже начала?
Твоя очередь.

Он прикажет, а она повинуется и молча пойдет. Похоже на правду, очень похоже на правду. Сомнительно, конечно, что Аша Грейджой захотела вдруг выразить восхищение, или подольститься, или чем там еще любят развлекаться, на всякий случай не отрицая и вероятность хорошего для себя исхода, многие загремевшие в плен. Нет, эта горделивая островитянка больше походила на того, кто добьет словами, ежели не удалось топором. Постарается, во всяком случае, добить. Ранить. Задеть.
Но Дейси это показалось забавным. Она бегло улыбнулась, прикинув, что сказал бы Робб на такую славную характеристику из уст врага: идеальный исполнитель.
Он прикажет, а она повинуется и убьет.

- Мне нравится твоя идея, - простодушно говорит северянка. Она, пожалуй, достаточно увидела и услышала здесь. Можно возвращаться. Можно пойти к Роббу, рассказать, как забавно пленница хочет переговоров, непонятно зачем «без оружия» - уж конечно, кто бы тебе, пойманной, его дал? - как она хочет мира. А потом повиноваться и сделать так, как он, король, решит.
Достаточно ведь? Вон как королева ожила, любо-дорого смотреть, как резко сверкают ее глаза, когда она дает волю языку. Надо, наверное, будет предложить Роббу принести ей вина, хорошего, крепкого южного вина - достойного королевской особы. Или нет. О чем она там говорила? От рома язык развяжется быстрее, а воля обмякнет, расползется, как медуза, лишившись стального прежде каркаса, так даже лучше, она ведь, считай, сама захотела. Ну как можно отказать ее величеству в столь малом?

Дейси подходит ближе, говорит: - Пойду просить, - в меру тихо и в меру серьезно, затем присаживается и опускает надломанную буханку на грязные камни. Достаточно близко, чтобы Аша наверняка дотянулась пальцами через прутья решетки, но не ближе, чем это было необходимо. - Если передумаешь.
Ответа она, конечно, не ждет, а когда поднимается - ступеней кажется меньше, чем было. Как трясина, темнота смыкается за спиной в узком провале лестницы, с неохотой уступая место хорошо освещенному коридору нижнего этажа. Воительница медлит, давая глазам снова привыкнуть к ровному пламени свечей после полумрака подземелий, и направляется к Молодому Волку.

Стучит и дожидается позволения войти.
- Прости, если прерываю, - говорит с порога, не теряя времени. Успел он поесть или нет - не так важно. - Аша Грейджой заговорила. - Что ее взяли люди Рида, слышали в крепости уже, пожалуй, все. Это была хорошая новость, первая чертова хорошая новость после того, как они взяли Ров, после того, как услышали новость весьма дрянную: что дорнийцы вместо подмоги привезли в Белую гавань какую-то заразу. А ведь туда Рикард должен был доставить леди Кейтилин, некстати вспоминает женщина и хмурится.
Змеи, что и говорить.
- Она хочет видеть тебя, эта королева, - все знали, что она сидит в клетке там, внизу, и все ж Робб ничего еще с этим знанием не сделал, не успел сделать, а она - заговорила. Первая. Это, кажется, хорошо. - Хочет переговоров. Говорит про мир.

Are you, are you
Coming to the tree
Wear a necklace of rope,
Side by side with me.
Strange things did happen here
No stranger would it seem
If we met up at midnight
In the hanging tree.
Jennifer Lawrence  - The Hanging Tree

Северянка, наконец-таки, решила перестать дразнить дочь Кракена и последовать к своему королю с требованием встречи. Свершилось! А то Грейджой уже начинала терять терпение от этого пустого, не ведущего ни к какой развязке разговора. К сожалению, к счастью ли, но она никогда не была сильна в светских беседах, где кто-то пытается протолкнуть хоть одно зерно разумности, в то время как другой переводит все на тему погоды или семейной бытовухи. Её раздражало подобное пустословье, а голод ещё больше влиял на настроение пленницы. Женщина напротив так и желала той развязки, когда она вцепилась бы в буханку предложенной подачки, словно животное, а она бы победно наблюдала с той стороны решётки, но она даже после её ухода не стала брать хлеб.
«Надеюсь, это не ещё одна уловка или потеха для скучающей без боя девчонки – оставить надежду пленённой, а самой отдать распоряжение подготавливать виселицу, о чём она знала заранее, придя сюда лишь для того, чтобы предложить мне последний ломоть в моей жизни. Казнена, не успев войти в права, вот будет потеха!»
Какое-то время она примерно так и обдумывала сложившуюся ситуацию, чтобы совсем уж не сойти с ума от безвестности, пока в казематы не заглянула пара вояк, явно желающих её препроводить в одну или в другую сторону. Точнее говоря, либо только в одну сторону. Безвозвратно.
- О, как мило со стороны Робба Старка отрядить для моего конвоя целых двоих бойцов. Его армия, случаем, непоправимо не поредела ли? – Не могла не съязвить Грейджой, у которой эта вонючая камера уже в печёнках сидела.
- Замолкни и шагай. Это всё, что от тебя требуется. Или ты не болтала о встрече? Так вот твой шанс. – В ответ пробурчал тот, что постарше, с кустистой бородой, в которой было бы славное прибежище для вшей, если уже им не стало. Он заученными ленивыми движениями снова водрузил на её запястья кандалы, и если бы не его слова и её план, то она бы попыталась бежать, ощутив слабину.
- Погоди, Бресник. – Подал голос парнишка помладше, светловолосый и рябой. – Надо проверить её, на всякий случай. Всё-таки к королю её ведём.
- Какая дельная мысль со стороны твоего…напарника. – Фыркнула было Аша, но тут же шикнула сквозь зубы, когда сильная рука толкнула её к стене, а после стала ощупывать совместно со своей подельницей. Поморщившись, она не преминула поинтересоваться, когда пальцы недвусмысленно перешли на то, что ниже пояса. – Морской дьявол вас дери, серьёзно? Вы думаете, что я под кормой кинжал прячу или на Севере настолько скудна половая жизнь?
- Ладно, хватит. Мы только время теряем! – Старшой схватил её за предплечье, отстранив мальца, и повёл к дверям, ведущим наверх.
Поднявшись в основное строение и пройдя несколько переходов, которые Грейджой если бы даже попыталась, то не запомнила бы, они оказались у весомой деревянной двери. Бресник предусмотрительно постучался, словно Старк мог в это время прихорашиваться, как южная леди, или брать кого-то из обслуги прямо у себя на тактическом столе. Ни то, ни другое не вселяло уверенности.
- Войдите.
Услышав властный голос по другую сторону покоев, её конвоир распахнул дверь и уже они оба втолкнули Ашу под взор Молодого Волка. Но не только он теперь рассматривал свою пленницу, ей тоже было интересно, наконец, воочию повидать то «чудо Севера», что смогло в свои-то годы сплотить лордов-сюзеренов и пока что победоносно наподдавать пинка золотому заду Ланнистеров, не боясь отбить пальцы. Перед ней стоял темноволосый мальчишка с суровым взглядом, чуть младше её брата, но, далеко не он. «С ним можно вести дела…» Это было первое впечатление, что возникло в её голове при взгляде на Робба Старка. Хоть он был и совсем юн, Аша теперь поняла, почему Теон, рассказывая о Винтерфелле, всегда возвращался к рассказам о нём. О том, как они проводили время, пока взрослели. О том, что Робб вытворял и что говорил в их общих воспоминаниях. Её брат мог бы ровняться на него. Возможно, так было бы лучше, и всё получилось бы по-другому. Но он избрал другой путь.
- Король Севера… Не так я видела нашу встречу, но уж что есть, то есть. – Представ перед ним, Аша нашла в себе силы криво ухмыльнуться, почувствовав, как не смытая корка крови на губах снова разошлась в пощипывающую рану. Её запястья приподнялись, а чуть проржавевшее железо издало судорожный звон, она скосила взгляд на свою подранную от металла кожу, добавив своему голосу чуть больше иронии. – Не думала, что здесь в традиции дарить женщинам вместо украшений цепи. Тем более безоружным.

Отредактировано Asha Greyjoy (2017-06-21 07:36:21)

"Объединиться против общего врага — это просто.
А теперь нам предстоит объединиться ради общего блага".
Babylon 5. John Sheridan.

Аша понимала, что сейчас было не лучшее время для того, чтобы проявлять все самые «приятные» стороны своего характера и воспитания. Она была не в том положении, чтобы ставить условия, но она попытается, ей-богу попытается, если не для собственного будущего, так для будущего Железных островов и её людей, найти подход к этому мальчишке, засунув все свои «раздери тебя черти» и «не пытайся обхитрить Морского Дьявола» на самое дно своего сознания. Тут не было место и тому, чтобы обманывать себя. Робб Старк ненавидит её уже заочно, вместе со всей её пиратской кодлой. Спасибо Теону за то, что заранее сделал всё, чтобы подготовить почву для этих чувств. Хоть Грейджои и не сеют, но у братца великолепно получилось  взрастить в Молодом Волке стойкие до раздражителей извне, колючие лозы, через которые пробираться придётся именно ей.
- Благодарю, Ваше Величество. – Спокойно отозвалась женщина, услышав, что в первой просьбе ей не отказали, а, значит, есть небольшой шанс, что и в дальнейшем от её слов не отвернутся. Слегка шикнув, когда конвоиры, снимая кандалы, разбередили разодранные запястья, Аша растёрла кожу рядом, чтобы разогнать кровь. Когда боль утихла, а стража ушла, как ни странно, за едой и питьём для «королевы», (а то, что Старк её так назвал, тоже не ускользнуло от её внимания) она решилась высказать то, для чего была сюда, собственно, приведена.
- Мы оба знаем, что наши дома, мягко говоря, не ладят. Я не буду говорить здесь, что мы разнимся, как зима и море. Стужа всегда сковывает крутой нрав воды в лёд. Между нашими предками всегда так было. Я и поныне ощущаю эту пропасть. Даже в этой комнате. – Грейджой указала рукой по направлению к Роббу, недоверчиво смотрящему на неё с другой стороны комнаты, и слегка склонила голову к левому плечу, продолжая. – Я не набиваюсь к Вам в близкие друзья, даже в приятели. Я не заставляю верить, прекрасно понимая, что репутация Грейджоев подмочена уже давно, и лишь Ваше милосердие спасает сейчас мою шкуру от меча или виселицы...
Внезапно её прервала снова открытая дверь. Выказывающий всем своим видом недовольство решением короля покормить пленницу Бресник вернулся с на вид тяжёлой чашей вина и тарелкой оленины с овощами.  Она источала такие аппетитные запахи ещё будучи вне комнаты, что Грейджой осеклась и, казалось, потеряла мысль. Живот свело от голода так, что она прикрыла глаза и тихо выдохнула, давая время и себе перевести дух, и стражнику выйти из помещения. Взглянув на стол, стоящий рядом с Молодым Волком, где теперь были оставлены  манящие её яства, Аша через силу перевела взгляд снова на юношу и покачала головой:
- Ещё раз благодарю за приём, но я не веду переговоры с набитым ртом, посему хочу высказаться перед Вами, а уже после Вы решите стоит ли кормить меня или лучше уморить голодом, если наш разговор не сложится. -  «Да. Это будет подходящий знак, раз я буду просить его почти накормить мой народ…» Отметя эту мысль, она вновь сосредоточилась на той, что не закончила в разговоре с ним. – Я хотела дальше спросить, где сейчас наши предшественники, наши отцы, упрямо вцепившиеся в собственные идеалы и мировоззрение? Сейчас не они здесь, а мы. И зачем нам повторять их ошибки? Зачем и теперь смотреть сквозь призму многолетней вражды и снова запускать то колесо, где мне уготована роль лишь грязной и хитрой разбойницы без единого принципа, а Вам – моего карателя, защищающего свой народ, свою землю? У меня тоже есть народ, теперь даже более чем раньше их взоры направлены на меня, их судьбы в моих руках. И я не хочу снова тысячами отдавать их Морскому Дьяволу ради минутной поживы, от которой в конечном итоге ничего не остаётся через пару дней. Я хочу иметь под ногами устойчивую палубу, чтобы у моего Дома и людей Железных островов было будущее. Вам же, как и каждому королю, нужен под рукой сильный флот. – Тут же в груди вспыхнули уголья собственничества, раздуваемые такими словами. Ведь её воспитывали не так. Ведь с соленой водой она впитала привязанность к собственному кораблю, как к живому существу. Как к ребёнку, которого у неё никогда не было и, возможно, не будет никогда. Но, тем не менее, она подытожила, намеренно надавив на одно из слов. – Я, Королева Железных островов предлагаю союз истинному Королю Севера на таких условиях: флотилию и верность за западные берега Севера, пригодные для жилья, охоты и возделывания. Ну так что же, Молодой Волк, смогу ли я преломить хлеб с тобой и выпить вина из твоей чаши?

Отредактировано Asha Greyjoy (2017-07-29 15:23:24)