Умение властвовать не черпается из книг.
     Сотни людей собрались на святом холме Нагги: начиная от лордов, капитанов и воинов, заканчивая рыбаками, морскими женами и рабами, но только в этом месте, на окаменелых костях Нагги, все они становятся равными в глазах Утонувшего Бога. Поднялся свистящий ветер, раздувая чёрные тучи и неисчислимые знамена, среди которых были все гербы влиятельных и не очень семей. Пробивающиеся лучи окрасили небо в серебристый оттенок. Сквозь шум голосов просачивалась песнь моря и его волн, которые не переставали бить корпуса кораблей. День Вече настал и все ждут воли единственного Бога, ждут перерождения нового короля, достойного и сильного, который в состоянии вернуть Железным Островам былую славу, от которой теперь остались разве что легенды, да сказки.

     «Сегодняшний день войдет в историю» — твердили все присутствующие — и не зря, ведь именно на этом вече решится дальнейшая судьба Железнорожденных, которые уже увидели выступление трех из пяти кандидатов на Морской трон. Что за посмешище... думал облаченный в тяжелые доспехи Виктарион, Лорд-Капитан Железного флота, наблюдая за своими, так называемыми, «соперниками», добавляя: Они мне уж точно не ровня. Громила кракен был уверен в своей победе, ведь Жалезный народ не мог выбрать себе в короли ни безумца Гилберта из дома Фарвиндов, который надумал повести флот далеко на запад, прямиком в лапы Штормового Бога, ни уж тем более престарелого Эрика Айронмейкера, который в состоянии рассказывать лишь о былом, далеком прошлом, ведь сейчас же старость не позволяет ему даже подняться на собственные ноги. Да и дары обоих лордов не были в состоянии подкупить алчный народ Железных Островов. Единственный, кто сумел обратить на себя одобрительные взгляды народа, так это старик Дунстан из дома Драммов, который удачно начал свою речь, но в итоге всё запорол историческими рассказами давно умерших предков его дома, а его дары заставили смеяться даже простолюдинов. Виктарион скрестил руки на груди, провожая взглядом лорда Костяная Рука. Остались только мы с тобой, Аша. Он хорошо знал свою упрямую племянницу и только она, из всех присутствующих кандидатур, могла заставить попотеть Лорда-Капитана в получении Морского трона, да и хитрости ей было достаточно, что бы переманить хорошее число влиятельных лордов на свою сторону, но как же баба, хоть и железнорожденная, может управлять Железными островами? Утонувший Бог этого уж точно не допустит! Уверенно вскрикнул в своей голове Виктарион, понимая, что Аша не оставит его выступить последним. На холме повисла гробовая тишина, и лишь летающая над костями Нагги чайка надоедливо издавала жалобный крик.

     — Кто будет у нас королем? — в очередной раз возгласил жрец, но на сей раз его горящие черные глаза отыскали в толпе брата. — Девять сыновей родилось от Квеллона Грейджоя. Один из них превзошел всех братьев могуществом и не ведал страха.

     Виктарион, встретившись с ним взглядом, кивнул. Капитаны расступились перед ним, и он взошел на ступени звеня своими доспехами. Сегодня решится моя судьба и судьба всех Железнорожденных! Я заслужил Морской трон, он мой по праву. Пусть этот богатырь не был хитрым и чересчур умным, как его братья, но уж точно самым сильным и упертым из них всех, что всегда позволяло ему дойти к своей цели. Теперь амбиции возросли и чтоб добраться к вершине, тихому и спокойному кракену нужно меняться и уже наконец извлечь урок из прошлого.

     — Благослови меня, брат. — Виктарион стал на колени, склонил голову, и Эйерон оросил его чело соленой водой из меха.
     — То, что мертво, умереть не может, — промолвил жрец, и Виктарион завершил:
     — Оно лишь восстает вновь, сильнее и крепче, чем прежде.

     Когда он встал и повернулся к народу, его поборники, прославленные бойцы, уже выстроились на ступени ниже. Ральф Хромой, Рыжий Ральф Стонхауз, Нут-Цирюльник — верные друзья и приближенные Виктариона. Стонхауз держал знамя Грейджоев — золотой кракен на черном, как полночное море, поле. Как только он развернул его, капитаны и короли стали выкрикивать имя лорда-капитана. Не ошибитесь, железнорожденные братья. Только я смогу вернуть Старый Закон, мы вновь будем грабить зеленые земли, также, как и наши предки! Виктарион дождался, когда они умолкнут, и начал:

     — Все вы меня знаете. Если хотите услышать сладкие речи, поищите их в другом месте. Я петь не мастер. У меня есть топор и вот это. — Он показал вечу два огромных своих кулака в кольчужной броне, а Нут поднял над головой устрашающий боевой топор. — Я всегда был верен предыдущим королям Железных Островов, моему отцу, а позже и брату. — продолжил он. — Я командовал их ладьями во многих сражениях и потерпел поражение лишь однажды. Я был их Королем Соли, в то время как они исполняли роль Королей Камня, а теперь настало мое время! — с каждым сказанным словом тон голоса подымался. — Я не собираюсь кормить вас пустыми обещаниями о землях на далеком материке, ни рассказами о прошлом! Вернуть славу Железнорожденным — это единственное, чего я хочу. Я хочу отомстить Северу, поставить его на колени перед нашим народом, я хочу что бы мы вместе разоряли их земли. — Виктарион ненадолго остановился, осматривая присутствующих на вече людей, после чего продолжил свою речь, желая закончить её как можно быстрее: — Но мы... МЫ не будем останавливаться на этом! Пока наши воины будут пировать и иметь северянок, их мужи будут рубить лес и строить нам корабли, а как только их соберется достаточное количество, мы отправимся дальше, в Речные и Западные земли, Простор и Дорн. Мы будем грабить их земли и нести страх, мы захватим все города, замки и крепости, где слышен запах соленого моря, мы захватим берега и все острова, ведь мы Короли Морей! — вскоре он отвел взгляд от Железнорожденных и одарил им младшего брата. — Мы срубим каждое чардрево, уничтожим любую септу во имя Утонувшего Бога! Мы вернем былые времена за правления дома Хоаров! Со мной вы получите славу, золото, рабов и баб. Это всё, что я хотел вам сказать.

     — ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН НАШ КОРОЛЬ! — закричали его заступники, а из сундуков полилось серебро, золото, драгоценные камни — богатейшая военная добыча. Капитаны принялись хватать самое лучшее, повторяя клич: — ВИКТАРИОН! ВИКТАРИОН!

На вершине холма, располагающегося в самом центре острова, подобно деревьям прорастают из земли чудовищных размеров окаменелые кости. Сотни капитанов стоят под воображаемой крышей чертога прародителя. Каждый из них водрузил в землю собственное знамя, кругом которого собирались верные ему топорщики и знаменосцы. Одно знамя висело выше большинства других — серебряный серп на черном поле призывал к себе мореходцев присяжных верховному лорду острова Харлоу. С призывом Серого Буревестника рядом начали появляться другие — расположенные ниже сюзеренного — знамена. Вскоре люди лорда, изначально стоявшие между двух ребер из пятидесяти четырех, заняли пятую часть легендарного чертога. Серебристые деревья Стоунтри, темные левиафаны Вольмарков, черные силки Майров, бьющая молнией бледно-серая рука Кеннингов. На всех остальных красовались изогнутые серпы Харлоу: на голубом поле правителя Ведьминого Холма, два перевернутых из Харлоухоулла, окруженный материнскими павлинами из Серого Сада и другие варианты герба старшего лорда, чье знамя возвышалось над всеми родственниками и вассалами.
Харрас Харлоу, избранный наследником, стоял в непосредственной близости от кузена, эмоционально жестикулируя в беседе с весельчаком Зигфри из Строунтри и подошедшим к ним Андриком Неулыбой. Вече являло собой не только возможность высказать свой голос, но и встретить старых друзей. Сотни мужчин оживленными разговорами, грязной руганью и громким смехом заглушали звук ветра и бьющиеся о скалы волны. Лишь властным голосом Мокроголовый утихомирил капитанов, привлекая к себе взгляды сотен пар глаз. Харрас уперся спиной о холодную кость морского дракона. Вече началось.

— Скоморошество, — возмущается один из капитанов, высказывая общую разочарованность началом происходящего обряда. Харрас с кузенами открыто смеются над колкостями Зигфри, высмеивая претендентов. Первый вместо востока обещает направить судна на запад. Неудивительно — Фарвинды всегда слыли сумасшедшими. — Чудаки и скотоложцы, делящие ложе с тюленями, — кратко резюмирует капитан выступление лорда и его сыновей, отдаленных от мира семи днями пути. Второй, претендент куда известней первого – прославленный соратник Последнего Разорителя – оставляет выборы униженным женщиной. Громким смехом Харрас одобряет дерзкий поступок королевской дочери. И лишь третьему удается завладеть вниманием. — Давай, брат,— подбадривающе хлопает по плечу выходящего вслед за своим лордом друга. Валирийский меч, Андрик Неулыба, "Громобой" и верно подмеченный статус Грейджоев вызывают симпатию Рыцаря и хвалебные отзывы других. Но вскоре и этот разочаровывает капитанов, предлагая басни о прошлом вместо перспектив будущего. 
— Ещё один.., — демонстративно зевая, указывает Зигфри на просящего братского благословения претендента. Какие богатства и власть не предложит Виктарион — Рыцарь выкрикнет другое имя. Детская неприязнь в паре с низким мнением о способностях Грейджоя не позволяют всерьез разглядывать выдвигаемую кандидатуру на роль короля железнорожденных. И все же отрицать успех его речи невозможно. Сотни голосов хором выкрикивают четырехслоговое имя. ВИКТАРИОН! КОРОЛЬ! — раздается даже среди приближенных к Чтецу людей, подбирающих предложенные кракеном щедрые дары. Рыцарь агрессивно останавливает за плечо одного из соблазнившихся сторонников, отталкивая моряка вглубь толпы. Насмешки и недовольные возгласы противников заглушаются победным хором сторонников. Громкий свист, рассекающий поднявшийся шум, останавливает начавшиеся безумие. Женщина берет слово перед капитанами. Женщина выступает на Вече.

Наконец. Одобрительным смехом Харрас встречает удачно начавшуюся речь. Капитаны Харлоу расступаются, открывая дорогу возвышающемуся над ними на голову товарищу. Рыцарь и двое юношей, с гладкими щеками, занимают место поборников возле Аши. Поговаривали, один из них рубака равный Неулыбе и Щербатому, другой — куда менее искусный с топором — наследник лорда Ботли. Каждый из них своим статусом и славой подтверждал тронные претензии женщины, демонстрируя её поддержку среди прославленных топорщиков и знатных лордов. Живая речь Аши нашла положительные отзывы многих железнорожденных, овладевая вниманием и проникая в мысли.
— За эти богатства Виктарион призывает нас воевать! — громко взывает к капитанам, высыпая к их ногам сосновые шишки — дар, символизирующий скупость северных пустошей и подтверждающий слова претендентки. Обещания мира не прельщает многих, но следующая за ним перспектива войны с Железным Троном сглаживает негодование. Западные Земли богаче северных, ближе северных.
— Победа! Ашу в королевы! — громким криком Чтец предвещает победу племянницы, давая сигнал своим сторонникам и вассалам. Сотни мужчин тупочат ногами и скидывают вверх кулаки и сжатые в них топоры, взмахивая в ритм возгласов “Аша!”. Она предлагает бросить отцовский труд и объединиться с врагом, и её поддерживают. Тристофер Ботли и команда Черного Ветра выкрикивают её имя. Многие из Харлоу тоже. Правитель Черной Волны и его капитаны не остаются в стороне. К возгласам присоединяются капитаны вернувшиеся с Медвежьего острова и Темнолесья. Квелон и Дагон-Пьяница перекрикивают остальных ветеранов из-под развивающихся злато-черных знамен правящего дома.   
— Победа! — обнаженная темно-серая сталь присоединяется к поднятым топорам и мечам. — Аша! Аша! Аша!
[AVA]http://funkyimg.com/i/2h4Gg.png[/AVA]

We Do Not Sow.
     Многие кричали имя Виктариона, подбирая со ступеней драгоценные дары лорда-капитана, которые произвели большое впечатление на жадный народ Железных Островов. Всё это золото, серебро и драгоценности, как и полагалось по Старому Закону, Грейджой добыл путем грабежа и пролитием крови, и присутствующие об этом прекрасно знали. А что же сможет предложить Аша — девка, коя на своем веку не видела практически ничего, кроме стен замка своего отца? Кто из уважающих себя Железнорождённых отдаст свой голос за дочурку Бейлона?, думал Виктарион, наслаждаясь рёвом голосов в его поддержу. Кричали достойные капитаны и вояки, Волмарки под знаменами чёрного лавиафана на сером поле, Гудбразеры под своим боевым рогом на красном поле, а также некоторые голоса издавались и от людей под стягом серебряной косы из дома Харлоу, до тех пор пока их не заглушил назойливый свист дерзкой девки, подымающейся по святым ступеням холма. Железнорождённый богатырь уступил место племяннице и её поборникам: подстилке Аши — Кварлу Девице, мальчишке Тристиферу Ботли и недорыцарю Харрасу Харлоу. На шуточку мокрощёлки мужчина даже не обратил внимания, спускаясь с невозмутимым выражением лица к своим приближенным. Оказавшись в окружении старых друзей и верных союзников, Виктарион принялся выслушивать речь дочери покойного брата.

     Лепет Аши было не трудно предвидеть. Плохо ты воспитывал её, брат, раз уж она готова наплевать на нашу месть Северу. Племянница принялась обосновывать свои лживые права на Морской трон и ухитрилась упомянуть даже Вороньего Глаза, старшего брата Виктариона, которого даже не было на вече, да и изгнанные из островов лишались как наследства, так и всех прав — Что на неё нашло? — думал он в замешательстве, слушая бабскую болтовню. Вскоре наглая девица выставила войну с Севером, как ненужную затею и начала кормить народ пустыми обещаниями о мире с волками и походами на богатый юг. Её поборники принялись открывать сундуки с так называемыми «дарами», среди которых были морские гальки, сосновые шишки и репа — хитроумный способ подчеркнуть «бессмысленность» войны с Севером. Только вот поймут его остальные Железнорождённые? Корона не покупается бронзой, а уж тем более её не получить пустыми намёками. Золото — вот что заставляет людей вопить твоё имя и Виктарион это знал. В конце концов Аша объявила себя победоносным выбором, а своего дядю — поражением, после чего многие начали вить подобно свиньям её имя. Поднявшийся гвалт разрывал ушные перепонки: Что?! Неужели их так много? Или сторонники этой девки голосистее моих ребят?!, удивленно спрашивал у себя лорд-капитан, бросая озлобленные взгляды на поддерживающих племянницы. Некоторые воины, встречаясь взглядом с Грейджоем даже умолкали, только вот главной проблемой были влиятельные Железные Лорды, коих одним лишь взглядом не испугаешь. Как же Виктарион хотел взять ситуацию под свой контроль на данный момент, но растерянность временно взяла над ним верх. Но вскоре голоса вновь утихли и вдали мужчина услышал до боли знакомый голос, который принадлежал Горольду Гудбразеру — старому знакомому и, как оказалось, верному другу. Лорд Хаммерхорна вступился и поддержал Виктариона, объясняя также присутствующим мотивы своего выбора. Длинная речь Горольда привела в чувство главного кандидата на Морской трон, который принялся подыматься по ступеням на вершину холма, дабы вновь предстать перед народом.

     — Позор! — крикнул он, перед тем как ступить на последнюю, девятую ступень, — ПОЗОР! — Виктарион обернулся лицом к Железнорождённым, холм охватила тишина в ожидании голоса кракена — Предки смеются над всеми нами. Цицькатый король на Морском троне! Да когда это было?! Одумайтесь, братья! Кому вы хотите отдать Железные Острова? Бабе?! — продолжал он свой монолог, повышая злобный тон голоса, — Вы только послушайте её, мир с Севером. Лорд Гудбразер правду вещает, волки не пойдут на мир, а всё это благодаря её брату... и моему племяннику! — злой взгляд пал сперва на Ашу, а потом на всех её поборников, — Да и зачем нам мир с Севером?! — крикнул он, нанося удар ногой по куче золота, в следствии чего оно разлетелось по всему холму, — Вот оно, богатство Севера. Всё это с Севера, а мы еще даже к Белой Гавани не добрались! Вестерос погряз в войну и всё возвращается на круги своя: мы будим грабить воюющие между собой королевства, их золото может вновь стать нашим, зачем нам мир? Зачем нам умирать ради Старков?!

     И вновь Железнорождённые заорали имя Викратиона.

[indent] Никто из капитанов не поднимал со земли и ступеней преподнесённых Ашей даров. И несмотря на это, имена дочери и брата усопшего короля выкрикивали громче любого другого. Харрасу не удавалось определить на чей стороне численный перевес. Но не одно лишь количество имело значение. Сюзерены Харлоу и Черной Волны, оба властителя Пайка, влиятельный Малдред Мерлин из Большого Вика и половина лордов Оркмонта – люди, мнением которых нельзя пренебречь. Железнорожденные всегда питали страсть к смутам, Рыцарь не является исключением, но какой безумец поднимет топор на своего лорда — старшего брата, кузена, дядю или отца? На человека, которому присягал ты и твои моряки.
[indent] Больше минуты Харрас беспрерывно выкрикивает имя принцессы, пока голос не начинает садиться. За ним стихают и другие. Железнорожденные сделали свой выбор. Он бросает взгляд на жрецов, ожидая объявления воли Утонувшего Бога, изъявленной устами капитанов. Но не жрец берет слово. Железные люди любят сражаться — кулаком, топором и языком. Сторонники Виктариона не собирались сдаваться без боя, во всяком случае, словесного. Лорд Хамерхорна выступил в защиту своего претендента.
[indent] — Что же он не отправил своих капитанов?, — тихо интересуется в Тристофера, не нуждаясь в ответе. Харлоу тоже не отправляли своих кораблей, как и остальные влиятельные лорды. Лишь люди Грейджоев и капитаны Железного Флота. Месть Бейлона, за которую Харлоу не собирался воевать при жизни короля, не являлась привлекательной и после его смерти.
[indent] Рыцарь сел на один из сундуков. Плащом протирая лезвие меча, он с насмешливым взглядом наблюдает за перепалкой Аши с правителем Хамерхорна и лордом-капитаном Железного Флота. Лишь после смеха принцессы капитан решает взять слово, лениво поднимаясь с насиженного места под ободрительные возгласы собственного экипажа.
[indent] — Позор! Позор! Ложь в святом месте!, — с громким хохотом передразнивает Виктариона, обводя взглядом собравшихся мужей. — Он держит капитанов за портовых шлюх, пытаясь накормить нас враньем!, — обращается к колеблющимся людям Старого Вика, острием темно-серого меча указывая на обвиняемого. — Он утверждает будто привез золото с Севера!, — бросает в толпу собранные в кулак монеты. — Но все мы знаем как велась война! Теон Грейджой одним экипажем сумел взять Винтерфелл! Другим осадил Торрхенов Удел. Ещё шесть, под руководством Эйрона, отправились грабить Каменный Берег. Так скажи нам, Мокроголовый, какие богатства ты отнял у рыбаков и крестьян!?, — вопрос не требовал ответа. — Тридцать экипажей, под началом Аши, взяли Медвежьей Остров и Темнолесье. Много золота и серебра вы там нашли!?, — переводит взгляд на Квентона и Дагона Грейджоев. После отрицательного ответа продолжает, — Виктарион, командуя СОТНЕЙ экипажей, сумел лишь захватить — говорят его же люди — с неукрепленной стороны разрушенную крепость, с четырьмя сотнями защитников! ЧЕТЫРЬМЯ СОТНЯМИ!, — после двухсекундной паузы переводит взгляд с капитанов на Грейджоя. — Так скажи нам, лорд-капитан, где на Севере ты сумел отыскать золото? В руинах Рва Кейлин? В болотах, в которых под твоим командованием полегли Харрен Ботли и другие сыновья Пайка? Пустослов! — демонстративно сплевывает в сторону претендента, крепче сжимая пальцами рукоять меча.
[indent] После продолжительного громкого крика Харрас переводит дыхание. С присущей ему импульсивностью он выражает высказаны днем ранее мысли кузена, используя известные им вести о войне. Своими словами он старается не напоминать длинных монологов предшественников. Обвинения и вопросы — вот чего жаждут и что готовы терпеть железные люди. Пытается ли он своими словами переубедить сторонников лорда-капитана? Нет, каждый определился с выбором, и он это понимает. Колеблющихся — тихо перешёптывающихся между собой капитанов — осталось мало. Ключевые лорды выкрикнули поддерживаемые имена. Вассалы и родственники последовали им или поступили согласно собственному мнению. Главное не давать противникам возможности продолжать балаган, отсрочивая коронацию нового, впервые за сотни лет свободно избранного, правителя Железных островов. После одобрительного кивка кузена, не оставляя противникам времени на ответ, продолжает:
[indent] — Богатства Белой Гавани? Да как он собирается добраться до Белой Гавани!? Через Перешеек, где Железный Флот, под его командованием, поредел от атак болотных жителей. ОТ БОЛОТНЫХ, МАТЬ ЕГО, ЖИТЕЛЕЙ! — разве можно представить более никчемную смерть, чем бесславную погибель от смазанной ядом стрелы приозерного жителя? Быть похороненным вдалеке от царства Бога, никогда не найдя путь в его чертог. — Корабли не плывут ни по снегу, ни по болоту! Лорд Гудбразер, ты утверждаешь волчонок не согласится на союз!?, — глядит на стоящего под знаменем с золотым рогом лорда. — Нам и не нужно согласие! Северяне воюют в глубине континента, наша цель — побережье! Союз естественен без всяких договоров! Королевские войска будут уничтожены между молотом и наковальней!, — вспоминает известную аналогию столетней давности. — Ты спрашиваешь кто займет Железный Трон!? ДА КАКАЯ НАМ РАЗНИЦА!?
[indent] Харраса Харлоу мало интересует кто из Баратеонов, Ланнистеров или Старков сядет на скованное из мечей предков седалище. Прежде чем думать о восточном побережье, следует захватить западное. Разорвать трещащее по швам королевство, сотканное правителями с драконьей династии. Вернуть старые земли и старые законы. Старый путь.
[indent] — Вы услышали волю Вече, — Харрас обращается к Мокроголовому, поочередно переводя взгляд на Слепого Берона, Тарла Трижды Тонувшего и Серого Буревестника. — Так положите конец этому скоморошеству!
[AVA]http://funkyimg.com/i/2h4Gg.png[/AVA]

Отредактировано Harras Harlaw (2016-11-19 20:34:40)

«Чем больше трудностей в борьбе, тем и победа будет краше.»
     Рёв голосов гремел не прекращаясь. Казалось будто Штормовой Бог спустился с неба на холм Нагги, подымая бурю среди железнорождённого народа, туманя их разум и нашептывая им в уши грязные, лихие вещи, ведь что другое могло бы толкнуть островитян на крик бабского имени? Вече всё больше напоминало эпицентр хаоса, капитаны толкали и ругали друг друга, пытаясь погромче крикнуть имя своего фаворита. Народ раскололся и каждый из них верил в правоту собственного выбора, но понять на чьей стороне было больше голосов было весьма трудно. Племянница не собиралась ни мучить себя голосами, которые выкрикивали имя оппонента, ни оставлять Виктариону минуту его славы, ведь глупой она не была и прекрасно понимала, что молчание с её стороны может сыграть с ней неприятную шутку, и помешать ей завладеть короной из плавника. И вот, звонкий бабский голос вновь раздался на холме и присутствующие умолкли, желая услышать чем ответит бейлонская дочка кракену, но ничего нового она так и не сказала. Всё тот же мир и всё те же оскорбления в сторону дяди, который в прочем он во внимание не принимал. Вскоре девчонка надумала похвастаться перед всеми своей меткостью в метании топора, которым она закрыла сундук с золотом, дабы манящий блеск пиастров не манил к себе островитян, ведь «дары» самой Аши никого не заинтересовали. Вскоре раздался раздражающий смею последней, который резал уши и без того нервного Виктариона, который видел как Морской трон постепенно отдаляется от него. Но удивили ли его способности племянницы в метании топорами? Нет, ведь у кого по вашему она обучалась этому? Уж точно не у слабого и тощего Бейлона, который в руках своих оружия не держал уже много лет. Да и что она пыталась доказать? Как бы баба умело и метко не метала топорами, всё равно она не ровня лорду-капитану, никто из присутствующих ему не ровня в военном деле. Черти бы тебя подрали, пробежало в голове кракена, пока тот наблюдал за дочерью покойного брата, острый язык от него тебе достался, но поверь мне, сил удержать этот народ у тебя не хватит.

     Сразу после речи Аши, открыл свое жевало и её поборник — недорыцарь Харрас из дома Харлоу, охотно поливая грязью лорда-капитана, выставляя его перед железнорождёнными лжецом и плохим командующим. Пожалуй его слова — последняя капля терпения Виктариона. Только его слова привели кракена в ярость. Мужчина уже был готов вытащить застрявший в сундуке топор и снести парнишке голову с плеч, одарив его бесовским взглядом и единственное, что спасло юнца от этой участи, так это старик Гарольд, который нашел слова защиты, а сам Грейджой закрыл свои глаза, стараясь взять себя под контроль и не пролить кровь на святом месте. Виктарион никогда не был остр на словах, а чувство юмора ему было чуждо. Словесные баталии не для него, именно поэтому он применяет силу, как только его загоняют в угол, а уже в настоящем бою ему равных трудно найти.

     Как только лорд Гудбразер закончил свою речь, святое место вновь окунулось в рёв кричащих голосов. Кто-то кричал имя лорда-капитана, а кто-то — бейлонской дочери и понять на чей стороне большинство было достаточно трудно. Голоса сливались воедино, на холме вновь восторжествовал хаос, а сам Виктарион настолько сильно погрузился в себя, что был далек от происходящего, сейчас главное удержать самого себя в руках и не сделать какой-либо непоправимой ошибки. Кто бы мог подумать, обратился он к себе, ты всё же смогла перейти мне дорогу, племянница. Его уста изогнулись в ухмылке, глаза приоткрылись и взгляд устремился в небо, которое постепенно охватывали тёмно-серые тучи. Через гром криков мужчина улавливал свист ветра, посланного Штормовым Богом, а также приятную для его ушей мелодию буйного моря. Он прислушивался к бьющимся о скалы волнам и казалось, будто сам Утонувший Бог принялся говорить с Грейджоем, пытаясь что-то ему донести. Вече перешло на второй план, единственное на что обращал внимание Виктарион, так это на голос моря и момент перед схваткой двух божеств. На то, что способно умерить его пыл и подсказать, что же делать дальше. Так просто я не проиграю... не тебе, Аша! Заверил самого себя он, набирая полные легкие чистого морского воздуха и вновь прикрывая свои глаза, пытаясь прислушаться к «словам» Утонувшего Бога. Вскоре глаза открылись устремившись на толпу. В этот раз их рёв заглушил и ветер и морские волны, а с неба начал моросить дождь. С трудом Виктарион расслышал голос народа: большинство орало имя племянницы, но и капитаны, стоящие на стороне кракена не собирались уступать оппонентам. Обстановка достаточно накалилась, еще немного и железнорождённые возьмутся за оружие и начнут проливать братскую кровь на святом для островитян холме. Будь он таким же мало верующим человеком, как и его племянница, он бы первым пролил эту самую кровь, развязав прямо на этом месте настоящую борьбу за Морской трон. Так сказать, да победит сильнейший. Но он зал, что Утонувший Бог не покинет его, даже в случае поражения, ведь настоящая битва еще даже не началась.

     Его взгляд устремился в сторону Мокроголового, который в недоумении наблюдал за происходящим, ведь он был одним из тех, кто не сомневался в победе Виктариона.

     — Хватит! — Голос лорда-капитана прозвучал, словно гром. Народ утих. — Все уже успели отдать свой голос, не стоит перегибать палку и злить Утонувшего Бога, ведь мы на святом месте! — Мужчина перевел дыхание, после чего обратился к племяннице: — Думаю ты уже услышала. Большинство из них готовы доверить тебе Морской трон.
     
     Не зря Виктарион опасался Аши, она оказалась достойным противником на вече. Но вопрос в том, окажется ли она достойным правителем островитян? Это покажет время.
     
     — Не подавись соленой водой, племянница, а то вновь собирать вече придется, — добавил он, спускаясь по ступеням, — Не желаю смотреть, как наши традиции оскверняет коронация бабы! — С этими словами он направился в сторону своего корабля, желая покинуть холм до того, как начнется шторм. В след за Грейджоем устремились и члены его команды. Железнорождённые начали шушукаться между собой. Вскоре в след за проигравшим кандидатом направились и другие капитаны Железного Флота, отдавшие свои голоса за Виктариона. Поступят ли также и лорды?

Отредактировано Victarion Greyjoy (2016-11-27 23:05:30)