[indent] Квентин смотрит на закованную в цепи дорнийку. Горячий ветер треплет волосы парня, смешно оголяя чуть торчащие уши принца, а в глаза попадает пыль и песок южного города. Юный принц морщится и подносит пальцы к переносице, как будто хочет прочистить взор, но на самом деле скорее тянет время, лишь бы не смотреть в угольные очи красивой незнакомки, которую ему полагается спасти, как это обычно и бывает в сказках и песнях, да только в голове ни единой мысли о том, как это сделать. В сказках ведь как говорят иной раз? Утра вечера мудренее, но Квентин-то хорошо понимает, что оттянуть время – это потерять сестру прекрасной леди, а, стало быть, и не оправдать ничьих надежд. Он, конечно, не обязан, но если он не сможет сделать это сейчас, как сумеет в будущем стать достойным правителем? И потом, какой толк будет от всей этой затеи с женитьбой на серебряной королеве, если он не сможет рассказать пару-тройку баек о своем пути к ней? Квентин плохо знал своего дядю, однако мало кто в Дорне и, пожалуй, во всех Семи Королевствах мог бы рассказать о своих странствиях больше, сочнее, чем Красный Змей? Хотелось бы Квентину быть хоть капельку на него похожим. Пусть не целиком. Целиком ему и не надо, но хотя бы самую малость. Интересно, что бы сделал Оберин?
– Не нужно, – покачал головой Квентин, – зачем ей знать, что мы тут?
[indent] Вдруг ничего не получится, – мысленно добавил он.
– Твоя сестра, она… крепкая? – Спросил Квентин, едва не краснея за бессмысленность своего вопроса: любому, кто бросил бы взгляд на Обару, становится ясно, что женщину сильнее надо еще поискать. А Квентин, между тем, вырос в Дорне. Уж он-то все знал о крепких женщинах, пусть даже сам такой никогда не желал.
– Ей бы потерпеть. А мы что-то придумаем.
[indent] Что бы сделал Оберин… А отец? Квентин закусил губу, отвернувшись от Нимерии и вновь посмотрев на озлобленное лицо будущей рабыни. Лицом она, конечно, далека от красавиц, которыми так любили наслаждаться мужчины от Асшая до Железных Островов, но есть много других работ, где нужны не славные щечки и не пухлые губки, а сильные руки и ноги.
[indent] Пока Квентин думал о том, кто и зачем может Обару купить, неподалеку раздался громкий возглас. Не успели… Эта мысль одновременно уколола Квентина и все же сделала ему одолжение: по крайней мере, сейчас они сделать ничего не могут. Но что делать потом?..
[indent] Торговля за дорнийку не продлилась долго. Ее злое лицо ничуть не оттолкнуло желающих, нет, напротив. Кто-то, конечно, в толпе бросил недобрую шутку о «хмурой роже» и «мужицких сиськах» женщины, но покупателя это не остановило. Дорнийка пыталась сопротивляться, но кончилось это для нее ударом плетью, от которого она, хоть и не рухнула, как некоторые более слабые рабы, но все же заметно поморщилась и на пару мгновений согнулась.
[indent] Зачем мне все это? – Недовольно подумал Квентин, вздохнув. Ответом ему стало обманчиво нежное и ощутимо решительное прикосновение темноволосой незнакомки, от которого что-то внутри Квентина вновь шевельнулось.
– Ночью, – шепнул он, – мы сделаем это ночью.
***
[indent] Когда Квентин обещал Мирии сделать все ночью, он продумал, конечно, не все. Это понимал он, это понимали его друзья. Понимала ли это дорнийка? Возможно, но, как мудрая женщина, она надеялась на своего мужчину или, по крайней мере, делала вид.
– Квен… – Начинает Арчибальд, но, уловив суровый взгляд принца, исправляется, – Ковин, может, мы просто договоримся с теми парнями? Зачем им сдалась эта девка?
– Не говори глупостей, – ответил Геррис, – как вчера родился. Я бы просто предложил, конечно, уйти восвояси…
[indent] Квентин и сам предлагал себе это не раз, но почему-то не смог с этим согласиться. Как будто ему нравилось красться в темноте непонятно куда и непонятно зачем. Дорнийка! И что? Будто мало в мире дорниек. От злости на себя, шторм и красавицу-дорнийку он пнул валяющийся на дороге камень, который так некстати оказался кошкой и о чем не минул своим диким воплем всем сообщить.
– Ты чего… Ковин? – Ехидно спросил Арчибальд, положив руку на плечо принцу, – совсем спятил? Это ничего.
[indent] Ничего. Конечно, ничего, как же. Мейстер Кедри, Клетус – это все ничего. Ничего и то, что сейчас они сбились с пути и рискуют жизни ради двух дорниек, которые в лучшем случае их чмокнут в щечку и обнимут на прощание. Эти – не из тех, кто станет собой благодарить за спасение, отчего-то в этом Квентин не сомневался, хоть и понятия не имел, что судьба свела его с сестрами, дочерями Красного Змея.
– Не понимаю, как мы влезем на корабль, не перебудив половину команды и рабов, – послышался голос Герриса. Никто не понимает. Но если план действительно сработает, и Мирия и Арчибальд смогут отвлечь стоящих на карауле, они с Геррисом незаметно прокрадутся на палубу и… Дальнейшая суть была не вполне ясна Квентину, но в финале, как предполагал Квентин, они, громко и гордо распевая «Дорнийскую жену», счастливо уплывут на корабле под белоснежными парусами навстречу грядущим подвигам и победам. Что ожидалось между началом и конца плана, сказать было уже затруднительнее.
[indent] Квентин услышал сладкий голос Мирии, удивляясь тому, как могут меняться женские речи в зависимости от того, кому они обращены. Голос Арчибальда изменился не слишком, но и тот старался звучать бодро и весело, как будто и впрямь они с Мирией – лишь два заплутавших и чуть захмелевших любовника, ищущих развлечение на ночь.
[indent] Дело было за малым. Дернувшись вперед, он старался даже не думать об отступлении или возможно провале. Не сейчас. У дорнийца жена хороша и нежна.
– Эй, парень!
[indent] Поцелуй ее сладок, как мед. Черт подери. Черт. Подери.
– Простите… – Промямлил Квентин и дал матросу под дых. Но дорнийский клинок и остер, и жесток.
– Сукин сын!
[indent] И без промаха бьет его сталь. Геррис подошел незаметно в темноте и ударил матроса в бок, отчего тот повалился на палубу, и, как показалось Квентину, под ним постепенно начала образовываться темная лужа. Голос милой дорнийки звенит, как ручей,
В благовонной купальне ее.
– Живее.
[indent] Но клинок ее мужа целует больней, и смертельно ее острие.
– Сюда.
[indent] Он лежал на земле в наползающей мгле, умирая от ран роковых. Еще один несчастный встречный, еще пара взаимных ударов и тишина. И промолвил он вдруг для стоящих вокруг.
– Черт, мы не уйдем отсюда.
[indent] В тихой горести братьев своих. Черт, черт, черт. Братья, вышел мой срок, мой конец недалек. Не дожить мне до нового дня.
– Быстрее.
[indent] Но хочу я сказать: мне не жаль умирать.
– Быстрее, мы за тобой. БЫСТРЕЕ.
[indent] Коль дорнийка любила меня. Квентин почувствовал сильный толчок в спину и крепкий удар кулаком в висок. Да подавись это благородство. Мир погрузился во тьму.
***
[indent] Свет бил даже сквозь закрытые веки. Квентин не сразу понял и вспомнил, что к чему, а когда до него все дошло, долго не хотел открывать глаза, чтобы не встречаться с миром, где он, видимо, сам стал рабом. Но странно. Руки не скованны, ноги свободны. Рискнув приоткрыть один глаз, Квентин увидел перед собой лицо Герриса.
– Ваше Высочество, неужели.
Искривившись, Квентин попытался остановить Герриса, но не смог от острой боли в боку. Рядом послышались тяжелые шаги.
– Высочество? – Раздался грубоватый женский голос.
[nick]Quentyn Martell[/nick][status]the prince and the frog[/status]
Отредактировано Him of Many Faces (2018-01-08 22:35:08)
