Вместо эпиграфа.
Терпение, которым Белоснежку наделила природа, было поистине удивительным — иначе Робин не мог объяснить той привязанности к мачехе, которую принцесса сохранила несмотря ни на что. Того упорства, с которым она защищала ее и верила в нее, была на ее стороне и пыталась помочь. Теперь разбойник мог со знанием дела сказать, что это было задачей нелегкой — и проблема была вовсе не в репутации, которую себе заработала Королева. Проблема была в ней самой, в ее невыносимом высокомерии.
Она и шанса никому не давала — отталкивала любую протянутую руку, не желала прислушиваться ни к кому, кроме себя самой. Не удивительно, — подумалось Робину, — что в городе Регину по-прежнему не любили: полюбишь тут человека, который только и делает, что расчехляет ядовитые стрелы и даже выслушать толком до конца не может. Или не хочет.
Мужчину, впрочем, это не обескураживало — ничего, и не с такими справлялись. Королева была упрямой, колючей, но не такой страшной и злой, как говорила молва или какой она сама старалась казаться. Локсли приглядывался к ней изучающе.
Ему даже показалось, будто лед тронулся — его идею женщина наконец поддержала; кроме того оживление Регины от разбойника не укрылось, и это было больше, чем он мог ожидать.
— Куда лучше, если б заклятье никого не выпускало, — задумчиво отозвался Робин, взъерошив волосы. Тоном королевы он был ничуть не смущен, разве что в самом деле не понимал, как заклятие на крови им поможет — была бы байка о зелье, возвращающем память, правдой, его так можно было бы защитить, но... Не войдет злоумышленник в кабинет — что с того толку?
— Это ваша магия может? — сотворить идеальный капкан.
Ведьма войдет в кабинет, начнет поиски зелья, а после уйти не сумеет — там-то, в мэрии, и попадет к ним в руки. Робину, в целом, нравилось, как складывалось дело: его план был пусть не без погрешностей, но — в отличие от намерений Регины — рабочим, привести его в действие ничего не стоило и результат, если все пойдет как надо, обещал быть быстро.
Всем от этого только легче станет. Он своей помощью вернет Злой Королеве долг за жизнь сына, ей же больше не придется терпеть общество такого невежи, каким она, по-видимому, его считала. Это, честно говоря, отчего-то не злило — забавляло скорее. Ничего, он еще собьет с нее эту спесь — разбойник и сам не замечал, как азарт пустил свои корни. Перебранка вдруг стала соревнованием.
— Это не я живу в лесу и моюсь в речке.
— А стоило бы, — отозвался разбойник, насмешливо разглядывая сердитое, но красивое лицо. — Глядишь, многому научились бы.
Благодарности и вежливости, например.
Судя по всему, в лесной чаще о манерах и добром обращении знали побольше, чем во дворцах. Впрочем, так оно возможно и было — избалованная дворянка выросла в завистливую, капризную, жестокую королеву. И Робин поверил бы в это легко — но кое-что не увязывалось: Белоснежка описывала женщину, которая спасла ее жизнь, совсем не такой. И та, кто, совсем о себе не подумав, защитила Роланда, тоже была из другого теста.
— Мы раньше не встречались?
— Не думаю. Уж такое, миледи, я бы точно не позабыл, — и снова усмешка. Лучше уж так, чем сказать, что один из них определенно бы встречу в прошлом не пережил. Он ведь думал о мести, но всерьез никогда планов не строил — не имел права так рисковать собой и отставить Роланда совсем одного. Живой отец мальчику был нужнее совершенной вендетты, нужнее освобождения сказочных земель от тирана.
~
— Народ, слушайте! Регина заперлась в мэрии и колдует над зельем.
Пущенный в люди грубым голосом Ворчуна, слух по городу разлетелся быстро. Кто-то с надеждой переглянулся с товарищами по несчастью, кто-то громко спросил, что за зелье такое, кто-то сказал, что и под страхом казни у нее из рук ничего не возьмет — немудрено, если королева их собралась отравить; и всем без исключения любопытно было, что произошло после того, как Белоснежка перед всем городом обвинила Регину в проклятии и та скрылась в неизвестном направлении.
— Так вот. Зелье памяти, — окруженный любопытствующими, продолжал рычать гном. — Она говорит, что хочет доказать: это проклятье не ее рук дело. И когда память вернется, мы поймем, кто нас заколдовал. Я бы попробовал.
Оставалось только надеяться, что до ведьмы слухи о зелье тоже дойдут и она на них клюнет. И не упустит шанса свое разоблачение предотвратить. Робин не рассчитывал, что колдунья из Оз — круглая дура, но полагал, будто им удалось оставить ей выбор совсем небольшой: бездействие обещало возвращение памяти всем, попытки снадобье украсть грозили поимкой. Она ведь не думала, что будет так просто, правда?
На тайном собрании было решено, что с ведьмой Регина справится и сама — слежка за мэрией только вызовет ненужные подозрения, да и королева помощников себе отыскать не старалась. Но Робин вызвался сам: с проклятием нужно было заканчивать, так что оставлять мэра с ведьмой один на один — риск слишком большой, мало ли что может пойти не так. И заручиться поддержкой Белоснежки ему ничего не стоило.
— Регина, перестань. Он ведь прав.
Вечером Робин пробрался в лабиринт живой изгороди, окружавшей мэрию с черного хода и достаточно высокой, чтобы в ее тени мог укрыться взрослый человек. Вот так. Отсюда будет хорошо видно нужные окна и его самого в полумраке с дороги, ведущей к зданию, будет не различить.
Разбойник и сам не понимал до конца, что заставило его на это пойти: не то честолюбивое желание взглянуть, как работает план, к которому он и руку, и голову приложил; не то желание своими глазами убедиться, насколько королева изменилась и жаждет ведьму поймать; не то чувство долга — колдунью нельзя упустить. И уж последнее, в чем Робин мог себя заподозрить, — вопреки всему его к Регине тянуло. Глупость какая-то. Такого даже в безумном сне не представить.
Различив движение в тени, он вскинул арбалет, но тут же его опустил: но силуэт в сумраке обозначился знакомый.
— Чуть было не принял вас за Злую Ведьму, — негромко с улыбкой отозвался он.[NIC]Robin Hood[/NIC][STA]God rest you, merry gentlemen[/STA][AVA]https://78.media.tumblr.com/e71fa32cc124ab253920c94812bf55b3/tumblr_oaegiuvzQ51vr69nmo2_250.gif[/AVA][SGN][/SGN]
Отредактировано Sansa Stark (2018-07-24 10:08:11)