К е й т и л и н. В ту ночь сестра снова приходила к нему. С тех пор, как чёрными крыльями в Риверран была доставлена весть о гибели леди Старк, такое нередко случалось под покровами ночи, неизменно каждый день возвращавшейся.
И Эдмар не мог быть уверен, что это происходит во сне.
Даже, скорее, мужчина готов был даже поклясться, что это не так: он её видел слишком ясно, отчётливо. Лунный свет играл на по плечам рыжих прядях разбросанных, отражался в глазах васильковых, блики сияющие оставляя на коже. Кет сидела в кресле, своими изящными пальцами перебирая тяжёлую ткань кроватного полога. Такая родная.
Неуловимая. Сколько раз ни пытался лорд Талли ухватить за руку женщину, ещё в детстве ставшую для него целым миром - она всегда ускользала, не проронив и единого слова.
Он не спал, чтобы Кейтилин возвращалась к нему. Безумие подступало, как полноводная река из берегов вышедшая, и даже странно, что Верховный лорд Речных земель всё-таки ему не поддался.
Заслуга молодой супруги, наверное: леди Дейси неустанно одним своим присутствием напоминала ему, что со смертью сестры его жизнь не закончилась, и что когда-то раньше Эдмар был другим совершенно. Отчаяние претило и изматывало: он был не из тех, кому страдания по вкусу. Но вместе с тем знал, что боль его никогда не закончится.
Лорд Риверрана был совершенно потерян, когда болезнь забрала лорда Хостера, но всё же тот болел долгие годы, и мейстеры не скрывали, что болезнь его только смертью окончится. В тот день Эдмар напился до состояния решительно непотребного, что даже из лука не мог выстрелить мелко достаточно, а сейчас? Не было вина, в котором можно было утопить по Кет неимоверную тоску.
Ничего не осталось, кроме разорённых земель, от королевства великого Севера и Трезубца.
Сестра Эдмара Талли, говорят, едва ли не на десяток лет постарела, услышав о вероломном предательстве в Крэге. Молодой волк погиб, не оставив наследников, а его братья были в Винтерфелле жестоко убиты.
Мужчина помнит, как Кет говорила, что у неё больше нет сыновей, кроме Робба, но Семеро предпочли отобрать и его.
Нельзя было отпускать её за ворота, и не важно, чего бы ему это стоило; леди Кейтилин Старк просто не могла умереть. Эдмар уже ломанулся почти что на Север, чтобы руками своими оторвать головы тем, кто сделал с ней это.
Как сильна была тогда в нём жажда крови форелья, истинно хищничья - чудо, что Дейси и его удержала от этого, и Чёрную рыбу. Невыносимо продолжать было сидеть за стенами неприступного замка, когда она где-то там умерла.
Совершенно одна в чужих землях промозглых, его милая Кейтилин, по ночам порой остававшаяся смотреть, как он спит.
Эдмар не говорил никому, что сестра приходит по-прежнему: бессмысленно отрицать, ничего здорового в этом не было, но разве мог он иначе? Ужасно, когда горе случается с тем, кто всегда утешает других.
Всё теперь ему виделось безнадёжным, и лишь только одно, наверное, мешало ему сброситься с башни.
Помимо того, что лорд Талли всегда был слишком самолюбив для подобного, разумеется - его ещё пока нерождённый ребёнок. Кровь у Эдмара, без сомнений, горячее самого Солнца, и всё же он чувствовал, что должен остаться, и ради этой ответственности он даже не мог подумать такое: семья, Речные земли и люди, которые зовут его своим лордом и сюзереном...
Мрачные мысли одолевали мужчину, из окна башни смотрящего вдаль, чуть прищурив глаза.
Слишком тихо было, чтобы он не услышал какой-то возни у ворот.
Лорд Риверрана про себя ухмыляется грустно, что тарана не слышно, и значит - это не штурм. В другой раз он обязательно пошутил бы об этом, сорвав подзатыльник от Кет, но она больше теперь до него не дотрагивается.
И только сегодня она слышно едва повторяла: "Защити, береги её". Мужчина перевёл взгляд на спящую супругу, которой после пережитого в Крэге порой снились кошмары - сегодня всё тихо.
Кто знает, что заставляет его оставить покои, укрыв плечи плащом: раньше он часто так ускользал за ворота, но сейчас, разумеется, не за этим: слуги что-то шептали о какой-то путнице - то ли девушке, то ли шлюхе, то ли вовсе ребёнке - кто разберёт этих любителей приукрасить и переврать.
Его заставляет всё та же ответственность: ведь может, кому-то там за воротами нужна его помощь. Может, мужчина и находил скучным рассуждать о том, как нужно помогать своим людям, но в действительности он ведь всегда помогал, даже если Кейтилин потом была в ярости от его мягкого сердца.
Она стала там такой северянкой, и всё же Эдмар неизменно думал о ней только с нежностью.
Шлёпая по грязи, лорд Талли ещё издалека видит, как один из стражников ударяет девушку, и та падает на колени. Не слышно, что она говорит, но пока мужчина ускоряет шаг, чтобы перехватить руку и помешать часовому ударить ещё раз, он видит, что девушка ещё действительно совсем молода, почти что ребёнок.
- Охренели вы все тут что ли, - презрительно бросает он, измученный своим горем и возмущённый увиденным - кем бы она не была. Мужчина прямо в грязь приседает на одно колено, кладёт руки на плечи склонившей голову девушке, чтобы помочь подняться. - Прошу извинить бестактность моих часовых, я... И в ту секунду, когда промокший насквозь капюшон падает с её головы, Эдмар резко встаёт на ноги, увлекая её за собой. Волосы тёмные, но мужчина не мог не узнать лицо Кет, рядом с которой они столько прожили.
Примерно так она выглядела, когда вышла замуж за Неда Старка.
Кейтилин, - почти срывается с его губ, когда внезапно в сознании имя другое всплывает. - Санса, - мгновенно проговорил он полушёпотом. Сестра писала, конечно, что у её старшей дочери волосы рыжие, ну да куда уж Эдмару это запоминать - он и без того признал в ней племянницу, потому что не мог не признать. И мужчина не ждал, пока она хотя бы кивнёт ему: почти инстинктивно он прижимает её к себе, одной рукой гладя по волосам. Кейтилин.

[AVA]https://68.media.tumblr.com/addcd6fcbb0bd68580a75cbcaa0d3f33/tumblr_n7n6zsNyKE1qddfrco8_250.gif[/AVA]
Самое время спросить, как она здесь оказалась, но Эдмар замечает, что с ней не было никого, кроме лошади. Даже думать не хочется, что с ней могло быть по дороге сюда - мужчина непроизвольно обнимает её ещё крепче.
Поняв, как сильно они провинились, стражники, вместе с подоспевшими конюхами, принялись заботиться о коне. Пожалуй, Эдмар мог бы забавным найти это зрелище, но взяв племянницу за руку он вроде как собрался увести её в замок, пока не понял другого - Санса была донельзя измучена, на ногах держалась с трудом. - Стой-ка, - один рывок, треск рвущийся ткани, и мокрющий ненужный плащ падает вниз. Затем мужчина резко снимает свой плащ, в следующую секунду уже скрепляя застёжку в виде рыбы на шее дочери Кет, а потом легко подхватывает племянницу на руки.
- Принесите горячей воды для ванны миледи, - естественно, ему было искренне наплевать, ищут её Ланнистеры или уже успокоились - в Риверране они её всё равно не достанут. - Бегом, ну! - почти кричит мужчина на хлопающих глазами служанок. Даже через тёплый плащ он чувствует, что от девочки веет холодом.
Опустив её в кресло у камина, он кивает в сторону Сансы головой, ещё раз веля помочь уже ей наконец, а не рассматривать без толку. Кто-то, наверное, тоже узнал в ней Кейтилин, потому что опять же - было нельзя не узнать.
Выйдя за дверь, чтобы не мешать, лорд Риверрана уже готов броситься в кухню за ужином: ему кажется, что так будет быстрее, а именно быстрее ему и надо. Вообще-то, его слуги действительно торопились, просто у Эдмара даже кровь шумела в ушах - он торопился, должно быть, за семерых. За всех Семерых, будь они неладны! Хотя, мужчина всё равно в них не особенно верил.
И за ужином всё-таки послал слуг, продолжая уже почти дымиться от нетерпения узнать, что случилось с Сансой после того, как она сбежала из гадюшника, который все почему-то Королевской гаванью называют.
Естественно, ей нужно как следует выспаться, но Эдмар так и не может заставить себя её надолго оставить. И сам, наверное, не понимает, почему. Теперь он садится в кресло у кровати, отчаянно надеясь, что охраняя сейчас ей сон он даст ей хотя бы немного защиты, которой она была лишена столько времени. Кейтилин.
И как она столько времени проводила у его постели? Эдмар уже через несколько минут сидел так, будто бы между ним и креслом ещё парочку ежей было можно найти. Потом он и сам засыпает, конечно, но - ненадолго.
Что ещё мог сделать Верховный лорд Речных земель, кроме как грохнуться на пол, действительно. - Прошу прощения, - быстро говорит он, вползая назад и видя, что Санса проснулась.
Сейчас вроде и опять так вот не спросишь, что было. - Как ты себя чувствуешь? - Он так почти завороженно смотрит в её глаза и на волосы, ставшие рыжими.
Невероятно.

Отредактировано Edmure Tully (2017-02-21 10:17:51)

Война затопила Семь королевств кровью алой и грязно-бордовой, и боль страшных потерь мешала дышать. Гибель Кет налетела такой тенью на Риверран, какую в Завоевание Балерион Чёрный ужас отбрасывал - беспросветной, холодной и, наверное, смертоносной: Эдмару часто казалось, что он утонул, захлебнулся в этом море отчаяния мрачного.
К е й т и л и н - так медленно развевается платок на её голове, в лунном свете сияя. Мужчина чувствует, что сестре неспокойно, что она тянет к нему руки как будто, но он не сумел её защитить.
Самый родной голос волчицы, что когда-то была рыбкой Талли, отзвучал навсегда. Там, в холодных северных землях некому было встать между нею и смертью, и всю свою жизнь Эдмар, наверное, будет в этом себя упрекать.
Они ведь даже не успели проститься, столько всего осталась несказанным. Лорд Риверрана угасал словно замок его, что плавно во тьме скрывается в сумерки.
И в пролёт не броситься, и яда не выпить** - это боль, от которой просто не бывает спасения. Вечная, шипами в сердце впивающаяся при каждом биении. Так ведь действительно рассудка лишиться недолго - один на один с таким горем остаться, но рядом с ним была леди Дейси и та жизнь, что крепла в ней каждым днём.
Призрачная надежда: лорд Талли чувствовал себя совершенно потерянным в зиме, неотвратимо крадущейся к Речным землям. Где-то далеко снежной пеленою будет укрыто место, где его Кет похоронена, и ему того места никогда не найти. Его любимая сестра останется только каменным изваянием - безжизненным и холодным наощупь.
Наверное, памятнику лучше всего будет в замковой Богороще, пусть и будь воля Эдмара - он бы в септе заменил на него алтарь Матери. Ничего не было непоправимее смерти, и эта беспомощность тяготила и угнетала мужчину.
Казалось, ему никогда уже не покинуть этот замкнутый круг, что даже супруге не отобрать его у цепких пальцев безумия, сумасшествия.
Всё переменилось, наверное, в ту секунду, когда Санса заплакала.
Сколько боли в этих слезах, сколько горечи и так, что ясно - девочка уже ни на что не надеялась. Он всё ещё рассеянно гладит её тёмные волосы, не в силах произнести не единого слова, но чувствует себя теперь совершенно иначе.
И так резко, что дыхание сбивается. Племяннице нужна его помощь, и её он действительно может защитить и спасти, унести с этой проклятой опасной земли за воротами замка.
Конечно, не ей одной он был нужен, но именно Санса заставила своего дядю не просто понять, но и осознать это. 
Эдмар обнял её - и для него это стало глотком свежего воздуха, которого на дне предсмертного, предбезумного омута не хватало больше всего. Кет снова приходит, рукой кроватный столб обнимая, и лорд Талли мог бы даже поклясться, что она наконец улыбается. Её жизнь была полна боли, а теперь на младшего брата глядя с надеждой, она снова уходит, и Эдмар знает, что точно не навсегда.
Оставив Сансу служанкам и мейстеру, он спешит к своей леди-жене, чтобы как можно скорее рассказать ей о чуде, приведшем девочку к вратам Риверрана живой и, хочется надеяться, почти невредимой.
А может, быть, её привела сюда сама Кейтилин.
Супруга Верховного лорда Речных земель могла бы стать леди Медвежьего острова, если бы не указанный лорд - она дала клятву верности Старкам, верой и правдой служила Королю Севера и Трезубца. Эдмар знал, что она не простила себе смерть Молодго волка, как он сам никогда не простит себе, что отпустил Кет. Дейси наверняка подскочила бы и понеслась к Сансе, не вырасти у неё такой здоровенный живот.
Ещё одно чудо настоящее было, когда лорд Талли впервые за долгое время захотел пошутить и сказал, что должно быть, леди Талли из Мормонт детей решила рожать сразу отрядами. Нет, пожалуй, отобрать у неё булаву было верным решением: лучше уж подзатыльники. Правда, от последнего у Эдмара поначалу в ушах зазвенело, так что из собственных покоев он поспешил к племяннице, которая уже крепко спала. Мейстер говорит о сильной усталости, о простуде и какой-то гадостной гематоме на животе, создателю которой лорд Риверрана непременно оторвал бы руки вместе с ногами, но всё же решил остаться с племянницей. Страшно представить, сколько времени она скиталась, да ещё и одна совершенно.
Сколько всего ей пришлось вынести.
К е й т и л и н - и в следующую секунду Эдмар понимает, что рухнул с кресла, перепугал Сансу, да ещё и о приличиях слегка позабыл. Да хотя пошли они, эти приличия.
- Ещё раз приношу извинения, что без приглашения тут носом клевал, - мужчина потягивается, не сразу поняв, что странного он нашёл в её обращении. - Да и какой я тебе лорд, - с опозданием добавляет он, после чего хватает у пытающейся протиснуться в двери служанки поднос: он слышит болезненный кашель племянницы, и изо всех сил помочь спешит как можно скорее.
Простуда тоже забирает жизни, а ещё и Сансу Эдмар не мог потерять.
Так странно, он видит её первый раз в жизни, а одна только речной форели общая кровь, одни её рыжие волосы, взгляд - всё это для него такое невероятно родное. - Мейстер сказал, что тебе нужно лечиться... эээ, - с первого взгляда лорд Риверрана разглядел только гору еды и чашу с подогретым вином, и далеко не сразу сообразил, что это всё от усталости и простуды лекарства самые лучшие. - В общем, всем этим, - мужчина поставил поднос племяннице на колени и вспомнил, что забыл передать Сансе слова леди-жены. - Да, и моя супруга - леди Дейси из дома Мормонт, просит прощения, что не пришла к тебе сразу, - забудь мужчина об этом, и эта самая супруга бы точно нашла, куда он её булаву подевал.
- У неё, знаешь ли, живот уже на нос наползает, и чувствует она себя соответственно, - заговорщическим шёпотом добавляет Эдмар, которому было так легко говорить с девочкой, будто бы она всю жизнь провела в Риверране. Удивительно, как её появление мужчину будто бы заново учило дышать. Больно понимать, что это всё же не его Кейтилин, но в конце концов он понимает, что это не так уж и важно. - Наверное, мне следует сейчас оставить тебя, - для самого себя неожиданно соображает мужчина. - Надумаешь одеваться - зови служанок, они должны принести сюда платья Кейтилин, - ужасно сложно быть гостеприимным хозяином, как его учили, когда хочется поскорее расспросить обо всём. И имя сестры произнести вслух тоже непросто по-прежнему. - Портные, конечно, со временем нашьют тебе новых... - увлекается, взгляда не сводя с её лица. - Так, нет, я всё-таки ухожу, - внезапно замолкает он, и уже почти выходит за дверь.
- С твоего позволения, вернусь позже: сейчас мне нужно сообщить ночной страже, что они жаждут почистить конюшни и принести тебе извинения. В смысле, наоборот, - негоже ведь будет, явись они в покои леди пропахшие навозом.
Ещё ночью он готов был порасшибать стражникам головы собственными руками, с глядя в лицо сестры, которую увидеть больше никогда не надеялся, Эдмар заметно подобрел.
Правда, ему по-прежнему неизвестность не давала покоя - он хотел знать, как могло так случиться, что его племянница и дочь Хранителя Севера была вынуждена такие муки сносить. Эдмар видел в её глазах, что племянница настрадалась, наверное, на тысячи тысяч жизней вперёд, и отчаянно желал излечить Сансу от этого.
"Защити, береги её" - звучит голос Кет. Кейтилин.
Вернувшись через некоторое время, не в силах больше сидеть и гадать, Верховынй лорд Речных земель несколько раз ударяет кулаком по двери и просит разрешения открыть её.

[AVA]https://68.media.tumblr.com/addcd6fcbb0bd68580a75cbcaa0d3f33/tumblr_n7n6zsNyKE1qddfrco8_250.gif[/AVA]

Отредактировано Edmure Tully (2017-02-21 10:18:31)

Давно ли ты понял, что никто не вернётся

В Риверране не было кладбища: по древним обычаям Талли семь человек, воплощающих семь ликов божьих, спускали на реку челны с умершими, чтоб проводить тех в последний путь по реке. Кажется, пепел косматый и зыбкий — это всё, что от них оставалось: ни каменных ликов, ни плит, ни могил, обжигающих холодом кожу. Но были покои — эти комнаты с чёрными шторами, тёмные, где мебель быстро покрывалась пылью. Даже время как будто бы в них замерло. Без сомнения, скорбь растворится с течением времени, когда жизни угаснут и тех, кто скорбел, и в комнатах снова затеплится жизнь, а пока в них лишь затем прийти можно, чтоб вспомнить, почувствовать.
Или, может, узнать, ухватить попытаться прошедшее. Так, в покоях леди Минисы, Эдмар в детстве искал свою мать средь вещей, что хранили тепло её будто бы, пусть она прикасалась к ним очень давно. А в покоях отца он при жизни его провёл столько времени, и в углу до сих были вещи набросаны, словно вот только что с Петиром они стоили крепость там. В опустевших же дважды комнатах Кейтилин Эдмар не только ищет сестру — что гораздо страшнее, находит, когда пальцы скользят по портьерам и пологу — вот её силуэт молчаливый, её взгляд, бледный свет источающий. Говорят, ему нужно сестру отпустить, не держать её здесь своей болью, но решиться на это ему тяжело, и мучения видятся вечными. Разве рана на сердце — такая — затянется? Чувство такое, что никогда.

Знаешь, как тебя ждали здесь

И стоит Верховному лорду Речных земель узнать в перепуганной незнакомке племянницу, как становится только больнее, но боль эта другая совсем — напоминание о связи с реальностью. Необратимо поменялся мир, но бесспорно и то ведь, что жизнь продолжалась, а Сансе Старк нужна его помощь, защита — и прямо сейчас. Эдмар видит и чувствует, как девочке страшно: она будто поверить не может, что всё позади. Лорду Талли то странно сначала, ведь чего бы не стоило, он её защитит, в чём же дело? Может быть, лишь усталость виною всему, но желание помочь его слишком искреннее, чтобы мужчине легко было сразу понять это. Появление дочери Кет у ворот Риверрана не иначе, как чудом казалось, и, по правде сказать, он растерялся. Так теряется тот, кто в мутной холодной воде потерял понимание, где дно а где верх, и вдруг неожиданно вынырнул — за секунду до.
До того, как речная вода преисполнила лёгкие.
Груз вины истязает и давит, но было ли право сейчас сожалеть? Пусть сестру уберечь он не смог, но спасти Сансу — может. — Да, наверное, так будет лучше, — задумавшись, верно, о чём-то ином, Эдмар Талли смотрит в пространство невидящим взглядом, и слова оттого прозвучали не слишком уверенно. Отвлекшись, однако, от своих мыслей, мужчина спохватывается, что слишком навязчив. В действительности, в другой раз он не стал приходить бы к ней спящей и теперь отдохнуть бы позволил.
Но не полно ли будет с неё одиночества? «Представь, сколько она натерпелась,» — звучат в голове слова Дейси, когда лорд Риверрана смотрит к глаза Сансе Старк, леди Винтерфелла. Но представить, конечно, не может: видит лишь, как истерзано сердце её, как измучено.

Оставив племянницу, лорд Талли было вернулся к себе, но пробыть долго в покоях своих отчего-то не может: сон никак не идёт, да и ночь отступала, взору являя осенние краски. Приближалась зима, пусть не первая в жизни, но именно теперь Эдмар чувствовал, сколько сил даёт ему Риверран — и какую защиту. Мир вокруг был полон опасностей, ужасов, тогда как за белыми стенами не страшны были ни зимы, ни войны: замок вселял ощущение надёжности. И если однажды мужчина впустил сюда толпы голодных людей, можно представить, что он не раздумывая мог сделать для Сансы. Призрак Кет ушёл на рассвете, и как всегда — не проронив ни слова.
Самое жуткое — лорд Талли не знал, желал или нет возвращения этого призрака. Расставание с сестрой навсегда отразилось на нём очень плохо. В таком горе едва ли поможешь. Когда пришла эта страшная весть, Верховный лорд Ренчых земель меньше всего ждал её. Без сомнения, для него это стало ударом болезненным, от которого Эдмар не оправился и до сих пор.
А теперь Кейтилин словно вернулась, и можно представить, как непроизвольно хотелось обманываться. И, возможно, мужчина поддался бы этому, но сестра умерла. С этим нужно смириться, но расстаться с ней навсегда очень трудно.
Как непросто смотреть и на Сансу сначала, но, со временем, это пройдёт. Лорду Талли расспросить обо всём её, разумеется, очень хотелось, но мейстер Виман не велел волновать её слишком. Тем не менее, усмирить любопытство совсем не выходит, да и, в сущности, чего здесь удивительного. Получив разрешение войти, лорд Риверрана снова открыл дверь комнат Сансы. Она выглядит лучше, но душа не на месте её — это видно так ясно и чётко, что сомнений просто не может быть. «Побери Семеро их, что они с тобой сделали?» — Хочет выкрикнуть Эдмар, но сдерживается, потому как боится её испугать.

Говорят, что учтивость — доспехи леди, но к чему было сейчас за них прятаться? Ничего он такого не сделал.
— Не стоит, — Эдмар махнул рукой, и после этого жеста, казалось, заподозрить в неискренности его невозможно. — В твоих жилах кровь Талли. Риверран —  и твой дом, — ему вовсе несложно сказать это, потому что ведь всё это истина — вовсе не подвиг. Благодарность услышать, бесспорно, приятно, но мужчине казалось, что Санса считает себя ему чем-то обязанной. И, вообще, вероятно, было за что, но у Верховного лорда Речных земель сердце мягкое, доброе, а девиз дома Талли — совсем не пустой звук. «Семья. Долг. Честь,» — и важнее всего сейчас первое, и следующий вопрос нимало удивил мужчину. Разве он был слепой сомневаться? У него, вроде, на это и времени не было — не держать же её там на холоде было, донимая своими расспросами. Совсем легко коснувшись плеча девочки, он чуть повернул её к зеркалу.
— Ты ведь очень похожа на Кет, — кивнул Эдмар на отражение — Я же помню её в твои годы: мы выросли вместе, — мужчина ненадолго замолчал: воспоминания рвались в его мысли отчаянно, а он не готов был впустить их пока ещё. — То есть, по правде, она меня вырастила. Заставляла есть гнусную кашу, — на лице промелькнула улыбка, для него самого, скорее нежданная. Повернувшись к Сансе, он берёт её руки в свои, чтобы усадить её в кресло, сам же — садится в соседнее. У него самого очень много вопросов. — Ты расскажешь мне, что с тобой было? Как ты смогла приехать сюда из столицы? — слава Семерым, с ней ничего не случилось кошмарного, но ведь всё же — чудес не бывает? В любом случае, она перед ним, и как бы то ни было прежде — в стенах Риверрана бояться ей некого, и не лорда подавно, естественно.

[AVA]https://68.media.tumblr.com/addcd6fcbb0bd68580a75cbcaa0d3f33/tumblr_n7n6zsNyKE1qddfrco8_250.gif[/AVA]

Понять недоверие Сансы ему нелегко: Эдмар был, без сомнения, добрым и чутким человеком и даже мысли единой не мог допустить, чтобы сделать племяннице что-то дурное. Но мужчина, конечно, всё же догадывался, что прискакала в Риверран она отнюдь не от хорошей жизни.
Семеро, да она ведь дитя ещё, а невесть сколько времени провела в Речных землях одна, чудом лишь невредимой добравшись. В её глазах печали не ребяческие, да и мудрено ли — она лишилась обоих родителей, братьев, сестры, Винтерфелла — целого детства весёлого, летнего, и лишь одним богам известно, как пережила это.
Это бесспорно, да вот только сейчас-то Санса в безопасности, и почему же это ей не очевидно? Лорд Талли даже не знал, что ему ещё сделать, чтобы племянница почувствовала себя спокойнее. Ему бы понять, что раны иные лишь время залечит, но Эдмар отчаянно торопил события, надеясь, что так отгонит тьму и из своей души, а девочке даст уверенность, что здесь ей ничего не угрожает. Он устал от страданий, от дикой боли, появление племянницы придало ему сил.
Да, Кейтилин он не сумел спасти, но её дочь он сбережёт.
Не просто потому, что должен — он действительно хотел защитить её от мира, где той пришлось так тяжело. Жестокого мира, забравшего тысячи жизней. Пусть шагами широкими меряет землю Неведомый, Сансу Старк он ему не отдаст ни за что.

Вот она улыбается, и лёд словно даёт первую трещину По крайней мере, лорду Талли отчаянно нужно в это поверить.
Как будто защитив её, он и себя от чего-то спасёт. От тоски по погибшей сестре? Пожалуй, ему в самом деле приходится одёргивать себя, потому как ведь Санса — не Кейтилин. И сказать бы, что это не важно, однако в действительности, к сожалению, то было не вполне так. Нет, разумеется, на всю округу известный своим гостеприимством Эдмар не отвернётся от своей племянницы, однако смотреть на неё, видя Кет, не так просто. В их последнюю встречу сестра была, конечно, другой: девочка напоминала её в детстве, когда в Риверране был слышен их топот и смех.
Когда их было четверо.

Как ответить, знал ли он Петира Бейлиша? Раньше лорд Риверрана без тени сомнения сказал бы, что да. Если бы сестра не рассказала, что на самом деле случилось перед тем, как их лорд-отец отослал Мизинца в Персты. — Он много лет жил здесь, был нам названным братом. Но я не уверен теперь, что вообще его знал, — в голосе не слышно теплоты: подонок обесчестил Лизу, да, к тому же, из мести. Во всяком случае, уж точно не из-за большой любви к ней. Хотя, видят боги, в глазах Верховного лорда Речных земель его и это бы не оправдало. — Мой лорд-отец воспитывал его, как сына, но отплатил дому Талли этот гадёныш предательством, — в нём теперь говорит не обида, что друг детства о нём позабыл, не написав и одной строчки. И хотя это не было подлинной ненавистью, явно не в интересах Петира Бейлиша попасться однажды на глаза Эдмару.

Тем не менее, мужчина не перебивает Сансу. Правда, дело вовсе не в том, что её слова о содействии Мизинца побегу смягчили сердце лорда Риверрана: он просто аж оцепенел, узнав, что последовало за всем этим. — Чего сделал? — уж лучше бы ему этот кошмар приснился. Значит, Лиза простила его? А к ней ведь вся Долина сваталась, неужели нельзя было найти кого поприличнее.
«Незаконнорождённую дочь. Размечтался,» — бастарда Лизы от Петира убили лунным чаем во чреве матери. Решение это, без сомнения, тяжело далось лорду Хостеру, и Эдмар понимал это. Но думал, что не поступил бы так же.
История, тем временем, не знает сослагательного наклонения, да и нынешнему лорду Риверрана тогда было всего еле-еле двенадцать лет. Не ему судить, да и что уж теперь. А от Бейлиша должен же быть хоть какой-нибудь толк, поэтому за спасение Сансы всё же следовало бы благодарить его.
Когда бы она не оказалась здесь одна, испуганная и замученная. История явно ещё не закончилась, и оставайся Мизинец в ней положительным героем, расклад сейчас был бы точно иной — не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять это.
Так и есть. Но хотя Эдмар и не ожидал услышать ничего хорошего, не ждал он услышать и этого.
— Что?... — отступив на пару шагов, мужчина едва ли не рухнул в кресло, как подкошенный. Певец. Вытолкнул. В Лунную. Дверь. Что ещё за дурацкая Лунная дверь. — Певец?... — что-то никак не давало ему осознать одну вещь — Лиза мертва, как и Кет. Он единственный жив из детей лорда Хостера. Нет, этого не может быть. Они не виделись больше пятнадцати лет, обменивались письмами порою, и лорд Талли давно уже отвык тосковать по сестре, сменившей чешую на орлиные крылья. — Нет, — почти неслышным, пустым голосом говорит он, невидящим взглядом куда-то уставившись.
Но и это было не всё. — Бейлиш решил. Охренеть можно, — под конец фразы голос вдруг делается громче, и Верховный лорд Речных земель, ударив ладонями по подлокотникам кресла, резко встал на ноги. Значит, подонок возомнил себе, что он в праве лезть в дела Арренов, Старков и Талли? Эдмар не был ни злым, ни жестоким, но придушил бы Мизинца своими руками. Раз десять.
Рамси Сноу. — Совсем страх потерял, — нашёлся избавитель хренов. Рамси Сноу, какой-то выродок!
Нет, не просто какой-то — ублюдок того, кто убил Робба Старка. В запале мужчина добавил ещё много слов, не годящихся для слуха Сансы, но все силы уходили, видно на то, чтобы запереть в сердце боль — не дать вырваться. Слишком.
Он смерть одной сестры так тяжело переживал, а теперь ещё эта ужасная новость — такая ужасная, что даже верить в неё тяжело. Но Санса Старк всё это не придумала. — Да нет уж, этого не требуется, — отстранённо отзывается мужчина на «предпочла бы умереть». Вот ведь сволочь, Мизинец, удумал. — Что было в Долине? — лорд Талли и сам не сказал бы, почему именно этот вопрос задал первым. Или, правда что, дело лишь в том, что певцу незачем убивать ту, что кормила его, но ведь Санса... — Ты видела? — мысли мешались в голове, и в голове никак не укладывалось, что же самое странное в этой истории. И как было на самом деле. — Я должен знать, как она умерла, — твёрдо сказал Эдмар, хотя последнее слово непросто далось ему — душа не желала мириться с потеряю. Не желала её принимать, точно это продляло жизнь Лизе.
Слишком. Всё слишком.
Как же злило бессилие, когда всё, что лорд Талли мог — защитить жизнь юной девочке. Сам выходи за своего бескожего ублюдка, — как бы плохо ни жилось Лизе все эти годы, она была, без сомнения, жива. А теперь умерла после свадьбы с Мизинцем.
— Это он сделал? — обычно Эдмар не сказать, что славился смекалкой, но сейчас просто нельзя не спросить.
Не после того, как этот человек решил раскурочить всё, как ему нравится. — Сволочь. Не оглядываясь, он наступает на шеи и головы — так что ему стоило убить и Лизу? У таких людей нет ни сердца, ни совести.
Нет ни семьи и ни долга, ни чести.

[AVA]https://68.media.tumblr.com/addcd6fcbb0bd68580a75cbcaa0d3f33/tumblr_n7n6zsNyKE1qddfrco8_250.gif[/AVA]