Картина жизни леди Тирелл была написана множеством ярких красок, но приглядевшись, можно обнаружить серые точки между сплетениями нитей судьбы, но это лишь крохотные точки с легким привкусом горечи.
Обычный день – пастельные тона, которые разбавляют цвета её дома – зелёный и золотой. Глядя на жизнь этой женщины до рокового события, мы могли почувствовать только легкость и спокойствие, что были присущи Алерии.
А сейчас? Резкая смена палитры, сюжета и характера. Скорбь, переходящая в безумие черно-белых тонов. Чёрное пятно – дыра в её душе; всепоглощающая пропасть. Три роковых слова – «Ваш сын мёртв», и жизнь потеряла смысл. Само существование в этом бренном мире казалось сейчас леди-матери отвратительным.
– Мой сын… Мой дорогой Уиллас, – словно молитву шептала слова обезумевшая от горя женщина. Она шептала, а портнихи шили траурное платье – строгое, но с лоском, что так присущ Тиреллам. Её волосы будут убраны в причёску, заключённую в тонкую сеточку, которую закрепят тиарой. Алерия любила тиары, и Уиллас их тоже любил. Первенец был учтивым юношей, он никогда не оставлял мать без доброго слова, сопровождавшегося хоть и сдержанной, но любящей улыбкой.
Леди-мать закрывала глаза и видела столь знакомые, но уже далёкие черты лица. Воспоминания резали сердце тупым ножом, отчего хотелось кричать, бежать и забыться, но от самой себя путей для отхода не существует. Стеклянные глаза каждый раз покрывались влажной пеленой. В них поселилась пустота, как и в душе Алерии…

За окном светало, но Красный Замок и его обитатели мирно спали в своих постелях. В комнате главы дома Тиреллов и его супруги горела лишь одна свеча, стоявшая на тумбе и бросающая свой свет на злополучные строки. Самого «хозяина» в покоях не было, на эмоциях леди Тирелл попросила оставить её наедине с собственными мыслями хотя бы на несколько дней.
Тонкие пальцы сжимали клочок бумаги, силясь его не разорвать. Два дня она читает это послание и два дня не может смириться с утратой. В глубине души мать надеялась, что это лишь чья-то злая шутка, и её любимый сын в Хайгардене жив, здоров, но это было не так. Уилласа, вероятно, уже готовят к погребальной церемонии. Алерия сидит неподвижно. Её тонкий стан не мог выдержать этой тяжести; она опускается на пол, откидываясь назад и прикрывая глаза. Вот уж два дня были без сна. Иногда женщина дремала, но это было крайне редко, и самым страшным было пробуждение – когда сознание возвращалось и вновь вспоминалось о том, что произошло, и отчаяние с новой силой набрасывалось, ещё больше добивая леди Тирелл.
Тихий стук. Приоткрывается дверь, и оттуда выглядывает портниха. Женщина средних лет, но её лицо уже давно покрыто морщинками, что только красили свою обладательницу. На губах Дженни (так звали портниху) проскользнула тень сочувствующей улыбки:
– Могу ли я войти, миледи? – голос дрожит, заставляя Алерию посмотреть на служанку. Леди Хайгардена кивает и пытается привстать, но ноги её не слушаются.
– Помоги мне встать, пожалуйста, – шепчет женщина и садится на кровать с помощью портнихи, которая успела предварительно повесить готовое платье на спинку стула.

Через некоторое время в покоях леди Алерии и её супруга уже толпились служанки. Девушки приводили свою госпожу в надлежащий вид и старались сделать её лицо менее бледным, чем оно было на самом деле. Платье сидело идеально, оно бы понравилось леди Тирелл, если бы не было траурным. Волосы, как и было задумано, закрепили тиарой, камни в которой были в тон платью – чёрные. Леди Тирелл, словно кукла, выглядела дивно в своей скорби, а внутри царила пустота, заполнить которую было невозможно.
Отослав девушек прочь, Алерия села на край кровати и вновь окунулась в океан скорби, боли и воспоминаний, в которых она хотела утонуть.

Отредактировано Alerie Tyrell (2015-12-16 21:59:50)

Черные крылья, черные вести, по крайней мере говорят именно так. Но разве это может являться правдой, когда черные крылья молвят добрые слова? Вороны разносят разные известия и никогда не стоило быть столь категоричным.
Леди-мать, прекрасная леди Аллерия, вся была наполнена горем изнутри. Оно и понятно - родители не должны переживать своих детей, матери не должны хоронить своих сыновей.
Уиллас был ее гордостью, ее первенцем, тому кому был предназначен Хайгарден. А Маргери просто любила своего старшего брата, а потому безмерно по нему скучала. Старуха смерть дышала где-то неподалеку, а потому и сама девушка облачилась в черные одежды.
Правда, все это было ненадолго. Надо было решать, что делать дальше.
Решать могла только леди Оленна - королева шипов; ее мать не была настолько жесткой, а Леонетта, которая также была вместе с ними, тем более. Сейчас ей предстояло стать будущей хозяйкой Хайгардена, интересно... какого это?
Маргери не улыбалась.
Черные крылья, означали черные вести. Уилласа забрали Семеро и как же хотелось верить, что ему было лучше там, чем здесь, но Маргери отказывалась в это верить.
Она не улыбалась, когда перед ней открыли двери в покои ее матери, леди Аллерии. Там уже была Леонетта, и та держала ее за руку. Маленькая королева не смогла уловить не единого слова, что было сказано, но разве это важно?
Важно было сейчас ровно одно, что Тиреллы были окутаны горем, но нужно было двигаться дальше. Сейчас не хватало леди Оленны, что направила бы всех своей строгой рукой, но Маргери была уверена, что бабушка где-то рядом.
- Матушка,- она подошла к леди Аллерии и обняла ее. Иногда слова были лишними, иногда ценностью было молчание.
Маргери была рядом. Маленькая королева была рядом со своей семьей и сейчас ей хотелось, чтобы все эти вести развеялись прахом, стали пылью и дымом, но с этим ничего нельзя было сделать.
- Миледи,- она запоздало кивнула Леонетте, чуть отстранившись от своей матери,- есть какие-либо новости?

Матери не должны переживать своих детей.
Просто не должны.
Но в этой жизни нет справедливости, и вот Неведомый покусился на одного из сынов Хайгардена, которого так горько оплакивают родные.
Леонетта стояла рядом с Алерией, обернувшись на звук шагов - в покоя матери появилась Маргери. Она кивнула невестке, в ответ получив такое же тихое и не выразительное приветствие. Другое самой Леонетте казалось неуместным для отвращения.
Девушка отошла, предоставив матери и дочери некоторое ощущение уединения. Наверное, не стоило все-таки спешить сюда со своей поддержкой и соболезнованиями, оставив время тем, кто потерял кровного родственника.
У них с Уилласом сложились теплые отношения, Леонетта обрела старшего брата. Уиллас был хорошим советчиком, отличалась совершенным вкусом, с ним всегда можно было найти бесконечно много тем для разговора. Они будто бы не исчерпывались.
Но теперь это стало прошлым, как и Уиллас - и Тиреллы были слишком далеко, чтобы проводить в последний путь того, кто должен был править Хайгарденом. Даже если бы они смогли быстро собраться, то все равно не успели бы - путь не близкий.

- Есть какие-либо новости?
Леонетта не спешила с ответом, решив, что Маргери задает вопрос матери. Но и Алерия ничего не ответила. И тогда девушка с удивлением поняла, что она и правда могла быть главным источником новостей, ведь Гарлан всегда был с ней откровенен.
Но она покачала головой:
- Увы. Гарлана я не видела со вчерашнего вечера, он приходил повидаться со мной перед сном, но потом отправился к отцу. Я надеялась узнать что-то от вас с леди Алерией.
Похоже, мужчины либо сами были не в курсе новостей, либо не спешили сообщать об этом своим леди. В любом случае, пока никто не мог понять, как молодой и красивый мужчина во цвете лет покинул этот мир? Только насильственно, никак иначе.
- Что же теперь будет?
Этот вопрос будто бы разрывал плотную завесу траура, напоминая, что смерть Уилласа лишь часть жизни, а завтра наступит новый день, и всем им придется жить, что-то делать, добиваться чего-то. Леонетта чувствовала себя неловко, произнося его, но кто-то должен был это сделать. Кто-то должен был напомнить леди, что у них есть дела. Что не все кончено, что, возможно, все только начинается.
Так пусть это будет она, Леонетта, которая по умолчанию меньше подвержена горю, ведь она не мать и не сестра.

If you enjoy the fragrance of a rose,
you must accept the thorns which it bears.

Когда до Мейс Тирелл сообщил своей матушке о гибели ее старшего внука, та лишь на пару секунд оторопело уставилась на сына, всерьез думая, не спятил ли он, но очень быстро пришла в себя и смачно выругалась так, что все прелестные леди могли бы хлопнуться в обморок. Благо, их там не было. Держать лицо? Легко. Держать язык за зубами? Увольте.
Каждый справляется с горем по-своему, и Оленна, несмотря на защемившее от боли сердце, довольно быстро заперла внутри себя все вот это женское и материнское, чтобы заняться делом. Королеве шипов было плевать, скольких поваров, слуг и судомоек нужно замучить в темницах Хайгардена – вы же не сомневались, что в этой светлой обители позолоченных розочек есть не только беседки и фонтаны? – чтобы вместе со стонами боли вырвать у тех имена. Она могла бы и сама взять раскаленные щипцы и подергать людей за всякие части их тел, но вроде как леди не пристало.
Уиллас… Горечь и сожаление комом застряли где-то в горле, но ни слез, ни стенаний от нее никто никогда не дождется. Нет, не подумайте. Она любила Уилласа. Воспитание детей Оленне не удалось, зато внуки были как на подбор, и Уиллас был старшим. Добрый, но не безвольный, сдержанный, но не трусливый – Оленна доверяла ему и не сомневалась, что под его властью Простор будет процветать. Ненужные воспоминания начинают точить сердце изнутри.

– Бабушка! – весело кричит Уиллас на руках Алерии. Оленна и сейчас помнит его звонкий голосок, – мама говорит, ты жила раньше на острове! – его теплые карие глаза становятся совершенно огромными, как будто два больших ореха, – это правда?
– Правда, – Оленна щелкнула по носу внука, и тот поморщился и рассмеялся, – я однажды тебе его покажу.
Но не показала. Уилласу было трудновато путешествовать, а потому эту поездку все откладывали до лучших времен.
Вот и отложили.

Королева шипов умела ступать тихо. Этим она славилась с молодости, за что старшая сестра звала ее мышкой. Конопатой мышкой. Но ничего, Оленна показала потом зазнавшейся сестрице, кто из них кошка, а кто мышка, но это старая, отжившая свое история. Так или иначе, эта особенность осталась с Оленной до седых лет, и вот даже сейчас престарелая вдовица бесшумно приближалась к покоям Алерии Тирелл, ибо знала, что невестка, разумеется, не спит (едва ли она вообще сомкнула глаз), а вместе с ней должна быть и Маргери. Дубовая дверь легко поддалась леди Оленне, и та все так же уверенно и едва слышно вошла внутрь покоев матери будущей королевы Вестероса.

– Ланнистеры… – услыхала Оленна из уст своей внучки.
– Ланнистеры, я вас уверяю, если бы кто прикончил одного из белобрысых детишек нашей возлюбленной королевы-шлюхи, уже камень на камне бы не оставили, чтобы найти виновного. И без сомнения, пока мы будем размазывать слезы, они найдут сто и один способ, как из этого извлечь выгоду.
Позже Оленна непременно обнимет Алерию и скажет ей что-то утешительное, но не сейчас. Не время. Оленна села в кресле подле невестки и со свойственной ей властностью оглядела покои Алерии. Вдруг Оленна заметила присутствующую здесь леди Леонетту, яблочную леди, в которую влюбился Гарлан едва ли не с первого взгляда. Семейное счастье среднего внука вполне удовлетворяло Оленну. Сама она получила от брака то, что хотела, но любовью это было назвать сложно, а вот Гарлан в жене души не чаял, кажется. Ну что ж, пусть так – Оленне виделось это скорее благом. Всяко лучше чем постели мальчишек, по которым скачет Лорас. В Леонетте Оленна не видела ни опасность, ни угрозу, а потом предпочла ее взять под крыло и заботиться о ней так же, как и об остальных членах Дома Тирелл. Надо сказать, особой перспективы в Леонетте Оленна пока тоже не видела, а потому сейчас несколько критически оглядела невестку с головы до ног, примеряя на девочку роль хозяйки Простора, но не нашла, за что бы ухватиться. Оленна вообще задумалась над тем, кто будет более успешен как лорд Хайгардена: Гарлан или Лорас. Гарлан несомненно умнее и хитрее, а из Лораса выйдет еще один Манс, разве что похудее, но Гарлан не имеет никакой силы, в то время как Лораса все знают и любят. По закону Простор должен был перейти к Гарлану, но у того уже были земли а замок, а потому…
– Скоро подадут завтрак, – буднично сказала Оленна и повернулась к внучке, – Маргери, дитя, к тебе вчера на огонек заглядывала наша мирийская подруга. От нее есть какая-нибудь польза?[AVA]https://49.media.tumblr.com/1c115b3bcd56cf603ee5d67050532570/tumblr_nf73a3pC7g1tk5hpho8_250.gif[/AVA][NIC]Olenna Tyrell[/NIC][STA]come and see[/STA]

Отредактировано Him of Many Faces (2016-02-15 22:11:32)

Мартеллы, Ланнистеры…
Почему так сложно жить в мире?
Почему нужно убивать, уничтожать?
Но сколько бы раз не задавала себе этот вопрос Леонетта, она знала ответ так же хорошо, как и те, кто присутствовал в покоях – власть. Власть, и этого ответа достаточно на многие вопросы, на многие смерти, на многие браки.
Власть – цель.
Власть – слишком желанный венец всех стараний.
И пусть Леонетта мало что понимала во власти, но знала, что никому это не чуждо из присутствующих. Разница лишь в том, что леди Алерия стремилась обладать властью в Хайгардене, леди Маргери – во всем Вестеросе, а леди Леонетте хватало власти над любимым, но таким далеким сейчас мужем.
Поделиться своим мнением на этот счет Леонетта не успела – в дверях покоев Маргери появилась Королева шипов. И сразу стало как-то спокойнее, что ни говори, а эта женщина могла одним только своим появлением вселить уверенность, что все наладится.

О завтраке думать не хотелось поначалу. Но стоило Оленне упомянуть о нем, как Леонетта к своему стыду захотела есть, вспомнив, что со вчерашнего обеда так и не притронулась к еде. Не до того было. А теперь вот желудок едва ли не радостно заурчал, выдавая желания хозяйки. Оставалось радоваться, что никто из присутствующих тут леди не обратил внимания на Леонетту. Такой серьезный разговор, такая беда, а она о еде думает.
Само собой, леди Оленна переключилась на внучку. При дворе Тиреллов – и не только их – шептались, что единственная внучка так похожа на свою бабку, так же красива, как та в молодости, так же умна, разве что опыта интриг не хватает, но со временем и это придет, чтобы отрастить шипы. Видимо, так и было, не зря Оленна совещалась не с сыном, а с Маргери. Ну, если, конечно, хотела выслушать чье-то мнение, кроме своего собственного.

Леонетта бы не вмешивалась в разговор, не особо-то желая выглядеть совершенной дурой, если скажет что-то не то, но все-таки иногда ей не хватало такта и ума, чтобы удержаться. Ей казалось, что они что-то уже сейчас упускают, занимаясь этим домашним расследованием. Даже не взирая на причины смерти Уилласа, на борьбу за власть, Леонетта никак не понимала, зачем так далеко забираться, аж в Простор, чтобы убить старшего из сыновей, будущего правителя – да, но все-таки такого далекого от игры, которую сейчас вели Тиреллы в Гавани.
- Говорят, чтобы что-то хорошо спрятать, нужно положить это на самое видное место. Не веря, что все будет просто, мы углубляемся в поиски и не удосуживаемся посмотреть на поверхности. Возможно, леди Тейна права, а, возможно, надо еще раз подумать, поискать среди очевидных ответов. – Леонетта все еще чувствовала себя неловко на таких домашних советах, предпочитая делиться своим мнением лишь с Гарланом – тот не высмеет, а еще у него достанет чувств к своей жене, чтобы объяснить, где она ошиблась. Сейчас, под взглядами трех пар глаз хотелось умолкнуть и спрятаться, чтобы потом не краснеть мучительно за ту глупость, которую сказала. – Я только не могу понять – какой смысл в убийстве Уилласа? – Она взглянула на старшую из Тиреллов. – Да, найти выгоду можно во всем. И это удар по нам, бесспорно. Но забираться так далеко в Хайгарден, когда вот тут есть, до кого добраться? Зачем столько усилий для того, чтобы один сын сменил другого в этой игре? Любой из Тиреллов справится с новой ролью. Как-то все… бессмысленно.

Леди Оленна, королева шипов была в своем репертуаре. Своими острыми словами она расставила все по местам.  Наверняка бабушка уже знала ответы на большую часть вопросов, которые вертелись в голове у Маргери. Сейчас в них единственно-верное рациональное зерно. Мать укрылась горем, Леонетта да и сама Маргери слишком невинны для всех этих игр в политику. И если маленькой розочке предстояло быстро усвоить урок и подстроиться под окружающее ее пространство, то Леонетта будет хотя бы в родных стенах, в Просторе.
- Но прислушаться к ее словам все же стоит,- леди Тейна не казалась Маргери абсолютно простой, в отличие от той же Сансы и наверняка у той были мысли на этот счет. Леди Тирелл не понимала из чего соткана леди Мерривейзер и эта еще одна загадка, которую предстояло решить юной королеве.
- Я еще не успела переговорить с Сансой, бабушка. Я думаю, что она расстроена. Она была весьма воодушевлена рассказами о прекрасном Хайгардене, учтивом Уилласе да и о нашей семье,- конец речи вышел весьма скомкано. Хайгарден стоит, благоухает всеми цветами и играет яркими, летними красками, а Уиллас остался совсем один,-  я попробую с ней поговорить,- и поддержать? Да, наверное, поддержать, хоть это слово и было крайне нелепое. Кому из них более нужны слова утешения?
Леди Оленна озвучила верный вопрос. Санса. Ответ лежал практически на ладони, но вряд ли волчица могла дать ей подсказку. От нее скрывают больше, чем от всего остального Красного замка. И если она должна стать чьей-то женой, то наверняка узнает об этом в день свадьбы. Вряд ли ей кто-то успеет сообщить накануне. Вряд ли это будет кто-то, кто по чистой случайности является сторонником Тиреллов. Ланнистеры так просто своего не упустят, а Север слишком важен, чтобы вот так упускать его. Пусть там нет ресурсов и тот регион не так уж и богат, но сейчас, когда королевство раздирает война этот вопрос был очень актуален.
- Может она что и слышала, но вряд ли,- Маргери покачала головой. Все знали, что она пленница в замке, не гостья. Заложница и видят Семеро, нескоро закончатся ее мучения.
 

В какой-то момент Леонетте показалось, что она находится не в том месте, где должна. Будь то Королевская Гавань или собрание членов семьи. Что она могла предложить? Ничего. Она ничего не знала, ни о чем не думала, не понимала, как им найти убийцу среди толпы жаждущих тирелловской крови.
А что говорить о Сансе Старк?
Она, конечно, волчица, но слишком юна, одна среди врагов, и вот тут еще встает вопрос, не хотят ли ее использовать Тиреллы? Леонетте северянка очень нравилась, и она горячо поддерживала идею брака с Уилласом при согласии леди Сансы. Но сейчас ей казалось как-то совершенно неправильным использовать девочку, да и…
- Она вряд ли что-то знает, - пробормотала Леонетта.

Хотя это не означало, что Маргери не могла спросить.
Продолжать размышлять дальше вслух помешало появление никого иного, как Гарлана. Леонетта вскинулась, встречая мужа взглядом, слабой ласковой улыбкой. Он был так близко, но в то же самое время – так далеко, и юной леди Тирелл казалось, что пропасть между ними ширится. Невольно вспомнишь то, что ответила как-то Маргери – уехать из Гавани было бы хорошей идеей, но Гарлан слишком предан собственному во имя, во имя которого готов сворачивать горы.
Жаль, когда-то Леонетте забыли сказать, что политика вредит браку.

Она подобрала юбки, чтобы Гарлан мог занять место рядом, переплела пальцы рук, вопросительно глядя на лорда-мужа.
- Но…
Девушка в первый момент растерялась от слов Гарлана.
Они почти не говорили последние дни, и решение мужа стало сюрпризом. Не то что бы нелогичным, скорее просто неожиданным. Не рано ли сейчас вот так сниматься с места? Да, в Хайгардмене теперь ждут дела, но все-таки тут еще не все закончено.
- Возможно, нам пока следует отпустить туда леди Алерию, - Леонетта бросила выразительный взгляд на свекровь. – И, возможно, там уже ничего не найти, след мог затеряться. Пока мы туда доберемся, все может затеряться в днях.

Мы освещаем путь. Вырастая – крепнем. Девизы, достойные своих Домов, гордые и броские, они годятся в путеводные звезды. Такие слова нестыдно произнести в любых землях, ибо хоть звучат они не очень уж грозно, зато звонко и убедительно. Да только что делать, коли гаснет пламя на пике, коли морщатся розы в преддверии зим? Алерия Тирелл прожила счастливую жизнь, и хоть близилось долгое лето к концу, то прежде совсем не пугало леди Хайгардена. Простор и раньше переживал крепкие морозы, в конце концов, не едиными розами живы будем, но, кажется, правы были Старки, так настойчиво и упрямо предупреждая о грядущих зимах даже в весенние поры. Зима близко. А как можно расти и крепнуть в мороз? Редкие цветы растут по осени – это знают все. Зимой же и вовсе таких нет.

Алерии откровенно страшно, но она не сгибается и не ломается под тяжестью черных крыльев, донесших ей скорбные вести из Хайгардена. Леди должна оставаться леди и в трауре, и он даже может быть ей к лицу. Пусть аккуратная прическа и свежее платье – дело рук служанок, но прямая, как ствол молодого дерева, спина – достоинство и заслуга леди Тирелл. Белые руки вцепились одна в другую, а нынче сухие глаза выдают бессонную ночь, но Алерия не стенает, не плачет, не кричит. Не нужно. Не здесь. На нее смотрят дети. На нее смотрит леди Оленна Тирелл.
– В этом нет нужды, матушка, – отвечает Алерия лишь на последние слова свекрови, – я сама скажу супругу об этом.
Надо же, и голос звучит с достоинством. Леди Алерия и сама не ждала от себя такой твердости. Впереди ее ждет разговор с Мейсом, но едва ли он сможет утешить ее. Веселый и беззаботный, он больше пошел в отца, чем в мать, а потому многого от него Алерия не ждала. Она привыкла. Мейс неплохо орудовал мечом и копьем, но он выиграл поединков за всю свою жизнь меньше, чем Лорас за каких-то пятнадцать лет; Мейс пережил немало войн, но славы они принесли ему меньше, чем Гарлану – Черноводная; Мейс владел землями, по размеру сопоставимыми лишь с Севером, но знал о них немногим больше Уилласа, прикованного к креслу. Уиллас…
[NIC]Alerie Tyrell[/NIC][STA]gentle mother[/STA][AVA]https://67.media.tumblr.com/fedcd2c0e44945c572275f5c3846b548/tumblr_nv7o506p1x1rjl6wko2_250.gif[/AVA]
– Гарлан, я хочу, чтобы ты отправился с нами, – продолжает Алерия, думая о том, как защитить своих оставшихся птенцов. Лорас всегда защитит Маргери, защитит он и супругу своего брата, но если Леонетта в положении?.. Не слишком ли тревожна будет для нее жизнь в столице? Об этом ей нужно будет переговорить с девушкой позже. Не здесь.

Леди Тирелл поднялась и подошла к Маргери. Розочка, ее маленькая розочка. И вздумал же Мейс видеть ее в королевах. Что за блажь. Ну да ладно. Уже поздно.
– Ты должна сказать Лорасу о Сансе, – она поцеловала в лоб дочь и посмотрела в глаза. В девочке всегда было больше от бабушки, чем от них с Мейсом вместе взятых. Оно к лучшему. Леди Алерия отвела взгляд от дочери не в силах думать о том, что было бы, забери Боги ее, а не Уилласа, – а сейчас я должна быть рядом с его отцом.

Отредактировано Him of Many Faces (2016-07-06 00:15:02)

Похоже, леди Оленна тоже не понимала, зачем Гарлан сию минуту рвется в Хайгарден. Да, конечно, трагедия в семье, желание попрощаться с братом, найти его убийцу. Леонетта солгала бы, если бы сказала, что не понимает мужа. Но срываться с места, ослабляя позиции Тиреллов накануне грядущей свадьбы, казалось Леонетте неправильным.
А, может, ее задевало то, что Гарлан не посоветовался с ней, решив все единолично, поставил ее в известность тут, при бабушке, матери и сестре. Но мелочным обидам тут не место.
А вот желание леди Алерии совпадало с желанием теперь уже старшего сына. И кто будет спорить со страдающей матерью? Леонетта подавила вздох, отпустила руку мужа. Между ними пролегала трещина, и девушке было так неприятно, так плохо думать об этом, а не о более важных делах.

- Я, само собой, отправлюсь с Гарланом, если решение об отъезде будет принято. – Голос звучал спокойно и твердо, возможно, даже слишком спокойно и непривычно твердо. Леонетта рассматривала рубчики на ткани траурной юбки, тонкие пальцы лишь с одним кольцом. И думала о том, что это было бы лучшим, отправиться обратно в Хайгарден, но что-то не давало ей смириться с подобным решением, и дело уже было не в том, что ее мнения не спросили. Она упрямо мотнула головой: - Я все равно считаю, что уже поздно. И да, согласна с леди Оленной. – Наконец, девушка взглянула на Королеву шипов. Ей казалось, что сейчас она может смотреть только на нее, на эту умудренную опытом женщину. Потому, что боялась прочесть в глазах Алерии осуждение противостоянием решению матери. В глазах Гарлана встретить удивление несогласием с его мнением. В глазах Маргери – непонимание ее словам. – Убийцу Уилласа найти нужно. Но что, если он уже давно тут? И подбирается к другим Тиреллам? Или, наоборот, будет ждать следующего наследника на пути к отчему дому, чтобы убить? Вы хотите уехать, скрыться за высокими стенами Вышеграда, показать всем, как вас ранила смерть Уилласа, но не лучше ли встретить ее с высоко поднятой головой, закончив начатое тут?

Она понятия не имела, зачем говорит это все, не была уверена, что муж ее услышит, раз уже надумал себе что-то. И продолжала на него не смотреть.
- Дорога далека. Ни морем, ни сушей мы уже не успеем туда вовремя. Убийство свершилось, но убийца не дурак, он не будет оставаться рядом с местом преступления. В Хайгардене достаточно охраны, но и она не знает, кто же это был. Думаете, что стражники вспомнят что-то при виде своего лорда, который будет их спрашивать? Не уверена. – Она пожала плечами, ощутив зябкость. Боги, ей больше всего хотелось убраться из этой проклятой Королевской Гавани, но не бежать, пождав хвост. У роз ведь должны быть шипы? И шипами следует колоть, когда тебя хватают неосторожной обнаженной рукой. Так почему сейчас все вдруг как-то затихли, готовые разбежаться и разделиться?
Впрочем…
- Но я приму любое решение.
Леонетта взглянула на Маргери, собравшуюся уходить, но ждавшую благословение леди Оленны.