В покоях Тиреллов царило невесть что - слуги сновали туда-сюда, расставляя сундуки, горничные пытались отыскать платья в ворохах одежды, женщины обустраивались на новом месте. Казалось, лишь мужской половине дома не было никакого дела до хлопот подобного рода, они уже вовсю окунулись в придворную жизнь. В этой кутерьме встреча с мужем была такой краткой, что Леонетта лишь испытала новый приступ тоски по нему, но не стала об этом говорить, получив законный поцелуй и отпуская его дальше. В конце концов, Гарлан обещал, что вечером он обязательно к ней вернется, а пока у нее было, чем заняться.
Несмотря на то, что старших хозяек хватало - леди Оленна и леди Алерия - и Леонетте нашлось, кем и на счет чего покомандовать. Но ближе к вечеру, спугнув стайку девиц из свиты Маргери, разлетевшихся, словно разноцветные лепестки с яблоневых деревьев, она появилась на пороге покоев последней.

Наверное, Маргери можно было бы назвать вдовствующей королевой. Но не получалось, уже ничего не напоминало в ее облике тот факт, что еще недавно она приняла на свои плечи плащ Баратеонов. И вот, новая свадьба маячит на горизонте, и вроде как снова Баратеоны, да вот со всеми этими слухами и внешностью королевы-матери, так плотно отпечатавшейся в мальчике-короле, было сложно воспринимать Джоффри не Ланнистером.
Сама Леонетта не вникала в ход мыслей родственников мужа, которые решили снова перепродать Маргери да подороже. Жизнь такова, что девушка - всего лишь товар, главное, затребовать за этот товар побольше. Бесспорно, за Маргери можно и нужно было просить подороже.
Цинизм, владеющий мыслями молодой девушки, должен был казаться отвратительным, но не в этом мире. Леонетту и саму отец выдавал замуж, пытаясь выторговать себе побольше. Уж кому-кому, а ему хотелось, чтобы его единственное сокровище женского пола стало леди Хайгардена. Но в игру с браком вмешалась леди Оленна, а спорить с Королевой шипов было так же бесполезно, как пытаться переспорить богов. Так что Фоссовею пришлось довольствоваться в качестве зятя вторым сыном Мейса Тирелла.

Леонетте было, за что благодарить Семерых. Ее муж был ласковым, нежным, берег ее, хотя и сказать, что путь к этому был легок, нельзя. Вот и сейчас, ей показалось, что Гарлану гораздо интереснее вернуться к играм в политику, чем обнимать молодую жену, которую не видел, как казалось самой жене, целую вечность. Но это уже частности, если уж на то пошло, хохотушке Леонетте было, чему порадоваться, даже не взирая на вполне себе простой женский страх, что леди в Королевской Гавани могут переспорить ее в красоте и умениях, которые так привлекают мужчин. Да, она свято верила. что Гарлан исключение из правил, но нет-нет, да и закрадывалась мысль - а вдруг? Вот ведь Ренли был таким хорошим, а брат молодой супруги интересовал его гораздо больше. чем она сама. Вдруг и Гарлану интереснее опытные чаровницы королевского двора, чем молодая супруга?

Глупости какие.
Мысль снова была отброшена, как недостойная, до следующего приступа сомнений.
Уж лучше поболтать с Маргери, хоть какое отвлечение от страданий, что, дескать. муж не нашел времени на жену. И приподняв длинные юбки, ловкой лавируя среди еще пока не расставленных по местам сундуков и сдвинутой мебели, Леонетта прошла к розе Хайгардена.
- И как тебе ощущения? Ты снова невеста короля, только в этот раз у короля есть Железный трон. Твои мечты сбываются, сестрица? - Улыбнулась Леонетта, утянув из тарелки несколько ягод винограда и усевшись на широкий подоконник.

О чем мечтала в детстве юная леди Фоссовей?
Леонетта попыталась вспомнить.
О короля и королевах? Нет, от них девочка была так далека, а амбиции отца заканчивались Хайгарденом, так что сиятельные особы Вестероса никогда не интересовали ее.
О галантных рыцарях и турнирах? Да, было дело, ведь баллады так прекрасно звучат, о счастливой любви, о несчастной любви, о прекрасных сирах, которые повязывали ленты на руку, прятали в доспехах, а потом называли свою возлюбленную королевой любви и красоты... правда, один из таких турниров обернулся для Вестероса несчастьем, но любовь - она такая.
- Я мечтала о том, что буду жить в маленьком замке, следить за тем, как варят яблочное варенье и делают сидр. - Леонетта рассмеялась. - Правда, розовое варенье мне нравится не меньше. И розовая вода. И мой лорд-муж, - при упоминании Гарлана в голосе леди-жены прозвучала нескрываемая гордость своей ролью.
А вот насчет везения Маргери Леонетта как-то сомневалась.

Ей уже довелось видеть короля-мальчика. Все называли его красивым, таким похожим на своего дядю. Увы, сравнить их Леонетте не повезло пока еще, но от правителя Вестероса осталось самое неприятное впечатление.
На лице Джоффри лежала печать капризности и порочности, развращенности властью, могуществом, троном. Вокруг него воздух казался тяжелым, невозможно было дышать и ощущать запахи, все в нем тонуло в вязкости и мрачности.
Юная леди Тирелл мысленно сравнивала предыдущего мужа Маргери с будущим. Да уж, открытость, доброта и простодушие Ренли вызывали гораздо более положительные эмоции, но даже маленькая Леонетта могла сказать, что такие проигрывают войны за престол. Ренли интересовала чувственная сторона жизни, наверное, ему было бы проще быть лордом Штормового предела, жить спокойно в обществе жены, привечать Лораса, да радоваться охоте.
Но что теперь думать, как было бы лучше для покойного короля, так и не ставшего королем?
Следовало думать о том, как должно быть лучше для Маргери. И для Тиреллов.

На лице Леонетты явно читалось все, что она думала. Она даже открыла было рот, чтобы высказать свое впечатление о Джоффри, но взглянув на Маргери, осеклась. Невеста короля была обходительна в выражениях, стараясь говорить мягко и безлико, выражая свое благоволение к будущему мужу.
Неспроста все это, и Леонетте следовало понять это очень быстро, чтобы не принести неприятностей себе, мужу, семье.

Уши есть везде. А слухами земля полнится. Так же, как сплетничали о короле Джоффри, будут сплетничать о королеве Маргери. И непозволительная роскошь своими словами разрушить все то, что строили Тиреллы так тщательно, так старательно, встраивая каждый кирпичик в новое будущее Хайгардена.
Это было тяжело. И дома слуги подслушивали, доносили господам друг на друга, на молодежь - так везде живут, в каждом доме. Но там был дом, там самыми злостными сплетнями было "леди поправилась, леди расстроена, лорд одарил ту служанку взглядом, Лорас был замечен с тем пажом, а Уиллас опять ночевал в мастерской". За такое не обвиняют в измене государству, не казнят, не убивают затем всю семью.
В Красном же замке каждое слово могло стоить жизни.
И со словами следовало обращаться аккуратно.
Так что Леонетта отправила в рот очередную виноградину и ответила на более безобидный вопрос Маргери:
- Из паланкина я так мало видела, что не смогла оценить Гавань по достоинству. Как ты думаешь, нам позволят прогуляться по улицам города, конечно же, в сопровождении охраны? А Красный замок... - Леонетта бросила взгляд в парк за окном, - красивый парк, но мне хватает садов и яблонь. Это первое мое большое путешествие за пределы Хайгардена, и оно все еще вызывает во мне такие разные чувства, земли Вестероса такие разные.
Путешествие, начавшееся уже достаточно давно, спровоцированное войной и смертями. Как тут наслаждаться им?
Сложно.

Леонетта задумалась.
Потом отмахнулась.
- Не знаю. Когда надумаю, скажу. И я с удовольствием составлю тебе компанию в походе в приют. - Любовь народа к королеве - немаловажная часть репутации. А чтобы влюбить в себя народ, нужно проявить свою любовь к нему. Конечно, приюты не лучшие места для благородных леди, но Леонетта понимала, почему им следует этим заниматься. Хотя сама бы не особо хотела идти. Каждый раз видя обездоленных детей, девушка думала о том, что по какой-то прихоти судьбы у нее есть все и даже больше, а у этих детей - ровным счетом ничего, а за жизнь много не дадут. Если дадут вообще. Такие вещи вызывали в маленьком девичье сердце бурю эмоций, волнение и переживание, приносили беспокойство в размеренную жизнь, смущали и заставляли думать и рассуждать на эту тему. А еще давали понять - всем не помочь, всех не спасти. И от этого все становилось еще сложнее.

А вот следующий вопрос Маргери Леонетту застал врасплох. Она удивленно посмотрела на будущую королеву, растерявшись, переспросила:
- Страшно? Ты сейчас о чем?
Нет, конечно, Леонетте не страшно, у нее есть защитник.
Или страшно - защитника можно потерять, Вестерос жесток с вверенными ему жизнями.
Семеро, да что за глупости? Что может грозить Гарлану?
А вот Маргери - да, Маргери может бояться.
Джоффри не Ренли, даже сравнивать глупо, хотя говорят, что оба Баратеоны.
Еще, правда, говорят, что совсем они не родственники, и вся гнилость юного короля вытекает из его происхождения. Но разве им с Маргери пристало собирать сплетни?
- Тебе нечего бояться, Маргери, - Леонетта поймала руку сестры, сжала ее крепко. Она надеялась, что Маргери поймет - она всей душой с ней, но стоит ли обсуждать свои страхи вслух, когда за окном может сидеть надзиратель?

Девушка спорхнула со своего места, безошибочно находя красивый футляр с украшением - подарком от Джоффри Баратеона своей невесте, которое передал Гарлан сестре. Красивое, золотое, оно казалось громоздким - не ровен час, сломает шею Маргери. Но это только кажется, наверное.
- А вот сейчас и проверим, - рассмеялась она, беря в руки ожерелье. Конечно же, она понимала, в чем был вопрос Маргери. Она будет зваться Баратеон, но станет Ланнистером.
Хотя нет, она навсегда останется Тиреллом - просто пустит тут корни.
Украшение легко на шею леди Маргери, как влитое. Блеснуло каменьями и металлом, и Леонетта подвела девушку к зеркалу, давая полюбоваться на себя, пока среди вороха всего отыскивала взглядом алую ткань. Таких и не водилось у роз в сундуках, но это тоже было подарком жениха. И Леонетта накинула ее тяжелым покровом на плечи Маргери:
- Тебе нравится?

Мысли о свадьбе Маргери, ее вопросы невольно возвращали Леонетту к своей собственной свадьбе. Что ж, было нечто похожее в этих двух событиях - обе невесты не ведали тогда, какая жизнь их ждет. Мужчины, которые должны были накинуть на их плечи плащи, оставались загадками, несли в себе тайну, мучая невест неизвестностью.
На том сходство, пожалуй, и заканчивалось. Ведь для Маргери было меньше тайн в жизни, чем для самой Леонетты. Но, оглядываясь назад, девушка лишь рассмеялась воспоминаниям о том волнении да страхе перед будущим.
В конце концов, и для Маргери это уже вторая свадьба.
- Думаю, бабушкин пирог у тебя будет. А моя свадьба, хоть и была прекрасна, но не чета твоей. На твою явятся гости со всех концов Вестероса, поздравлять и чествовать тебя, как свою королеву. И я буду рядом, обещаю.

Подготовка к свадьбе так быстро разворачивалась, что только и успевай думать о приближении того момента, когда одна из роз станет королевой. Но Леонетте все время казалось, что в этой спешки они все о чем-то забывают. Понять бы, о чем. Сама она никак не могла догадаться, нащупать, да и вообще, возможно у нее просто смятении чувств, расстроенность или что-нибудь еще, вот и мерещатся странности во всем подряд.
С этим надо было что-то делать.
- В Гавани? – удивленно переспросила Леонетта. А затем покачала головой. – Нет. Тем более теперь Гарлан лорд Ясноводного Чертога, у нас свой замок, и нужно возвращаться туда.
С одной стороны она жалела, что придется расстаться со ставшим привычным Хайгарденом, с другой – Ясноводный Чертог будет ее домом, и там она будет хозяйкой. Хотя и эта мысль вызывала у Леонетты нервозность не меньшую, ведь одно дело быть при Алерии, а другое – со всем управляться одной.
Но был в этом несомненный плюс – там, в Чертоге, ее лорд-муж будет принадлежать только ей, а не играть в политику. Та уже отбирала у Леонетты того, кто был ей нужен, а что будет дальше, если задержатся? Вдруг и на жизнь Гарлана покусятся?

Леонетта отмахнулась:
- Никто. То есть, пытались, но… - она пожала плечами, - мне никто другой не нужен. А все рыцари тут странные. В каждом комплименте читается подтекст, да и им больше по вкусу хвалится своими былыми победами, чем даму тешить вниманием. Ты же видела, какие они все… гордые.

Леонетта кривила душой – внимания ей уделяли достаточно, даже не взирая на то, что была она замужем, и муж присутствовал при дворе. Приятного в этом девушка при все старании не находила, но неизменно встречала все попытки с ней флиртовать приветливой улыбкой, стараясь не поощрять.
- Они почему-то видят в моей приветливости какие-то им понятные намеки. А я ведь даже не думала ни о чем подобном, даже просто принять приглашение прогуляться по парку. Это… неправильно, что ли. Гарлан же не глупостями занимается, он заботится о будущем нашего дома, так что…
Леонетта как-то даже слегка потухла от этого разговора, чуть растеряв яркие настроения, в которые она обычно куталась, раздавая их вокруг, заражая и пытаясь радовать людей.
- А розы… главное, чтобы их сорняки не задавили, - она подошла к будущей королеве, сжала ее тонкую руку в своей и ободряюще улыбнулась. Хотя кому нужно было большее ободрение, неизвестно.