Ещё не хватало, чтобы этот безвольный и беззубый лев, которого с каждым годом развозит всё шире и шире, решал, на ком должен жениться его наследник! Хотя, едва ли Титос рискнул бы навязывать сыну своё мнение: он опасался сына и временами даже боялся его.
А Тайвина это совершенно устраивало. Хватит и того, что десять лет назад лорд Кастерли-Рок выдал замуж единственную - семилетнюю! - дочь за хрен знает кого. Хоть бы кто повзрослее тогда рот открыл, так ведь у всех прочих, видать, в штанах совсем пусто было. Ну, зато после ничего подобного не было.
И не будет - мужчина не сомневался. Кишка у Хранителя Запада тонка, чтобы Деснице указывать, будь они хоть трижды родственниками - даже лорду Титосу достанет ума признать это.
Довольно и того, что знаменосцы одно время болтали о нём невесть чего, пока Тайвин не обязал их живо выплатить дому Ланнистеров долги, либо прислать им гаранты - заложников. Пусть жалкие недоумки не сомневаются - участи Рейнов из Кастамере их будущему сюзерену не жалко ни для кого.
Отца, словом, Десница спрашивать даже не думал: достаточно будет поставить его перед фактом, всё равно возразить у него духу не хватит.
Да и чему возражать, собственно? В отличие от Титоса, его сын был прирождённым лордом и потому ни за что не стал бы тратить время на безродных девок, хоть бы они и ослепляли своей красотой. Тайвин был не из тех, кто питает иллюзии, и, наверное, всегда знал, кто ему нужен.
Льву полагается львица, разве может быть лев с кем-то ещё?
Бесчисленные благородные дамы в дорогих платьях и с прекрасными манерами - все они меркли на Её фоне.
Джоанна Ланнистер была той самой - единственной женщиной.
Смешно и возмутительно было подумать, что с ней когда-нибудь кто-то сравнится. Десница, признаться, никогда о ком-то ещё и не думал - зачем?
Она ведь и так была совершенна.
Всё было решено, никогда не могло быть иначе. И не только потому, что Тайвину нужна была леди Джоанна. Да он ни за что бы не отдал её счастье в руки чьи-то ещё. Оборвал бы он, эти руки - вместе с ногами, и ни один бы мускул на лице не дрогнул. И кошмары потом по ночам бы тоже не снились.
Правда, мужчина не намеревался ждать всего этого этого и особенно - когда до него дошли какие-то слишком грязные слухи. Не сказать, чтобы он в них поверил, но стоило бы избавить от тягот ношения во рту языка тех, кто распустил сплетни о том, что в ночь коронации Джейхейриса леди Ланнистер отдалась его сыну - принцу Таргариену. Тайвин вообще-то достаточно хорошо знал её, чтобы в это поверить, но было бы глупо думать, что его не оскорбят эти мерзости. И это не говоря о том, что он побагровел от ревности, когда об этом узнал.
А цвет лица Десницы, как и его выражение, изменялись нечасто.
И всё это не могло не отравить его разум сомнениями - неразумными, идиотскими совершенно, но всё же сомнениями. Мужчина не привык терпеть неизвестность, но разве позволит он себе оскорбить подозрениями Джоанну? Нет, но ведь и правда от него не укроется. Нужно будет сказать кузнецу, чтобы разогрел клещи для злых языков. Что будет, если это действительно правда, Тайвин не думал - не хотел в это именно верить.
А когда он делал то, что на самом деле не хочет? Правильно, никогда: он же лев.
Но тем не менее, рога пусть наставляют оленям - они родными прикроются.
Вскоре, после приезда в Королевскую гавань и того, как Эйрис Таргариен приколол к его плащу брошь Десницы, Ланнистер намеревался раз и навсегда закрыть тему и собственной женитьбы, и безмозглых болтунов, которым, видимо, пальцев на руках слишком много и зубов тоже.
-Леди Джоанна, - Прислугу точно ветром сдуло, стоило Тайвину только войти в комнату. Закрыв за последней девицей дверь, он обернулся к той, с кем хотел быть до конца жизни. Он восхищался ею - её красотой и звуком её голоса, походкой и движениями рук. Разве могло бы что-то и кто-то прекраснее?
-Надеюсь, ты не откажешь мне в разговоре? - Ушёл бы он, если бы она попросила? Кто знает, но может и ушёл бы. Или всё-таки нет. -Ты очаровательна, - Тайвин почтительно чуть склоняет голову, одним уверенным, быстрым и в то же время не слишком быстрым движением вкладывает в её ладонь белоснежный цветок. Он и прежде велел относить в её покои кипы цветов, но сегодня - был особенный день, и сегодня не время оттенять слова и чувства яркими цветными бутонами.
Белый был цветом невинности, белый был цветом чистоты и начала - того, что желал видеть Тайвин Ланнистер. Мужчина привык к роскоши, привык делать дорогие подарки и блистательно выглядеть, однако романтизм был чужд ему как целомудрие шлюхам.
А Джоанна - удивительно - была почти единственной, перед кем ему не нужно было изворачиваться, перед кем он не хотел изображать из себя кого-то другого. Он хотел её - настоящую, а значит и ей ни к чему его маска, что каждый день являлась народу Семи королевств. На всём остальном народе Тайвин жениться-то не собирался.

В Семи королевствах жениться по любви для лорда было необыкновенно.
Но разве обычным лордом был Тайвин Ланнистер? Ни капли: иначе не стал бы королевским Десницей. Эйрис Таргариен призвал Хранителя Запада стать вторым человеком в государстве, когда тому едва исполнилось двадцать. Можно себе представить, на что был способен этот человек.
И особенно - если знать, что это решение стало самым лучшим и правильным, что примет в своё правление Струпный король, что сейчас ещё подаёт большие надежды.
А Тайвина не любили в Королевской гавани, да и на кой ему далась бы любовь? Ему нужна была только одна, и милорд Десница был почти достаточно уверен в том, что леди Джоанна любит его. Истоком и причиной этого, к слову, было не только его самолюбие: просто он знал её - насколько вообще мужчина мог знать и понимать женщину.
Многие лорды боятся, что женщина может оказаться хитрее или даже умнее их - женились на круглых дурах, а после становились завсегдатаями местных борделей. Или как там, собственный замок превращали в бордель, чтобы за шлюхами далеко не бегать? Тайвину чуждо было это безумие: львы не должны быть трусливыми.
Тогда как его леди-жена должна быть и верной союзницей, а для этого, как ни крути, требовалась непустая голова на плечах. Леди Ланнистер была идеальной и даже совершеннее, чем будущий лорд Утёса Кастерли мог себе представить. Он всегда это знал.
Её смех вызывал улыбку на его лице, а разве ещё что-то могло бы? Кроме её лёгких, почти неуловимых прикосновений, когда она провожает его в кресло. Хотя, ему давно уже невыносимо мало этого было - Тайвину нужно было несравнимо больше, и он вознамерился получить это.
У неё такие глаза. Если бы будущий Хранитель Запада не знал, сколько гнили и погани может каким-то чудом помещаться в людей, то не знал бы и откуда только грязные слухи берутся о ней - такая статная, прекрасная даже в этом не самом нарядном из своих платьев, такая чистая, такая невинная. Мужчина, конечно, ничего не привык принимать на веру. И идиотом быть не привык тоже - неумно было не разобравшись ни в чём на неё с допросом набрасываться. Это другого можно схватив за горло прижать к стене, и дело решено, но ведь никого другого Тайвин Ланнистер не хотел и не желал бы видеть своей супругой.
И никого другого определённо он не любил - наверное, так будет вполне верно назвать его чувство, разгоравшееся в его сердце всю жизнь. Чувство, непохожее на все прочие, что наполняли душу этого человека. Да и уж очень рисковала леди Джоанна обрести слишком сильное влияние на Десницу, а такого человека лучше всего держать при себе - на своей стороне. Мало ли, что ещё будет - слишком высоки ставки в Королевской гавани, слишком близко мелькают блики на лезвиях тысячи мечей, на Железный трон перекованных. Тайвин не был бы Тайвином, если бы не думал об этом.
Равно как если бы не думал и о том, что слухи могли оказаться правдивыми. Эйрис Таргариен уже много лет был его другом, но с другой стороны - он был правителем Семи королевств, не отличавшимся верностью своей королеве. Зачем король Джейхерис только обвенчал их с Рейлой? Тогда половина королевской семьи, видимо, белены объелась: поверили какой-то шарлатанке, а потом и вовсе всей честной компанией устроили в Летнем замке чуть ли не самосожжение. Пророчество - это, конечно, зашибись, но у Тайвина были дела поважнее - усмирять мятежных лордов, собирать долги и налоги - некогда кидаться кусками камня в костёр в надежде, что оттуда драконы появятся. Хорошо, что Эйрис не такой больной на голову, пусть и государственными делами мог бы увлекаться больше, чем женщинами. И особенно - женщиной Тайвина Ланнистера, если ему действительно приходило что-нибудь подобное в голову.
-Лорд Титос? - Вопрос кузины почти застал его врасплох: лорд-отец был почти последним, о ком он собирался говорить. Щит Ланниспорта в его случае - только слова, этот титул, как и все прочие, совсем не к лицу мужчине, едва ли в жизни поднимавшего что-нибудь тяжелее котёнка - Тайвин был порой даже насчёт деревянного меча не уверен. -Ох, Джоанна, да что ему сделается. - Уважение к отцу изображать мужчина не умел и не любил. Этот человек сделал посмешищем весь дом Ланнистеров, но его первенец - единственное почти, что у него вышло толкового - некоторых смеяться уже отчуил.
Ну, с перерезанным горлом это проблематично было бы просто. Так что, к чему про лорда Титоса вообще разговаривать - пусть он хоть семь раз беззубый лев, зато у его наследника эти самые зубы в семь рядов, и это не все ещё выросли.
-Лорда Титоса наши дела не касаются, а речь я собираюсь вести именно о них, моя леди, - его отец, бесспорно будет заправлять в Утёсе сколько ему влезет, но в жизни Десницы короля - обойдётся. Хотя Тайвин знал, что тот даже не попытается возразить, да и чего возражать, в общем-то? Лучше невесты для льва не сыскать, это должно быть и любому недоумку понятно. Правда, на недоумков Тайвину тоже было плевать.
-Несомненно, я поговорю о них и с дядей Джейсоном, но сначала, - в такие моменты принято волноваться, но его голос даже не дрогнул. Не оттого, что ему уже доводилось делать женщине предложение -разумеется, нет - просто львам трусить негоже. Что ты можешь сделать с королевством, когда боишься собственной леди-жены? -Я прошу, - а вот просил Тайвин Ланнистер уж наверняка первый раз в жизни -тебя стать моей супругой и будущей леди Утёса Кастерли. - Почему он так и не спросил, правду ли говорят о её связи с королём? Он не хотел её оскорбить, был почти что уверен во лживости этих слухов, а ещё подозревал, что Джоанна сама скажет ему, если есть, о чём говорить. Да, только она знала его настоящим, но она знала его и таким, каким видели остальные.

Отредактировано Tywin Lannister (2015-08-23 12:17:50)

Бывают предложения, от которых нельзя отказаться, и Тайвин Ланнистер до этого времени никогда не делал других. Мужчина был почти уверен, что Джоанна ему не откажет: никто бы не отказал будущему Хранителю Запада и тем более не отказал бы Деснице короля.
Но дело даже не в этом. Когда знаешь человека всю жизнь - даже если это и женщина, что по природе своей полна тайн и загадок, то начинаешь чувствовать его. И особенно хорошо, если с каждым днём невидимая, но неразрывная связь только крепче становится. Ему не нужны были менестрели, чтобы говорить о любви.
Кому вообще надо о ней говорить? В ней можно разве что порой признаваться.
Правда, его кузина всё знала и так, да и едва ли у них могли быть друг от друга секреты.
Если только невысказанное.
Мужчина почти улыбается видя, как загораются её львиные зелёные глаза ясным светом, вот-вот его леди разомкнёт свои такие манящие губы, чтобы сказать одно лишь короткое слово - ключ к их общему счастью. Но в следующий миг блеск словно меркнет, сменяясь беспокойством, волнением. Тайвин чуть приподнял подбородок, не спеша что-нибудь говорит. Быть может, Его величество и вовсе не причина её переживаний: даже львицы бывают слишком чувствительны.
Улыбка её становится какой-то нервной, едва ли не загнанной. Кому было встать на защиту юной фрейлины королевы? Вся её семья осталась в Ланниспорте, но рядом с Тайвином она не должна была чувствовать страха. Джоанна сама заводит речь о слухах, и мужчина нетерпеливо до громкого хруста сжимает подлокотник кресла. Он с трудом сдерживается, чтобы не спросить, было ли что-нибудь между ними.
Слава Семерым, что она способна даже сейчас слова не вытягивать. Милорд Десница еле слышно вздыхает, наконец обретая уверенность поистине львиную.
- Я очень ценю, что ты подумала об этом, - и вправду, ему нужна супруга-союзница, а не обыкновенная свиноматка, что даже детей воспитать не способна: только рожать. - Но это не то, о чём тебе следует беспокоиться, леди Джоанна, - мужчина медленно поднимается с кресла, после - за плечи аккуратно поднимает на ноги и леди Ланнистер. Верит ли он, что Эйрис Таргариен действительно так увлёкся его кузиной? Его будущей женой, его женщиной. Всякое могло быть, и всё же Тайвин не спешил злиться на него.
- Святлейший государь не всегда следует в септе принесённым обетам и клятвам, но мужчины нечасто бывают безгрешными, - в голосе мелькет тень снисхождения. - Но он более не будет вести себя столь навязчиво, когда ты станешь моей женой, - в голосе нет и тени сомнения.
И вовсе не оттого, что Тайвин Ланнистер поспешил поверить в то, что король не интересуется замужними леди, да он бы и никогда не поверил. Стал бы он именно полагаться на дружбу? Сейчас же.
Он посвятил тогда ещё принца Эйриса в рыцари, разве теперь став королём может позволить себе подобную подлость? Могло случиться всё, что угодно. Но Десница короля был слишком властным и могущественным человеком, чтобы переживать из-за этого. - Ты можешь не сомневаться: в своей постели я не потерплю ни его, ни кого угодно другого, - его руки по-прежнему лежат у неё на плечах - он нежно проводит ладонями по тонкой ткани рукавов платье, что ей так шло. Может быть, с леди не принято объясняться столь прямо, но разве Джоанну это могло действительно поразить? Она ведь тоже знает своего кузена, и наверняка даже лучше, чем он знал её. Тайвин мог бы сказать ей, что если они не поженятся - лучше не станет, король продолжит стоять на своём, если он действительно так настойчив. Женщины, порой, воспринимали всё слишком близко к сердцу - и даже такие умные, как его будущая леди-жена.
И хорошо, если так на самом деле окажется. Он не хотел пугать её, не хотел, чтобы она лишь пряталась за его спиной. Но она и не будет. - Но будь спокойна - это, - пальцем он зацепляет брошь в виде золотой кисти - для меня ничто по сравнению с любовью к тебе. - Тайвин Ланнистер и в самом деле без колебаний отказался от своего поста, если бы Джоанне стало спокойнее.
Но кто-то должен править Семью королевствами, пока король занят чем-то другим.
Мужчина легко коснулся губами светлых волос леди Джоанны, медленно и с наслаждением вдыхая их запах и едва губами касаясь.

Never opened myself this way
Life is ours, we live it our way
All these words I don't just say
And nothing else matters
Metallica - Nothing else Matters

Ничего не боятся только одни дураки, но они ведь и живут недолго.
А Тайвин Ланнистер проживёт ещё почти сорок лет - большой срок для Семи королевств, здесь такое почти не прилично - разве только под стать Цитадели служителям. Но будущего лорда Кастерли Рок приличия занимали не так, чтобы часто. Просто нужно знать правила, чтобы знать и то, когда можно от них отступить.
Деснице короля это дозволено, чем другим и чаще, и реже.
Она приподнимается, чтобы оставить лёгкий поцелуй на его губах.
Руки с её плеч падают, чтобы обхватить за талию и оторвав от пола прижать к себе крепче. Быть может, во всём мире не сыскать человека сдержанного более Тайвина, но сейчас даже он не способен был отказать себе в том, чтобы поцеловать свою будущую леди-жену.
Сколько времени он об этом мечтал? Сейчас кажется, что целую жизнь.
Наверняка, так было и вправду.
Так не хотелось прерывать поцелуй, так не хотелось отстраняться, но нужно - нужно ещё какое-то время, пока леди Джоанна не будет всецело принадлежать ему одному.
И льстило фантастически безумно, что она сама желала принадлежать ему. Казалось, в жизни никогда и ничего важнее не будет, чем встать между ней и мирскими опасностями, и не важно, что этой опасностью будет. Мужчине было неоткуда знать, что её смерть придёт изнутри.
- Я рядом с тобой, Джоанна, и тебе не нужно бояться ни короля, ни кого-то ещё, - на самом деле, самый главный вопрос был уже задан. Его леди не отказала ему, а остальные попросту не посмеют этого сделать, да и к чему? Десница короля бы из тех людей, с которыми лучше не спорить: целее будете.
«Нашим детям,» - говорит она. Тайвин не знает ещё, что это по-настоящему значит - быть чьим-то отцом. По правде говоря, Титос Ланнистер был преотвратным примером, и его наследник точно знал лишь одно - как не нужно. В детях, и особенно в сыновьях, сила и мощь дома Ланнистеров, как и любого другого.
Он знал только, что его дети будут особенными - чистокровными львами.
Детьми светлой любви - в великих домах это так редко встречается. Иногда чтобы построить династию, нужно чем-то пожертвовать. И Тайвин жертвовал, но только не этим. Самоотверженность - это одно, но приносить в жертву счастье чужое? Речь шла о леди Джоанне, а значит этому никогда не бывать.
И если Его величеству так уж не терпится, пусть заберёт себе хоть всех королевских фрейлин, но эту - он не получит. Тайвин знал, что Эйрис Таргариен не стал бы возражать даже если бы его мнение спрашивали.
Но Десница короля был и сам в состоянии устроить свой брак.
Их союз будет благословлён Семерыми, это будет священный союз.
- Моя леди, - почти одними губами произносит мужчина, когда её ладонь накрывает его руку, лежащую на броши. Он крепче сжимает металл, чтобы Джоанна не почувствовала его холод. Достаточно того тепла, что исходило от её руки.
Он теперь не один - такое странное чувство, прежде желаемое так неосознанно. Тайвин только теперь понял, что это значит, настоящее отсутствие одиночества. Что в ней было такого, словно бы силы дававшего?
И даже не словно бы.
«Я люблю тебя, Тайвин,» - могли ли быть слова слаще, могли ли быть слова желанные более. Не сейчас, не сегодня и даже не в этой жизни, наверное. Много лет это мгновение будет поддерживать жизнь в его омертвевшем сердце, что погребено с супругою в могиле одной будет.
Есть такая любовь, когда друг без друга просто не выжить.
Но Тайвина Ланнистера даже ей однажды убить не удастся.
Было в её речах что-то такое где-то наивное, детское - наверное, впервые такое могло показаться Тайвину чем-то... милым? Семеро, что делала с ним эта девушка. На лице мужчины вновь появилась улыбка, так необычно.
- Так и будет, Джоанна, - мягко говорит он, беря её руки в свои. - Теперь наша жизнь будет общей, - ей незачем знать, что это неправда. А может, и правда - Тайвин не знал.
Он был только уверен пока - ни к чему ей знать в деталях о том, что он делает. Она достаточно сильна, чтобы быть львицей, но женщинам ведать обо всём незачем. У них нет доспехов, чтобы от всего защититься.
Тайвин Ланнистер будет для неё Щитом. - И жизнь, и смерть. - Он не знает и того, что причиной смерти каждого из них действительно будет один человек.
Разница со сказкой только лишь в том, что умереть им суждено в день далеко не один.
Но сейчас это таким далёким казалось - почти невозможным, совершенно не важным.

Отредактировано Tywin Lannister (2015-09-13 13:10:38)

Такая мягкая, невероятно тонкая материя момента словно бы уплывала сквозь пальцы - что это было таким неизбывным? Незабываемым.
Что такое это, спокойствие? Тайвин Ланнистер и прежде не был из тех, кого можно вывести из себя.
Настоящий покой, умиротворение дивное.
Словно бы он и не жил раньше, словно бы ожил лишь с поцелуем. Ему никогда ещё не было так по-настоящему хорошо. Так хотелось и дальше смотреть в глаза этой девушки - вечность и дольше, сколько он только сможет смотреть. Она досталась ему одному, только он будет мечом и щитом своей леди Джоанны.
Наверное, мужчина только теперь осознал, как на самом деле его сомнения изъедали, разорвать пытаясь на части. Больше нечего ждать, всё уже решено.
И желать, разве можно желать ещё что-нибудь?
Только их общей вечности, только их общего счастья, ради которого он и целый мир к её ногам бросил бы и всё, что угодно. Это всё его сердцу необычайно чуждым казалось, но таким будоражащим, восхитительным.
Совсем не под стать тому, кем он всегда привык быть - каким станет, когда сегодня ещё будет вынужден уйти от неё, как будет должен по вечерам оставлять её ещё какое-то время.
Но самый клыкастый из сыновей беззубого льва умел ждать.
Легкое прикосновение губ к её волосам, едва-едва уловимое.
Шелест крыльев, чириканье, хохот Джоанны - всё произошло слишком быстро, и Тайвин почти рассмеялся. С ним действительно никогда и ничего подобного не было, да и не могло было быть.
Это было что-то такое невероятное, такая невыносимая почти лёгкость.
Непривычная, но нарушать её всего меньше хотелось. Тайвин ей любовался, не рискуя даже вытягивать руку, чтобы прекратить эту беготню беспорядочную.
А смех её на всю жизнь мужчине запомнится, только из мечтаний однажды станет частью самых страшных кошмаров, но разве мог он думать об этом тогда? Никакой расчётливости, ничего лишнего не должно было быть - только они, только клятвы, что их свяжут навеки.
Поразительно - никакого терпения на неё не хватает! Когда Джоанна сначала скрылась в ворохе покрывал и подушек, когда юбки поднялись сильнее, чем это было прилично. Пусть она единственная, должно быть, кто любит его - это не важно. Только она и заставляет его улыбаться.
Слишком манящая, слишком прекрасная, и мужчина бы сам себя не узнал в том, кто с такой тёплой улыбкой наблюдал за каждым движением разрумянившейся девушки. Сердце как будто бы всё быстрее и быстрее стучало, и десница короля вздыхал уже почти тяжело.
В несколько шагов он проходит расстояние до кровати, чтобы переплести пальцы её руки со своими, чтобы притянуть её к себе, усадить совсем рядом - почти на колени, чтобы другой рукой отбросить растрепавшиеся волосы. Могли ли даже боги представить, что Тайвина можно заворожить?
Чтобы этот человек, да не мог наглядеться.
Казалось бы, с ним вообще ничего такого никогда произойти не могло, но это случилось, и тепло её руки доказывало, что это не сон никакой, что она действительно здесь.
Что она действительно согласилась стать его леди, что ей было достаточно его обещания защитить её и от короля, и от кого бы защищать бы не возникла необходимость. Она в него верила, и удивительно - ему была нужна её вера, только её. Десница чувствовал себя сильнее любого коронованного правителя, когда привлёк Джоанну к себе, когда поцелуем прикоснулся к пряди её волос, к щеке и только потом к губам.
Нельзя позволять себе слишком много, нельзя было позволять и этого поцелуя крепкого, поцелуя настойчивого, так не хочется его прерывать. Но пока - его нужно прервать.
- Я люблю тебя, - негромко говорит мужчина, глядя в самые зелёные на свете глаза.

Despite Tywin Lannister has been known as a perfect monster for ages, he was really able to feel loving.
And he really felt. Lady Joanna was the only woman, who gained all his interest and became his only desire.
She was nearly an obsession for him - for the most powerfull man in Westeros, in all Seven Kingdoms.
No doubt, Tywin was ready even to sacrifice himself for her happines and her charming smile.
Magnifcent. And Nothing else matters - at all.
West does need a strong lady to become its keeper and treasurer.
For sure, no one except his more than beautiful cousin. Of course no one, but she will become the lady-wife of the future Casterly Rock lord, of the future Warden of the West.
It is more of a challenge for any other woman to queen over the Hand of the King, and only Joanna was enabled to do this. Forever.
How frightfully this word sounds, doesn't it? Forever means through foul and fair, forever means every moment till death do them apart. Tywin's love was not actually only a feeling - it has nature origin.
And it was of a basic importance for this terrifing man, who didn't requre any popular passion.
Only Joanna's love and only Joanna's passion, which right now was mostly desirable.
Excellent. And - Nothing else matters at all.
Hand of the king didn't want suffer the waiting so that their marriage seems do be an urgency. His vision becomes swimming, when Tywin kissed his bride again. That kiss surely could not be considered as an innocent, you know, but he would kill even Aerys if he was bold as to interfere.
«No man is free. Only children and fools think elsewise,» - twenty six years later he will tell this to the murderer of Joanna, to the murderer of his own heart and his humanness. But now - Tywin was inspired by love, he didn't take into account any probability that the King can go against. He will never do this.
He was his best friend, he was a knigth dubbed by Tywin.
Future lord Lannister also was very self-confident. Hand of the King knew that he make people frightened and he found this a good mean to subdue them.
He didn't trust almost no one but His majesty was an exception proves the rule.
And Joanna was an exception too, seeing a real man behind the armour of blinding glare.
She loves him, and Nothing else matters at all.
So hard to refrain from overwhelming desire to score with her - tenderly but with all the burning ardor. 
His mind was totally unfocused while the man was enjoying togetherness.
She was his, and he was hers.
- I will do it, never fear, my lady, - no matter if it is true and Aerys likes Joanna. Hand of the King is allowed to speak on Kings voice and he will speak. It is not Aerys who will lie with Tywin's wife.
Consequently, it is not Aerys who will choose Tywin's bride - it is easy.
He smiled again looking at her, when in a moment she became busy with planning their future.
They had so much in common - both of them were lions by birth and by nature. Her touch made his skin crawl.
Tywin soul-kissed Joanna again after she asked if it is possible to advanced their marriage.
- I am looking forward to marrying you, - he whispered and twined arms round her waist. He wanted badly to strip of her dress and to cover her body with kisses full of love and unbelieveable passion. - To call you my lady-wife in the eyes of gods and men, - he left an imperceptible touch of his lips on her wrisp.
-You are mine and I am yours. - Joanna's hands on his chest, sliding over his jacket makes his blood roiling.
Tywin Lannister closed his eyes, keep holding his bride tightly.
It was an ideal happiness and the man didn't want it to come to the end.
Perfect. An Nothing else matters, nothing.

Отредактировано Tywin Lannister (2015-10-05 20:34:42)