С тех пор, как Кейтилин стала супругой Хранителя Севера, а Лиза - женою десницы, Эдмару нечасто доводилось именно поговорить с женщиной. Сейчас леди Кейтилин наверняка бы съязвила, что брат думает лишь о том, как под очередную юбку залезть, и поспорить было бы не с чем, но она была слишком подавлена, чтобы чихвостить брата за непристойное поведение.
Это ведь не самое страшное, что случается на войне, да и просто так не приучить лорда Талли к тому, что не к лицу Верховному лорду земель убегать ночью из замка. Он бы и сейчас, наверное, убегал, вот только боялся, что если чёрные вести прилетят без него - кто будет рядом с Кет? У Чёрной рыбы дел невпроворот, а остальные не очень-то заботятся о матери своего короля: никак не могут простить ей то, что она отпустила Цареубийцу. Эдмар тоже не понимал и считал это глупостью, да что уж теперь.
Слабо верится, что он привезёт в Риверран Арью и Сансу, но разве можно отнимать у матери и эту надежду? Если бы леди Миниса не умерла, её сыну, может, было бы проще понять.
Но что бы ни наделала Кейтилин, она оставалась самым близким ему человеком.
Особенно сейчас.
- О, да я вообще никогда не терял времени даром, - заверил собеседницу мужчина, довольный, что смог хоть немного её развеселить. Смех этот, конечно, скорее нервный и нездоровый, но всё же лучше, чем бесконечная боль. Леди Алисанна пострадала, возможно, так же сильно, как его сестра, и рядом с ней не было старшей сестры, ох уж эти чёртовы войны. - Да как-то у меня... давно его не было, свободного времени, знаете, - пожал плечами мужчина, уже давно ставший Верховным лордом Речных земель - ещё когда лорд Хостер был жив, но уже слишком болен. - Всё эта война, - добавляет мужчина, на мгновение представляет, что с ними будет, если Робб Старк не вернётся.
Нет. Нет. Не может этого быть.
- Пить? Будь вы мужчиной, я поспорил бы с вами, кто кого перепьёт, - в голосе слышался даже какой-то азарт, пусть играть в такую игру с леди лорд Риверрана, конечно, не стал бы. С Дейси вот ещё может быть, но её сестра сейчас выглядела для этого слишком женственной.
Странный народ — эти леди с холодного Севера, где на берегах стылых морей сталь переплетается с небом. - Но вы, наверное, не увлекаетесь, - сейчас он говорил даже с какой-то надеждой, неудивительно: вдрызг пьяная дама — то ещё зрелище.
Мужчины иногда специально пытаются напоить леди, но Эдмару вообще-то никогда не составляло труда уложить в свою постель и совершенно трезвую женщину. Он вот не помнил, чтобы хоть одна ему отказала. А если и помнит, то, разумеется, никогда не скажет об этом. - Хотя этот ваш север престранное место, - перед глазами возникает тяжеленная булава леди Дейси, её кольчуга и сапоги, потом - лицо её матери, леди Мейдж. - Вы хотите вернуться туда? - Может быть, правильнее ей будет уехать.
Дейси, если вернётся, всегда сможет сама за себя постоять, но детям нужна мать.
Если они только выжили, но Эдмар не мог сомневаться в этом у неё на глазах, ей и так слишком сильно досталась - неизвестность и страх со всех сторон подступали, а в Риверране спасти её от этого некому.
И если нужно будет её отпустить — мужчина знал, что отпустит, пусть у него и права-то нет на это.
Северяне пошли на Юг, чтобы освободить Неда Старка, но тот был убит в Харренхолле, и всё это превратилось в войну лишь ради войны, кровь лилась реками, но Эдмар не понимал уже, ради чего.
Старки, Ланнистеры, Баратеоны, Грейджои, Талли и Тиреллы - люди шли за ними на смерть, но понимал ли кто-то из них, за что он сражается? И главное, знает ли кто-нибудь, что будет, если прекратить столкновения? Король Севера и Трезубца — что он может сейчас, кроме как победить? Им нельзя отступать, но что за король заставит людей сражаться за него в чужих землях, когда в собственный дом пришли кракены, что не щадят никого? Другое дело, что теперь Алисанна может найти там.
И возможно ведь, ей уже никогда туда возвращаться не следует: Эдмар видел, что было с Кет, когда ворон принёс вести о казни её сыновей, и такого — он бы не пожелал никому.

Воздух на Севере, что ли, какой-то особенный? Вымораживает.
Дело плохо, конечно, но сильно уж вряд ли до такой степени, чтобы Эдмар решился пить наперегонки с Алисанной. Леди с Медвежьего острова ошеломляли лорда Талли не хуже, чем Русе Болтон: они носили кольчуги, сражались, и вот что Мейдж, что её старшая дочь — ну не похожи они были на леди. Вторая дочь от них, в общем-то, не отставала, но сейчас казалась действительно женственной.
Но так или иначе, это совершенно не повод: женщинам в Семи королевствах была отведена совершенно иная роль, не подразумевавшая убийственных состязаний хоть на поле битвы, хоть на пиру.
Их дело, естественно, что они себе позволяют, но у лорда Талли в голове всё равно это особенно не укладывалось. — Боюсь, ничем хорошим это не кончится, — усмехается Верховный лорд Речных земель. — Либо вам поплохеет от количества выпитого, либо мне станет так хорошо, что я опять влезу на дерево в Богороще, — когда он был впервые напившимся мальчишкой, это было простительно, но лорду такое поведение, конечно же, не к лицу. А лордом Эдмару быть очень нравилось.
Вино, правда, нравилось тоже, но всё же спор лучше не затевать: мало ли, сколько Медведица может влить в себя. Женщине-то и в самом деле проигрывать не хотелось.
— Может быть, зависит от чужаков? Для моей сестры Север стал домом, — много лет назад Нед Старк укрыл плечи Кейтилин серым плащом, этот плащ из форели её сделал волчицей, и мужчине казалось, с этим невозможно поспорить. Но потом Алисанна сказала, в чём дело.
Но здесь-то ничего удивительного, потому что ведь почти всегда всё это самое дело было в любви.
Хотя, какими бы загадочными ни казались лорду Талли те далёкие земли, он не очень-то верил, что с этим краем так трудно поладить. Может быть, леди Мормонт просто не стоило сравнивать Север с женщиной, с которыми Эдмару всегда было легко: он был весел и обаятелен. Но край Королей Зимы этим, конечно, не очаровать. — О да, я слышал, как у вас там чудесно. Особенно замок этот, как он там... Последний Очаг? Я прямо вещи кинулся собирать, как услышал, — рассмеялся мужчина, воображая себя направляющимся в место с таким говорящим названием. — Но возможно, когда-нибудь я действительно рискну, — наползала зима, и даже если бы войны не было — лорд Риверрана не хотел ничего себе отморозить: пригодится ещё. — Очень уж вы все расхваливаете свои сугробы и чардеревья, — в действительности, когда Алисанна говорила о том, как негостеприимно самое большое из королевств Вестероса, мужчина так и хотел тут же заявить, что это ему нипочём.
Но это было бы, разумеется, неуместно. — Вы красиво говорите о Севере, — медведицу тянуло домой, и это Верховный лорд Речных земель понимал лучше, чем то, почему северяне так восторгаются своим краем. Может, их там действительно вымораживает?
Женщина заговорила о другом, о тяжёлом.
Любой разговор, наверное, в замке, сводится к этому — что будет, если Робб не вернётся. Много людей погибнет защищая королевство Севера и Трезубца: назад пути не было, не станет никто просить пощады у Железного трона. Но лорд Риверрана говорит только
— Думаю, его зверюга достаточно дикая, — говорят, лютоволк этот Большому Джону пальцы отгрыз.
Об отношениях сестры с сыном Эдмар не думал, конечно. Он и о своих отношениях-то мало задумывался, куда ему до чужих. Тем более, матери с сыном — об этом мужчина не знал ничего.
— Не знаю, миледи. Знаю только, что Кейтилин любит своих детей больше жизни, — когда его сестра отпустила Цареубийцу, Эдмар знал это, но понять был просто не в силах.
Он понял только потом, когда с гордо поднятой головой его сестра сказала, что сделала это не ослеплённая болью и знала, что это предательство. — И тут, думаю, Вы понимаете её лучше меня, — когда Верховный лорд Риверрана узнал о побеге самого ценного заложника Молодого волка, он упрекнул Кет только в одном — в том, что поверила клятвопреступнику. Её старший сын не захотел обменять Цареубийцу на своих сестёр, но лорд Риверрана за желание спасти девочек сестру не винил.
Своих детей у него не было, но был девиз дома Талли — «Family, duty, honor», этим нельзя пренебречь, потому что это
в крови.

Отредактировано Edmure Tully (2016-04-16 15:53:02)