Следовало отдать должное дорнийцам - те не кинулись сразу, не разобравшись, рубить головы обоим приперевшимся из Королевской Гавани, даже содержали знатного гостя, - по сути пленника, конечно же, - как подобает его титулу и происхождению. Хотя кое-кто явно желал бы придушить знатного гостя только и исключительно за его происхождение.
И ведь хоть ты охрипни, объясняя этим упертым, что в гибели Красного Змея дом Ланнистеров ни хрена не виноват и что им поискать бы крайних где-нибудь в другом месте - беса с два, не получится, дорнийцы в массе своей еще Элию помнят.
Как только ему, Джейме, не припомнили эту самую Элию - загадка.

Однако половину обещанного Серсее он все-таки выполнил. Добрался до Водных Садов, сам, своими глазами увидел, что с Мирцеллой все хорошо, девочка жива и здорова - вроде, что никто не собирается прямо сейчас ей глотку резать, а стало быть, кое-чего им все же удалось избежать. Пусть-ка попробуют причинить вред принцессе, пока ее отец здесь.
Если Джейме хоть сколько-нибудь знал Дорана Мартелла - принц не станет лезть в бутылку вот так с порога, как это принято у большинства населяющих его страну. Вот бы всем дорнийцам так же хватало выдержки, глядишь, и Красный Змей не вышел бы на этот идиотский поединок, Клиган кого другого разделал бы, все довольны, всем хорошо.
Или если бы все дорнийцы были так же трусоваты, как Элия. Это вообще идеально было бы, сидят себе в своем пекле и не отсвечивают. Жаль только, что идеального мира не существует, хоть ты убейся в бесплодных попытках его построить.

Несмотря на то, что Джейме чувствовал себя фактически под арестом, обращались с ним явно не как с арестованным, даже пускали гостей. Правда, за все эти несколько дней, что он провел здесь, в Водных Садах, к нему разве только Эллария Сэнд заходила, несла какую-то чушь насчет него и Серсеи, дескать, чего ты теряешься, хватай в охапку свою возлюбленную сестру и приезжайте к нам, сюда, в Дорн, здесь можете хоть целыми днями безнаказанно плодить бастардов, все равно всем наплевать, кто, с кем и в какой позе. Джейме и рад бы, все равно рано или поздно внимание каждой собаки к тому, как и с кем трахается сир Джейме Ланнистер, опротивеет настолько, что волей-неволей начнешь особо несдержанные глотки затыкать, да вот только в голосе Элларии он слышал искусно скрываемую ненависть. Привези свою сестру, говорила Эллария Сэнд, уж здесь-то я ей покажу, почем фунт лиха.
Сестру, стало быть, привези.
Или вон племянницу оставь.
Нет, Мирцеллу при любом раскладе нужно забрать домой. Доранов ошейник уже почти не стесняет ярость Элларии Сэнд, еще немного - и она вырвется наружу, неукротимая, неконтролируемая, страшная, и всем придется несладко, в первую очередь - Мирцелле, конечно же. Нужно быть последним глупцом, чтобы этого не понимать.
И Джейме надеялся, понятное дело, на то, что Мирцелла послушает-таки голос разума, если он у нее, конечно, есть, хоть какой-нибудь.

Стоявшая перед ним девушка мало отличалась от той девочки, которую он когда-то держал на коленях, пока мать не видит. Юная, цветущая, нежная, почти такая же, как Серсея в ее годы, только львиной материной стати Мирцелле недоставало. Должно быть, потому, что росла принцесса не среди львов.
Хорошо хоть, олени не успели здесь наследить.
- Да, - скрывать от нее что бы то ни было - в этом нет нужды, если он хочет склонить ее на свою сторону. А это будет ох как непросто, если учесть, что Мирцелле уже вскружил голову здешний принц. - Твоя мать очень тоскует, Мирцелла. Она просила меня, чтобы я вернул тебя домой.

Н-да.
Надо было на всякий случай подумать и о том, что Мирцелла наверняка считает себя пупом земли, как и большинство детей в ее возрасте.
Как и сам Джейме в ее возрасте, кстати говоря.
И почему только эти женщины вовсе не слушают, что и когда им говорят?
- Ты должна понимать, Мирцелла, - Джейме стал напротив нее, сидящей на подоконнике, солнце немилосердно било прямо ему в лицо, так что волей-неволей приходилось щуриться, и выглядел он, надо полагать, крайне нелепо, помимо того, что еще и чувствовал себя неловко. - У твоей матери и так очень много забот, и их не стало меньше после того, как погиб Джоффри. Твоему младшему брату предстоит стать королем вместо него, но ты же и сама понимаешь - он не готов, его не учили править, он еще слишком юн, чтобы править, и твоей матери придется занять пост королевы-регента при Томмене, желает она того...
Ну конечно, желает. Пожалуй, только этого и желает.
- ...или же нет. Она и меня до последнего не хотела отпускать, потому что ей, как никогда, сейчас нужна помощь, - а вот здесь можно было и приврать немного, все равно Мирцелла никогда не узнает, каким скандалом сопровождался его отъезд в Дорн.

Нет, не то, все не то.
А что сказать? "Собирайся немедленно и беги, иначе еще до заката Эллария Сэнд поднесет тебе отравленное вино"?
Странно, кстати говоря, что любовница Красного Змея до сих пор молчит и сидит себе ровно, точно это не от нее пришло послание с угрозой. А может, и правда не от нее? Тогда от кого?
Голова шла кругом. Кто мог желать смерти Мирцелле - да кто угодно, все же спят и видят, как бы насрать сильнее всем Ланнистерам разом и каждому по отдельности, Джейме даже себя, было дело, чувствовал виноватым в том, что не вышел на поединок вместо Красного Змея. Ну, убил бы его Клиган, подумаешь, все равно жизни уже не жалко после всего, что произошло, зато дорнийцы сидели бы себе спокойно и радостно ручки потирали, мол, львам стало скучно, львы пожирают друг друга.
Однако - что случилось, то случилось. Жаль только, Гора Обериновы мозги по мостовой размазал, а не то собрать бы, что осталось, и вложить бы Элларии в башку, авось думать бы стала больше и лучше, а делать - меньше, раз уж все равно ни хрена делать не умеет.
- Соглашение о твоем браке с принцем Тристаном никуда не денется, - Джейме присел на подоконник рядом с ней, стараясь по возможности смотреть ей в лицо - настолько, насколько позволяло проклятое солнце. Солнце Дорна, оно и здесь лезет, куда не надо. - Я говорил с принцем Дораном, он не против того, чтобы Тристан поехал с нами в Королевскую Гавань и занял место своего дяди в Малом Совете.
Парню явно несладко придется при дворе, все-таки Малый Совет сверху донизу засажен хайгарденскими розами, однако есть и те, кому в принципе чихать на стародавние распри между Тиреллами и Мартеллами - вот как сам Джейме, например. Можно и поставить Мейса Тирелла на место, причем довольно быстренько, раз уж у Серсеи духу не хватает.

Оно, конечно, не больно-то хорошо, что Серсея запретила Джейме принимать какое бы то ни было участие в воспитании их детей, доверив эту весьма скучную материю бесчисленным септам, септонам и, конечно же, Роберту, да кому угодно, лишь бы не их родному отцу. И в то же время сестрица оказала ему весьма значительную услугу, избавив его от необходимости забивать голову дополнительной ерундой.
Казалось, Мирцелла упрямится только потому, что ей полагается упрямиться, она вроде как и согласна с ним в какой-то мере, но ей же нужно повыделываться, если она уже раз сказала "нет", не идти же сразу на попятную - по крайней мере, Джейме так считал, и небезосновательно для себя самого. В принцессе еще слишком сильно желание противоречить просто из прихоти, запрети он ей показываться в Королевской Гавани - она тут же загорится идеей туда поехать.
- Значит, полагаешь себя взрослой, - Джейме начал терять самообладание, теперь он вынужден был говорить более размеренно, старательнее подбирая слова, рискуя снова начать совершать ошибки, одну за другой. - Что ж, имеешь право. В таком случае тебе следует подумать и о том, что далеко не все любят тебя так, как ты себе представляешь.
Вот это действительно предел мечтаний - свалиться на голову ничего не подозревающей юной принцессе и поломать к херам собачьим все ее представления об идеальном мире, который она, кажется, уже успела обрести. Даже не намекнуть, что вы, давно уже прошло время намеков и полумер - прямым текстом ей заявить, что весь мир в принципе дерьмо, и все люди в принципе дерьмо, и никто на самом деле ее не любит сильнее, чем ее мать, на сдержанность которой только что жаловалась Мирцелла, а все прочие прихлебатели любят исключительно ее родовое имя, да что там, даже не имя, а ее принадлежность к королевской семье и перспективу подобраться к этой самой семье через ничего не подозревающую принцессу - в самом деле, много она будет подозревать, принцесса эта, она же успела уверовать в то, что ее все любят и никто не посмеет обидеть.
Досадная ошибка.
- Хочешь знать правду, верно? - разговора по душам с дочерью не получалось, хоть режь. Должно быть, в том числе и потому, что она даже не знает толком, чья она дочь, да и сам он - из рук вон плохой отец. - Мы получили послание с угрозой. Сразу после того, как из Королевской Гавани уехали дорнийцы, что были приглашены на свадьбу Джоффри. Твоя мать решила, что тебе угрожает опасность, она хотела послать за тобой, но я вызвался ехать сам.
Похоже, вот что на самом деле ощущает пытающийся пробить головой стену. Удовольствия никакого, толку тоже никакого, зато в башке потом звенит весь оставшийся день, и хорошо, если вышеупомянутая уцелеет, а не то ведь будет совсем... никак, прямо скажем.
- И ты поедешь со мной, хочешь ты того или же нет. В Королевской Гавани нет апельсинов, однако есть кое-что поважнее. Там есть люди, способные тебя защитить.

Любил?
Я и сейчас люблю, дорогая. До сих пор люблю.
Правда вот, чтобы любовь стала еще и взаимной, проще, наверное, собаку себе завести.
- Конечно, - Джейме старался, чтобы его голос звучал как можно ровнее, точно Мирцелла спросила не "трахал ли ты когда-нибудь свою родную сестру", а самое большее - "как там погода в Королевской Гавани". - Только я не уверен, признаться, что это слишком уж интересная история.
А ведь куда интересней, если в корень смотреть, ведь не согласись тогда Джейме на авантюру Серсеи - сидеть бы ему сейчас лордом Утеса Кастерли, Хранителем Запада, Щитом Ланниспорта, кем там еще он должен был стать вместо отца, иметь бы с завидным постоянством давно уже опостылевшую жену, подумать только, а ведь это могла бы быть Лиза Аррен, страх-то какой, раздавать бы подзатыльники бесчисленным сыновьям, грызущимся из-за наследства... словом, не было бы ничего, что делало Джейме Ланнистера Джейме Ланнистером.
Незачем себя обманывать. Он не отец и никогда им не станет, что бы там ни ляпнул он в запале очередного скандала с сестрой. И кем-то вроде Кузнеца, кем-то, кто сумел бы из руин поднять свой уже почти безвозвратно погибший дом, ему никогда не стать. Пожалуй, только с мечом в руке он мог отстоять то, что утеряно, когда-то мог отстоять, а теперь не может и этого. Несмотря на то, что Серсея просила его.
О, как она просила его!..
Королева и ее белый рыцарь. Все, как она хотела, как всегда хотела только она. Все для нее. Все ради нее.
Сир Джейме Ланнистер, лорд-командующий Белой Гвардией его милости короля Томмена, первого этого имени, брат королевы и любовник королевы - кто же ты?
- Я королевский гвардеец, милая, - Джейме улыбнулся, точно ни в чем не бывало. - Помнишь, что тебе рассказывала септа про королевских гвардейцев?
А что?
Напялить на себя белый плащ - это не только величайшая честь и все такое прочее, о чем так любят говорить те, кому на роду написано издалека пускать слюни на эти самые плащи, но еще и хренова гора разного рода хлопот, которые хочешь не хочешь, а придется всюду таскать за собой. Мирцелла тоже, наверное, должна это понимать, раз уж считает себя достаточно взрослой, чтобы вслух высказывать свое мнение.
Или кое о чем догадываться, не зря же она спросила.
- А почему ты спрашиваешь?
Солнце поднималось все выше и выше, в вазе на столе, кажется, апельсины начали лопаться - комната наполнилась стойким апельсиновым ароматом. Джейме, до того крайне настороженно относившийся ко всему, чем кормили и поили здесь, в Водных Садах, обоих гостей из Королевской Гавани, совершенно некстати подумал, что запах действительно превосходный, должно быть, и на вкус так же неплохо.
- Считаешь, что я не верю в возможность твоего брака с принцем Тристаном? Глупости. Не я это устроил, и не мое это дело - верить или не верить, ведь так?

- Ровным счетом ничего, да и откуда мне? - пожалуй, этот разговор затем и был нужен, чтобы лишний раз убедиться, как, мягко говоря, странно выглядят юные восторженные девушки, полагающие, что знают решительно все о любви, на том только основании, что жених, которого выбрали родители, пришелся по сердцу. - Пожалуй, ты права, Мирцелла, я совсем ничего не знаю о любви, так, может, ты научишь меня, раз уж у вас так ловко получилось с принцем Тристаном?
Жестокая шутка, пожалуй, только и исключительно потому, что шутки в ней только часть, все остальное же... Должно быть, он действительно слишком мало знал.
Кое в чем Мирцелла все же была права. Когда любят, не отталкивают того, кого любят, из-за того, что посмел вернуться не таким, каким был. Не то, чтобы Джейме о чем-то жалел, скорее напротив. Только вот Серсея никогда не любила его.
Никогда не любила его так, как он ее.
- Позволь мне напомнить тебе, дорогая, что Тристан займет место своего дяди в Малом совете, об этом уже распорядился принц Доран, так что, хочешь ты того или нет, он поедет в Королевскую Гавань, и ты вместе с ним. Пожалуй, это не тот вопрос, который следует обсуждать. Ты выйдешь за него замуж и сможешь жить, где пожелаешь, можешь даже вернуться в Дорн, если захочешь, но Тристан останется в Красном Замке до тех пор, пока не лишится своего поста в Малом совете, все равно, по какой причине.
Ни один из сопровождавших Красного Змея в столицу на свадьбу Джоффри, ни один из тех, что вернулись в Солнечное Копье, сопровождая тело принца - ни один не представлял решительно никакой ценности в качестве заложника, подумаешь, наследник мелкого дорнийского дома, да насрать на них. А вот принц Тристан - запросто. По крайней мере, на месте дорнийцев сам Джейме поостерегся бы обижать принцессу, зная, что все ее неприятности падут на голову их принца - тысячекратно.
- И я вовсе не хочу возвращаться в Красный Замок, если ты об этом, - возвращаться действительно не хотелось, эта поездка вообще разительно отличалась от того, с каким боем Джейме прорывался сквозь проклятые Речные Земли, чтоб им в огне гореть. - Однако каждый из нас выполняет свой долг, так или иначе. Мой долг - вернуться домой, я нужен твоему брату и твоей матери и должен вернуться не один.
Знать бы еще, для чего на самом деле Тирион решил отправить принцессу именно сюда. Чтобы заручиться поддержкой Мартеллов? Ох, вряд ли. Была бы она, та поддержка, не пришлось бы дурацкие послания с угрозами получать. Чтобы сплотить Семь королевств вокруг правящей династии, одних браков ничтожно мало, нельзя же это не понимать. Нужно еще и разума хоть сколько-нибудь впихнуть в сестрину голову, это ведь только подумать, отец и Тирион так славно все устроили или начали устраивать, а тут пришла Серсея и все развалила так, как ведомо только ей одной. Удивительный дар - херить все, что попадается под руку.

Пожалуй, Мирцелле рассказывали слишком многое.
- Нет, что ты, - равно как и не он, не Джейме, помог бежать младшему брату, обвиненному в преступлении. Варис помог. Сам Джейме только лишь намекнул евнуху, куда именно нужно направиться и что именно делать.
А в идеальной версии его побега Джейме и вовсе не было. Идеальная - это та, которую в числе прочих услышала Серсея.
- То есть правда, конечно, но... Это не он, Мирцелла. Не забивай себе этим голову. Подумай лучше о своей свадьбе с принцем Тристаном, - Джейме задумчиво повертел в руках дольку апельсина перед тем, как отправить в рот, - и о том, как она послужит на благо всего королевства.
Не совсем подходящая тема для разговора с юной восторженной девушкой, да что там, совсем не подходящая, все равно она пропустит мимо ушей половину сказанного и запомнит только то, что будет касаться непосредственно нее самой и Тристана Мартелла - как и всякая девица, которой повезло выскочить замуж по любви.
Да вот толку-то от нее, от любви этой, что от твоего козла, ни шерсти, ни молока.
- Ты ведь знаешь, дорогая, что наш дом и дом Мартеллов, к которому ты очень скоро присоединишься, далеко не всегда были друзьями, да мы и сейчас не друзья. Дорну нет причины в случае чего принять нашу сторону, равно как и мы не принимаем сторону Дорна, однако Железному трону твоего брата нужны верные люди. Твоему брату нужен Дорн, не одному, так другому, но - нужен, - и это хорошо, если она его понимает, а если нет? - Поэтому твой дядя Тирион отправил тебя сюда. Не затем, чтобы спрятать, хотя и за этим тоже. Он хотел укрепить нашу связь с Дорном, и я его понимаю, этот брак стал бы очередным политическим ходом, ты же не станешь утверждать, что не понимала этого?
Говорить оказалось на удивление легко. Просто почаще взывать к пониманию, только и всего. Джейме и сам не заметил, как прикончил любезно очищенный Мирцеллой апельсин.
- Кто же мог предполагать, что ты действительно полюбишь того, кто был предназначен тебе в мужья по договору между Тирионом и принцем Дораном, да еще и взаимно? Впрочем, то, что тебе повезло, не значит, будто ты что-то узнала о любви. Тебе достаточно будет знать, что не мы выбираем, кого любить, ведь так? Ты не сама сделала свой выбор, дорогая, - Джейме поднялся, подошел, взял ее за руку, успокаивающе поглаживая пальцы.
Нет, она не Серсея, даже близко нет. Серсея в ее годы была...
Неистовой. Ненасытной.
Серсея кружила голову, заставляя совершать безрассудства. Мирцелла - нет, и никогда такой не станет; должно быть, это даже и к лучшему, меньше случится неприятностей.
Она спокойно выйдет замуж за Тристана Мартелла, спокойно нарожает ему детей, словом, будет образцовой женой и матерью из древнего и гордого рода, только и всего. Впрочем, может быть, ей и этого будет достаточно.
- За тебя выбрали. Как и за твою леди-мать. За нее выбрал твой дед, он изначально за нее выбирал, еще когда трон занимали Таргариены. Ты помнишь, что стало с Таргариенами, тебе рассказывали?
Конечно, рассказывали. Сначала дохлая септа на уроке истории, потом - дорнийцы, только уже с другой стороны. Якобы это по приказу Тайвина Ланнистера, ее деда по матери, убили принцессу Элию вместе с ее детьми.
И как же хорошо, семь преисподних, как же хорошо, что Эйерис отказал тогда. Иначе, как пить дать, не пощадили бы Серсею.
- И я тоже... - Джейме поджал губы, отпустил ее руку, - не выбирал. Она сама выбрала за меня.

- Чтобы спастись, ну да... вроде того, - улыбнулся Джейме. - Никто не хотел умирать за Безумного короля. Несмотря на то, что кое-кто кое в чем успел поклясться еще задолго до его смерти. Это же еще суметь надо - правильно сделать выбор, ведь так?
И, кстати говоря, еще далеко не факт, что сам он правильно выбрал. Серсея мало того, что сама предпочла накласть на воспитание детей, так еще и ему запретила, дескать, пойдут слухи, на хрена это нужно, ты свое дело сделал, а теперь гуляй, пока мне не приспичит завести еще одного. В итоге Джоффри вырос совершенным ублюдком, немудрено, что кому-то терпения не хватило, и кто-то решил прикончить короля. Мирцелла вроде пока обещала вырасти прямой противоположностью старшему, умница, тонко чувствующая, все понимающая, хотя опять же - кто знает, во что эта золотая принцесса превратится спустя еще пару-тройку лет, может, начнет младенцев резать и принимать кровавые ванны. Впрочем, тут еще и дорнийцы постарались, вроде Дорану удалось объяснить девочке, что к чему. А вот Томмена от Серсеи нужно спасать, иначе получится второй Джоффри - интересно, как такое вообще могло произойти притом, что Джейме всегда хватало безрассудства, а Роберту - ослиной тупости, но ни тот, ни другой никогда не лезли в бутылку?
Наверное, со стороны это выглядело смешно, если не глупо. Взрослый мужик, уже хорошо за тридцать, решил вдруг взяться за ум и по возможности перестать трахать родную сестру. Рассказать кому - никто не поверит.
- Я просто пытаюсь тебе объяснить... Наверняка ты что-то слышала, а может, тебе рассказывали, но тебе могло показаться странным.
А с чего начать-то? Опять на Станниса спереть, будь он неладен? Нет, тут, скорее всего, уже не прокатит, сам напакостил - сам и отвечай, и явно бесноватый Станнис тут ни при чем, он и сам уже, поди, забыл, какую несусветную херню написал в письме.
Станнис Баратеон обладает удивительным даром всегда вовремя подливать масло в огонь. Что немудрено, впрочем, если учесть, что у него хватило смекалки приблизить к себе, как говорили, заклинательницу огня.
- Ты наверняка помнишь твоего дядю Станниса, верно? И наверняка слышала, что и как он говорил. Так вот... на самом деле, видишь ли, он не так уж и лгал. Насчет меня и твоей матери. Несмотря на то, что она утверждает обратное, и это тоже правильно, она ведь хочет защитить свой дом и свою семью. То есть и тебя тоже.
И если Доран что-то себе решил, а он решил наверняка, то все-таки лучше будет, если Мирцелла уберется подальше, а то мало ли что, дорнийцы любят говорить, как доброжелательно относятся они к бастардам и прочим вымескам, но чтобы вот так запросто женить своего принца на внебрачной дочери Цареубийцы... не лучший расклад, определенно.

- Да, - коротко кивнул Джейме и отошел, снова опустившись на подоконник. - Так уж вышло.
Раз уж Мирцелла сама кое-что поняла, не может быть так, чтобы Доран не сообразил еще раньше нее. Да что там, наверняка сообразил, только решил, что разумнее всего будет держать язык за зубами. Вот что бывает, когда думаешь в первую очередь о благе своего народа.
Пожалуй, за одно только это Дорана Мартелла следует уважать. Он не Тайвин Ланнистер, он не станет упираться и то и дело тыкать всех и каждого носом в какую-то честь семьи. Не умрет она, семья, если разок-другой проехаться по ее драгоценной чести.
И, несмотря на это - нужно убираться. В Красном замке, понятное дело, разной швали довольно, но там, по крайней мере, он сумеет кое-что предвидеть и успеет защитить дочь. Вместе с ее сопливым женихом, если потребуется.
Лишь бы только ей от этого было хорошо.
- Я надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя вернуться? Я сам скажу Тристану, он меня послушает, а ты иди и собирай вещи, мы отплываем не позднее, чем завтра на рассвете, - конечно, это было правдой лишь наполовину, но все-таки лучше обозначить четкие, пусть и только что выдуманные, сроки. Один разговор с Дораном уже состоялся, если понадобится, сегодня до заката можно устроить и второй, дорнийский принц хоть и себе на уме, но не такой твердолобый, как его почивший братец.
Любопытно было бы посмотреть, как Мирцелла будет объяснять Тристану, что "дядя Джейме" сумел ее убедить.
Солнце, к счастью, уже успело отклониться так, что почти не било в глаза. Это могло означать пока что только одно - времени становится меньше, его совсем нет, ну, или почти нет, нужно что-то делать и что-то решать, и, пожалуй, это будет первое взрослое решение, принятое Мирцеллой самостоятельно.
Вот об этом он, кажется, забыл упомянуть.
- Поди сюда, - Джейме снова взял принцессу за руку, принуждая ее сесть рядом, так можно было говорить тише, доверительнее, если угодно. - Забудь все, что я тебе говорил. Можешь остаться, если хочешь. Или уехать со мной, к матери и брату, в Красный замок. Решай сама. Если решишь остаться - я так и скажу твоей матери, и непременно передам, насколько сильно ты любишь ее... но имей в виду - мне будет тебя не хватать, - в который раз за сегодня Джейме внимательно заглянул в зеленые глаза принцессы, бережно погладил ее по голове, дескать, подумай о том, от чего отказываешься, и обхватил обеими руками за плечи, прижимая к груди.
Золотая кисть неловко возила Мирцеллу по спине, едва прикрытой дорнийским платьицем, весьма фривольным, на его взгляд.

Мирцеллу снова беспокоит не то, что надо бы.
- Как и всегда, - Джейме почти равнодушно повел плечами. - Твой брат еще ничего не знает и еще слишком юн, чтобы узнать.
Пожалуй, только теперь Джейме всерьез задумался - а правильно ли он поступает, говоря об этом с Мирцеллой? Принцесса уже достаточно повзрослела, чтобы принять правду такой, какая она есть, но все-таки набралась недостаточно ума, чтобы где-нибудь невзначай не сболтнуть лишнего. Да и потом, как он станет объяснять дочери, каким бесом был занят, пока их якобы отец Роберт Баратеон от души чихал на нее и на Томмена, считая достойным своего внимания, пожалуй, одного только Джоффри, и то не до конца, где-то на позиции после очередной своей потаскухи.
Удивительное дело - почему-то у Джейме всегда руки чесались пойти и как следует начистить королю его безразмерную морду в качестве отплаты за бесконечные унижения его сестры, а вот за безразличие к его детям как-то... не хотелось.
Серсея права. Он не отец и никогда им не станет. Несмотря на то, что обратного все-таки немножко хотелось.
- Да и... Чтобы однажды стать отцом, сама понимаешь, большого ума не надо, - Джейме изрядно удивился, как, оказывается, сложно иной раз подбирать слова, - но, пожалуй, я этого все-таки не заслужил.
Конечно, не заслужил. Его ведь не было рядом, когда его дочь против воли отправили в Дорн, пусть та и приняла свою участь, как подобает принцессе - ему рассказывали, как стойко держалась Мирцелла в день своего отплытия, когда Томмен плакал навзрыд, скорее, из-за свалившейся вдруг на его голову перспективы остаться одному с Джоффри. Его не было рядом, пока его дочери приходилось в одиночку осваиваться здесь, в Дорне, в обществе незнакомых и, что греха таить, в большинстве своем враждебно настроенных людей - только потому, что невесту их принца угораздило народиться у Серсеи. А сейчас он явился, когда не звали, и прямо с порога велит дочери собираться и проваливать назад, в чужой для нее город, к чужим для нее людям.
Отец сраный.
Понятное дело, надо так-то еще и Мирцеллу спросить, может, при таком отце, каким был Роберт, она мечтала о ком угодно, лишь бы не о Роберте, на месте этого самого отца. Да и нужен ли ей, собственно говоря, кто-либо, раз уж она сама за себя способна решить, и получается у нее, кстати говоря, довольно ловко, по крайней мере, на первый взгляд?
Джейме наконец догадался ее отпустить; пока они сидели, Мирцелла смотрела ему в глаза, но как только он выпрямился и встал, сразу стало понятно, что ей придется задирать голову.
- Не уверен, если честно, что таким отцом, как я, можно гордиться.