Game of Thrones ∙ Bona Mente |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Game of Thrones ∙ Bona Mente » Сыгранные AU » Wanted dead or alive [AU]
1. Участники эпизода в порядке очереди написания постов: Sylva Santagar, Jaime Lannister
2. Хронологические рамки: 300 после В.Э. или что-то около
3. Место действия: Дорн, Водные Сады.
4. Время суток, погода: после полудня, ясно.
5. Общее описание эпизода: враг моего врага - мой ... ?
Его Величество, король Филипп IV,
Властитель Франции, велит тебе ответить:
Зачем свою ты отягчаешь участь,
Не признавая за собой вины?..
Оберин любил повторять, что в Дорне не обижают маленьких девочек.
Может, он был прав, но теперь все изменилось.
Казалось, Водные Сады погрузились в дымку траура после того, как корабль, ушедший в Королевскую Гавань, вернулся. Вернулся с телом Мирцеллы Баратеон. Почему не отправился дальше? Сильва не спрашивала. Она была удивлена тому, что Джейме Ланнистер вообще не объявил войну Дорну сию минуту, как его племянница - или дочь? сплетни-сплетни - испустила последний вдох. И не подумал использовать принца Тристана в качестве заложника, что было логичнее.
Оба сошли на берег, окутанные горем, которое принесла смерть Мирцеллы.
Сильве было тяжело смотреть на обоих. Но если Ланнистер держался обособленно, ведя разговор с Дораном Мартеллом, то Тристан метался по дворцу в поисках утешения. Или справедливости? Кто же тебе, мальчик, даст эту справедливость? Все догадываются, что это было. Месть. И многие подозревают, кто ее совершил. Эллария. Уж очень торопливо она покинула Водные Сады, отговорившись какими-то ведомыми ей одной делами, прихватив с собой и змеек. Оставив после себя две израненные души.
Фонтаны продолжали журчать в парке и дворце, но казалось, что журчат они тоскливо. Солнце, хотя и расцвечивало яркими красками мозаику плиток стен и мрамор полов, все равно ощущалось иначе. Будто из этого места ушла жизнь. Мирцелла украшала его собой, как любая чистая душа, которая любит. Сильва не знала, насколько искренне успел Тристан привязаться к своей невесте, но в глазах девочки она видела блеск счастья, знакомый каждой, чья подруга уже влюблялась. Каждая девушка хотя бы мечтала его испытать. И леди Сантагар даже немного завидовала такому откровенному счастью юной Мирцеллы, чей фрейлиной ей было предназначено стать.
Увы.
Было.
Теперь уже Сильва понятия не имела, где будет ее место. Отправят обратно в Споттсвуд, отец с радостью выдаст замуж единственную наследницу своего владения, желательно, поудачнее. А может принц Доран сам отыщет жениха придворной даме, такое тоже бывало.
Она гуляла по саду, не ощущая радости от этого. Водные Сады были самым счастливым местом во всем Дорне, но, очевидно, не сегодня.
- Тристан? - Молодой принц нашелся на парапете у фонтана, бездумно рассматривающим воду. Девушка замерла и поправилась: - Ваше высочество.
Юноша поднял голову, и сердце Сильвы сжалось. Тристан был хорош собой, чернявый, смуглый, как все дорнийцы. Будь он постарше, то уж точно не остался бы без внимания леди Сантагар, того самого внимания. Но Сильва обычно предпочитала мужчин постарше. Чем старше, тем лучше. Вот как Оберин.
- Что ты тут делаешь? - Сильва присела на край парапета, чувствуя, как тонкие юбки впитывают влагу фонтана.
- Сижу, - мальчишка не огрызнулся, он просто ответил. И Сильва поняла, что ему совсем худо.
Она ласково коснулась его руки.
- Мне жаль, что ты ее потерял.
Ей тоже было жаль - девочка была хороша и нравилась Сильве. Они стали бы подругами.
Стоило словам сорваться с ее губ, как принц вскинулся. Изменился взгляд, губы сжались в тонкую линию, и он уверенно отозвался:
- У меня ее отобрали. А теперь у нас отберут мир. Но вряд ли Ланнистеры будут меня слушать. Он не слышал меня на корабле, как только не убил, не будет слушать и тут?
... разговор был недолгим. Сильва дольше думала и взвешивала, имеет ли она право сейчас сказать Льву Ланнистеров о подозрении - на самом деле уверенности - Тристана, что Эллария совершила свою месть. Одно дело, когда об этом шепчут сплетни, другое - когда об этом скажет одна из придворных дам, ссылаясь на Тристана. Предаст ли Сильва Дорн тем, что вот сейчас направит ненависть и боль гостя в нужное русло? Так ли плохо избавить принца Дорана от мстительной гадюки, не способной понять, что дети не в ответе за поступки своих родителей?
Сколько бы Сильва ни думала, а правильного ответа не находилось. Но она все равно пришла туда, где находились выделенные сиру Джейме покои. Слуга впустил ее, молча откланявшись, и она замерла перед тем, кого в Вестеросе звали Цареубийцей. Замерла, не уверенная, что ему сказать. Любые слова будут неуместными, такими же неуместными, как фрейлина отравленной принцессы, стоящая перед ее дядей. Там, на корабле, ни Тристана, ни ее не пустили к Мирцелле, их вообще выпустили из своих кают лишь тогда, когда корабль снова вернулся в гавань.
- Милорд, я понимаю, что вы не хотите никого видеть, но мне нужно с вами поговорить. Надеюсь, вы меня выслушаете.
Надо было все-таки послать птицу в Королевскую Гавань.
Надо было придушить к такой матери юного дорнийского принца.
Надо было...
Серсея скажет, что-де брат вовсе из ума выжил, раз так спокойно спустил дорнийцам гибель их с нею дочери. Скажет, что ему полагалось весь Дорн под корень вырезать, начав с Дорана Мартелла, ведь пока принц сидит на заднице ровно и ждет, чтобы мимо него проплыл труп его врага, находятся и те, кому недостает терпения, зато вполне себе достает возможностей и связей. Прежний Джейме, возможно, и послушал бы, и утопил бы Водные Сады в крови, а следом и весь хренов Дорн - если бы только ему не пришлось видеть своими глазами гибель первенца.
Вот там-то, если и был виноватый, а не может быть так, чтобы не было - так это явно не его следовало в первую очередь обвинять.
Все без исключения беды детей Серсеи - из-за того, что им не посчастливилось однажды народиться у Серсеи. И, по-хорошему, ему следовало бы вернуться в Королевскую Гавань, наверняка что-то случится и с Томменом, непременно случится, вопрос только во времени - а вместо этого он предпочел сойти на берег в Водных Садах, сопровождаемый полными недоумения взглядами команды дорнийского корабля, шутка ли, каждый же знает, как лучше совершить месть и какую, и каждый же знает, что в любом случае нужно сначала мстить обидчику, пока тепленький, а потом уже спрашивать причину.
Дорнийцы, те наверняка думали, что Джейме Ланнистер вовсе по-идиотски себя повел, не свернув в первую очередь шею Тристану Мартеллу, подвернувшемуся под горячую руку.
Должно быть, молодой принц и вправду был чем-то вроде змеи, которую Джейме вынужден был пригреть на груди по наущению принца Дорана, однако эта змея, похоже, действительно любила его дочь. И Мирцелла, что немаловажно, отвечала ему тем же - Джейме давно уже разучился верить в людей, однако здесь все-таки стоило попробовать поверить, хоть немножко.
Не могла же его дочь, хотя бы и по причине исключительно юных лет, взять и влюбиться в человека недостойного.
А может, и могла. Хотя бы и по причине исключительно юных лет.
Однако Тристан Мартелл, похоже, и сам бы обескуражен не меньше Джейме. Даже вон пытался с ним поговорить, чего за молодым принцем прежде не водилось. Другое дело, что Джейме не больно-то был настроен разговаривать. Оно и понятно.
Женщина, появившаяся в дверях его покоев, если и была ему знакома, то весьма смутно. Пару раз он видел ее в свите Мирцеллы, должно быть, девочка успела обзавестись своими фрейлинами здесь, в Дорне. Фрейлинами, от которых тоже полагается ожидать, чего угодно.
- Я не лорд, миледи, - покачал головой Джейме в ответ на ее неловкое приветствие. В задницу этикет, ей, поди, тоже неловко, что подобное дерьмо случилось за порогом ее дома. - И да, вы правы, не хочу. Впрочем, я могу не оборачиваться, чтобы не видеть в том числе и вас, - Джейме, прежде стоявший спиной ко входу, обернулся вопреки тому, что только что говорил. - Если то, что вы скажете, достойно внимания после всего, что произошло... что ж, присядьте, я вас слушаю.
Не лорд?
Но ведь Джейме Ланнистер лор-командующий Королевской гвардии.
Хотя все в этой жизни относительно. В Дорне милордом могли назвать даже самого захудалого дворянина, но к принцу могли и забыть так обратиться. Удивительное место, в котором у бастардов прав не меньше, чем у законных детей. Выйди Мирцелла замуж за принца Тристана, откройся потом правда, ну если, конечно, в самом деле она бастард стоящего перед ней мужчины, она бы все равно была тут счастлива.
А то, как выглядел Лев, говорило о том, что ему больно, будто часть себя потерял.
Может, слухи и не врут.
- Не оборачивайтесь, - согласилась дорнийка. Но Джейме обернулся. Внимательный взгляд фрейлины скользнул по нему, быстро изучив его в с головы до пят, задержавшись чуть дольше на золотой руке. Точно, ведь ему отрубили руку. В глазах Сильвы скользнуло едва заметное любопытство, но так же быстро погасло.
- Я не знаю, достойно ли это вашего внимания, - девушка воспользовалась приглашением хозяина покоев и опустилась на кушетку. В траур о маленькой принцессе Сильва надела темное платье, хотя все такое же открытое, избавилась от всех украшений, а она любила, когда все звенело и блестело - серьги, кулоны, браслеты, заколки в голосах. Но сейчас она была практически простоволоса, свернув рыжие волосы и заколов их незаметными шпильками, чтобы не мешали в жару. - Принц Тристан поделился со мной своими предположениями, о которых вы не захотели слушать. Но он считает необходимым донести это для вас во имя сохранения мира. То, что произошло с Мирцеллой - чудовищная несправедливость, но, скорее всего, это дело рук человека, который не является представителем правящего дома Дорна.
Сильва замолчала, взвешивая то, что собиралась сказать.
Казалось, будет легко. Но вот оно порог, переступить, перевести стрелки на Элларию, и...
А ты сама уверена, Сильва Сантагар, в ее вине? Противный голос говорил вкрадчиво, задавая вопрос, который совершенно не нравился хозяйке.
Сильва поднялась с места. Сидеть она не могла. Сделала несколько шагов по комнате.
Чаще всего она напоминала большую кошку. Когда нежилась на мраморе у бассейна походила на ленивую мягкую кошачесть. Когда к чему-то готовилась, то в ней появлялась нечто хищное.
Сейчас Сильва чувствовала себя беспокойно, будто должна была сделать что-то такое, на что решиться не так просто. Дорнийцы - семья. И сейчас Сильва поступала нехорошо, вынося сор на всеобщее обозрение. А что прикажете делать, если змея жалит руку, кормящую ее? Жалит Дорана через боль Тристана.
Девушка остановилась окна, ветер взмахнул полупрозрачной занавеской. Резные потолки, украшенные мозаикой. Легкость оазиса, жар песков, ласковость морских вод - тут собиралось все, делая Дорн неповторимым. Интересно, есть ли место, в котором ей будет так же хорошо, как и тут?
- Эллария Сэнд вернулась из Королевской гавани, желая отомстить вашей семье за смерть Оберина. Думаю, что вам следует начать с нее. Ваша... - Сильва обернулась, - племянница была легкой добычей, способ ранить Ланнистеров в самое сердце. Забрать у них свет и красоту. Говорят, что вы жестоки и бесстрастны, но Мирцелла была не такой. Она была чудесной девочкой, Дорну повезло бы стать домом для нее. Дорн скорбит за ней вместе с вами. Но ее не вернуть скорбью, а месть помогает перенести боль. Начните с поисков Элларии, сир Джейме, - повторной ошибки в обращении дорнийка не повторила. - И если вы хотите помощи, то принц Тристан вам ее окажет.
Могла ли она говорить от имени Мартеллов? Возможно, нет. Но Тристан ей рассказал о том, что считал, во что верил. Возможно, Доран будет недоволен тем, что она помогала мальчику таким образом, невольно взяв на себя роль... мстительницы? Забавно. В любом случае, она будет готова повиниться перед его высочеством. Но месть всегда ходит вместе с любовью, такое же страстное и гиблое чувство, которому поддаешься и тонешь в нем.
- Мы бы хотели помочь вам.
Отредактировано Sylva Santagar (2015-07-06 20:16:56)
Было бы вовсе глупо просто взять и поверить в раскаяние Элларии Сэнд. Несмотря на то, зачем она приходила к нему, несмотря на то, что тогда говорила. Всего-навсего попытка усыпить бдительность, не более того - и, как ни прискорбно было бы это отметить, кое в чем попытка удалась. У Джейме получилось поверить в добрые намерения дорнийцев, даже получилось договориться со строптивым Дораном Мартеллом, а вот предугадать отсутствие разума у ослепленной горем женщины так и не получилось до конца.
- И почему вы, миледи, пришли с этим ко мне, а не к принцу Дорану? Почему вы вообще решили, что я поверю вам - той, чьего имени даже не знаю, не говоря уже об остальном? - должно быть, она решит, будто он излишне резок, ну и чихать, с одной-то стороны. Ему-то есть, чем оправдаться, все-таки дочь потерял, в смысле племянницу, разумеется, а вот она - чем она оправдает свое желание сжить поскорее со свету Элларию Сэнд? - Даже если вы правы... мой дом не виноват в гибели принца Оберина, так что если ей нужна ее драгоценная месть, пусть отыщет младшего брата Григора Клигана и задушит его спящего подушкой, - Джейме обхватил пальцами шею, точно все, что он говорил и представлял, душило его самого. - Простите меня.
Я рада, говорила она, что ты мой отец. А потом умерла у меня на руках.
Должно быть, Серсея все-таки ошибалась насчет того, что скажут их дети. Или нет, скорее нет. Не ошибалась, она знала, она предвидела, что Томмен и Мирцелла, безотчетно привязавшиеся к Роберту, полюбят и его, Джейме, когда узнают. Даже Джоффри, скорее всего... нет, не полюбил бы, но признал бы в нем старшего, как Тирион признавал в брате большого и сильного. И, возможно, вырос бы не таким откровенным говном.
Серсея просто слишком сильно любила своих детей. Настолько сильно любила, что сама же и погубила их, одного за другим.
- Вы, наверное, думали, что я тут же прикончу Элларию Сэнд и даже проверять не стану? - у дорнийцев явно свои заботы, им бы сплотиться вокруг одной крупной угрозы, а не плодить внутри себя несколько сот небольших, и мстительная истеричка вроде Элларии в планы Дорана никак не входила, так что вроде и хорошо им, с одной-то стороны, разрешать свои неприятности чужими руками. - Я могу ошибаться, миледи, однако мне показалось, принц Доран, несмотря ни на что, все-таки любит ее. Выходит, я сам не замечаю, как к порогу моего дома порываются уложить еще один дорнийский труп.
Возможно, Тристан и прав, ничего нельзя исключать, возможно, Эллария Сэнд действительно зарвалась - и, скорее всего, у него не получится обуздать свое горе, этой женщине, имени которой он не знает, ничего не стоит надавить на него, он и так уже почти согласился и ведет этот полубессмысленный разговор скорее затем, чтобы хоть как-то успокоить себя и не нагородить ерунды, о которой сам потом жалеть будет...
Возможно, Тристан и прав. Однако почему бы действительно не пойти с этим к Дорану, все-таки это случилось на его земле, где пока еще действует его закон, явно не более снисходительный к убийцам маленьких девочек, чем какой бы то ни было другой.
- Вы хотите войны, миледи? Все дорнийцы хотят. А вот я видел войну, и поверьте - я ее не хочу. А война будет, так или иначе, если я совершу правосудие над Элларией Сэнд своими руками.
- Вам не за что просить прощения.
Сильва подошла к столу, заглянула в кувшин. Глупо было надеяться, что тут окажется вино - от жары оно прокисало и становилось невкусным, поэтому слуги приносили его только по требованию. Кувшин был наполнен водой, в котором плавали дольки кисловатого лимона и мяты. Сильва налила воду в кубок и подала его Джейме.
- У вас горе, сир Джейме, и вы имеете полное право выпустить его.
Как и потребовать отмщения, от которого сейчас почему-то отказываетесь.
- Меня зовут Сильва Сантагар, я была фрейлиной принцессы Мирцеллы. Прошу прощения, что не представилась сразу, не думала, что мое имя что-то значит в этой ситуации.
Хотя Джейме и предложил девушке присесть, но сам все еще стоял. Тем не менее, Сильва вернулась на кушетку. Разговор выходил совсем не простым, и Сильва уже успела пару раз пожалеть о том, что поддалась боли Тристана и своему собственному сожалению о смерти Мирцеллы. Но видят боги, она, действительно, считает, что Эллария должна ответить за свой поступок. Отобрать жизнь у невинной девочки - это ли не жестоко. А чем дальшеона говорила, тем больше убеждалась, что любовница Оберина виновата в смерти вестеросской принцессы.
- О нет, сир Джейме, я не думала, что вы тут же кинетесь с ножом на Элларию. Я вам даже не предлагала ее убить, заметьте. - В глазах Смльвы мелькнул хищный азарт, но тут же исчез, девушка опустила взгляд, рассматривая свои сандалии: - Речь идет сейчас о поимке. А принц Доран любит в ней мать детей своего брата, но и он, думаю, не простит ей такого поступка. Это бросает тень на дом Мартеллов, которому я служу. - И будет служить, когда сменится правитель. Можно прикрыться этим, а можно сказать правду: что мальчику больно, что они предали веру девочки в любовь и красоту Дорна. - В любом случае, я не настаиваю на этом, я всего лишь вам рассказала, что узнала. И нет, я не хочу войны. Но ее хочет Эллария со своими дочерьми. Кстати, вы знаете, что Тиена Сэнд, одна из дочерей Оберина, прекрасно разбирается в ядах? Вот и подумайте, почему Тристан решил, что виновницей смерти его невесты, вашей дочери, стала оскорбленная почти вдова.
Сильва никогда не стеснялась в способах, которыми пыталась достучаться до собеседника.
Могла сказать правду, не думая о последствиях, как сейчас, когда глядя в глаза Джейме, ткнула в его больное место.
Могла и раздеться, если это было действенно в качестве привлечения внимания к конкретному вопросу. Но тут этот способ вряд ли бы прошел, хотя при первой встречи Мирцеллы со своим дядей - ой, да отцом! - Сильва беззастенчиво думала о том, как, наверное, хорош этот мужчина в постели, и как бы ей хотелось оказаться с ним...
Сильва вздохнула.
Говорят, стыд неведом дорнийкам. Ну вот о чем она думает, придя с серьезным разговором к Ланнистеру?
- Мы все с нетерпением и настороженностью ждали приезда принцессы Мирцеллы. В Дорне к женщине относятся иначе, чем в у вас, в Королевской гавани. Мы имеем большую свободу, мы даже вольны принимать некоторые решения относительно своего будущего. Нашу свободу ценят, и нам ее дают, потому как знают, что в неволе мы зачахнем. Мы ждали Мирцеллу с нетерпением, гадая, какая она, похожа ли на мать, похожа ли на отца, маленькая золотая львица, будет ли опасной, станет ли угрозой... Мирцелла оказалась прелестной девочкой, в которую наш маленький принц влюбился без оглядки. Я видела его с другими девушками, сир Джейме, поверьте, я знаю, как могут блестеть его глаза при виде красоты. Но на Мирцеллу он смотрел совсем по-другому, как на сокровище. Каждая девушка, каждая женщина мечтает, чтобы на нее так смотрели. - Сильва подняла глаза на Джейме и слабо улыбнулась: - Они были прекрасны, у них были бы не менее прекрасные дети, и Дорн процветал бы дальше. Вместо этого у нас есть мертвая принцесса и убитый горем принц. - Девушка покачала головой: - Я не хочу войны. Но мне была дорога принцесса. И я бы хотела, чтобы тот, кто виноват, ответил за ее смерть. Так же, как Оберин хотел, чтобы тот, кто виноват в смерти его сестры Элии, ответил за это.
Все было слишком сложно. Войны, предательства, обиды, смерти. Дорн подарил Королевской гавани свое сокровище, свою принцессу, а ее растоптали и уничтожили, что Таргариены, что пришедший им на смену узурпатор.
Но Сильва не могла об этом ничего сказать, как и о войне.
- Я еще была слишком мала, чтобы судить о прошлом, о войне. Все, что я знаю, поется в балладах, но это плохой источник достоверной информации. Да и это прошлое. Важно, что происходит здесь и сейчас. И если этот вопрос не решить, то через двадцать лет снова может завертеться карусель мести. Месть или наказание - это должно свершится.
Джейме помнил Элларию Сэнд, хотя и весьма смутно, на свадьбе Джоффри, об руку с Красным Змеем. Необычная женщина, опасная красота. Правда, на свадьбе Джоффри она была другой. И в день поединка, будь он проклят, она также была другой. Знал бы, что у этой женщины так знатно помутится рассудок - нипочем не выпустил бы из Королевской Гавани.
Кстати говоря, любопытно, кто ее выпустил, кому рожу начистить. Решили, поди, что и так преизрядно оскорбили своенравных дорнийцев, дескать, зачем еще усугублять. Миротворцы херовы.
- Мне не говорили, миледи Сильва, что у вас в Дорне принято собирать сплетни, а уж слушать их - и вовсе последнее дело, - должно быть, мейстер Драконьего Камня пальцы стер до костяшек, многократно переписывая то самое письмо, чтобы каждый, даже самый захудалый лорд, у которого в подчинении человек от силы пятнадцать, сумел прочитать. Джейме сделал глоток из любезно поданного ему кубка, но не ощутил вкуса. - Впрочем, я вас не упрекаю. Можете мне поверить, то, что вы только что сказали, я слышал уже несколько раз и при схожих обстоятельствах, и тогда я тоже думал, что не узнает никто посторонний.
Наверное, ему следовало и эту дорнийку поблагодарить, так или иначе, когда-нибудь их с Серсеей тайна должна была вскрыться. Только обычно с тайнами это происходит совсем не так - чем страшнее тайна, тем больше вокруг нее шума, а так, чтобы один узнал, рассказал другому, другой рассказал третьему... ни хрена так не бывает никогда.
Вот и Эллария Сэнд тоже знала. Знала, даже ему нашла смелость сказать о том, что знает, не побоялась, что тут же голову оторвут - и не преминула насрать так, как только ей одной захотелось. Впрочем, далеко не в этом ее ошибка. И далеко не в том, что слишком уж выпендривалась перед Дораном.
Будь сам Джейме на месте Элларии, нипочем не сбежал бы из города, даже тогда, когда обо всем стало известно. Нипочем не совершил бы подобной глупости, дабы не навлечь на себя еще большие подозрения.
От воды еще больше пересыхало в горле, точно ему подали яд. Джейме отставил кубок, опустился на кушетку рядом с Сильвой Сантагар, слишком близко, настолько, что почти задел ее платье.
- Однако вы же сами понимаете, миледи, для того, чтобы разыскать Элларию Сэнд, одного меня будет крайне мало... а принц Тристан не сможет помочь мне в поисках, даже если захочет, за спиной своего отца. Все-таки прежде стоит переговорить с принцем Дораном, и, пожалуй, будет лучше, если я сделаю это сам, - наверное, лучше было бы вовсе не встречаться с нею взглядом, незачем ей смотреть ему в лицо, все равно ничего хорошего она там не увидит. - Лучше я, чем вы или Тристан, принц наверняка решит, что мальчик совсем убит горем и городит ерунду, а вы... простите меня, миледи, но вас это все-таки мало касается.
Ну, и еще один немаловажный факт - если Доран придет в ярость, а ведь придет, скажет, дескать, затрахали эти Ланнистеры, вечно норовят свои порядки везде установить, так у него, у Джейме, найдется, чем и как ему ответить.
- Сплетни? Ну почему же речь о сплетнях, сир Джейме? - Сильва пожала плечами. - Прошу прощения, если я оскорбила вас таким замечанием. Но в Дорне не видят ничего зазорного в количестве бастардов, кем бы ни были их мать и отец. Главное, что движет вами в этом - любовь, преданность, сопричастность к лучшему, все это ставится первым пунктом любой оценки правильности или неправильности поступка. Мы не склонны играть в политику, когда нам достаточно любить и быть любимыми. Именно поэтому Дорн не взлетает в распри вокруг Железного трона, а если все-таки вмешается, то сугубо ради благополучия страны и ее обитателей. Пока нам нет прямой угрозы, мы не будем вмешиваться. Заметьте, это действует как в случае с государственным устроем, так и в личных отношениях. Но все на самом деле проще - она похожа на вас, хотя я не знаю, как объяснить мои собственные ощущения.
Сильва говорила честно и прямо. Но всегда стоило делать скидку на то, что люди все разные. По разному чувствуют, любят, ненавидят. Она старалась не задумываться, что бы делала на месте Элларии. Пока она была уверена лишь в одном - что не стала бы играть сердцами детей, перед которыми открывается весь мир. Даже если отбросить в сторону Мирцеллу, оставался Тристан, не чужой ведь человек. Сделать больно ему - но он вообще оказался на перепутье разных судеб.
- Вы правы, этот разговор не корректен, я не должна была заговаривать о подобном, - Сильва покаянно склонила голову. Насколько искренним было ее сожаление о том, что она сама же начала - пусть Джейме сомневается или нет. Это мелочь на самом деле.
Рыжая прядь упала на лицо, и девушка сердито отбросила ее пальцами, снова поднимая голову. Минуты, отведенные для сожаления о неправильном выборе темы разговора, истекли.
Тем более, что разговор потек дальше, приобретая более деловые нотки. И, казалось, подходил к своему логическому завершению.
- Да, я все понимаю. Как и то, что вы должны поговорить об этом с принцем Дораном, так и то, что меня это не касается. Семейное дело, оно такое. Я просто хотела вам передать то, что беспокоило Тристана, но он опасался, что его вы не захотите слушать. Как оказалось, женщину вам было легче услышать. Благодарю за это.
Сильва поднялась, сделала несколько шагов в сторону двери, будто намереваясь уйти. Но снова развернулась, пристально изучая мужчину.
На самом деле, ее судьба была уже предрешена. Узнает о ее участии в этом разговоре Доран или нет, ее принцессу убили, а больше никто и не нуждается во фрейлинах. В скором времени папенька ее просто-напросто схватит за рыжую косу и отвезет обратно в Споттсвуд. Скорее всего, к концу этого года леди Сантагар станет принадлежать другому дому, придется изрядно вымаливать у Девы, чтобы муж был не стар и способен хоть на что-то.
Зачем тогда торопиться уходить, оставляя сира Джейме в одиночестве тоски по Мирцелле?
Сколько он не спал, сколько он не ел?
Неловкие вопросы, которые Сильва не стеснялась бы задать, но начала с другого:
- Вы сейчас собираетесь побеседовать с принцем Дораном?
Отредактировано Sylva Santagar (2015-07-07 13:19:14)
- Тогда, когда его высочество будет готов меня принять, - сдержанно ответил Джейме, вставая. Она вправе решить, будто Джейме Ланнистер совсем из ума выжил, неизвестно зачем приволок обратно в Водные Сады дочерин труп и тут же идет на попятную, дескать, подавитесь вашей местью и сами разбирайтесь в своем дерьме, которое сами же и развели.
И это тоже было правдой - отчасти.
Несколько дней, проведенные при дворе Дорана Мартелла, к счастью, успели кое-чему его научить. Например, тому, что иногда действительно лучше переждать, прежде чем наносить удар. Эллария Сэнд, если, конечно, это действительно ее рук дело, сейчас наверняка тени собственной боится, слух о том, что люди принца ее ищут, не просто не успел просочиться - даже зародиться толком не успел, а она уже боится - или Джейме Ланнистер ни хрена не смыслит в гнусностях, творимых исподтишка. Так вот пусть боится и дальше, пусть начнет совершать ошибки, одну за другой, пусть как можно скорее попытается покинуть страну - сложно доказать свою непричастность к преступлению, когда еще ничего не случилось, а ты уже засобирался прочь, точно жареное почуяв.
- Вы еще не послали птицу в Королевскую Гавань? - она всем своим видом выказывала явное нежелание уходить. Что ж, может, пусть и правда не уходит - пока. Может, проговорится, женщины всегда проговариваются, может, ляпнет еще что-нибудь интересное, а почему нет?
Джейме запоздало вспомнил, как Сильва упомянула в разговоре Тиену Сэнд. Эту Тиену он весьма смутно помнил, как и прочих на голову сдвинутых дочерей Красного Змея, однако Бронн, кажется, хвастался, будто сумел подкатить к одной из девиц, да так ловко, что та сама выпрыгивала из платья. Просто забавно получилось, надо признать, наемник и здесь сумел найти себе развлечение по душе, в отличие от нанимателя, вечно хмурого и постоянно чем-то недовольного. Не самое, надо сказать, скверное умение.
- Не нужно никаких птиц. Никаких гонцов. Ни слова в столицу, миледи, даже если кто-то отдал приказ - скажите, я запретил, - чего доброго, Серсея взбесится, головы полетят, еще и ему самому достанется, дескать, имел неосторожность трепануть языком, так имей смелость его лишиться, чтобы впредь думал, что и кому обещаешь... хорошо все-таки, что не довез до столицы юного принца, а не то ведь пришлось бы снова объяснять дорнийцам, откуда это взялся очередной труп, и на сей раз никакой Клиган не подвернется, чтобы на него можно было спихнуть.
- Передайте принцу Тристану, что я не держу на него зла, даже если он уверен в обратном. А лучше - пусть сам зайдет ко мне, если захочет, - Джейме несколько раз глубоко вздохнул, подвигав туда-сюда по столу ставший уже ненужным кубок. - Месть - не самая плохая вещь, миледи, но однажды все же следует внять голосу разума и прекратить это. Кто-то же должен.
Хороший вопрос на самом деле. Кто должен был посылать ворона в Гавань? Доран? Сообщить, что не уберег отданное ему на хранение сокровище королевской семьи? Или сам Джейме, сообщить сестре о смерти дочери?
Боги...
Сильва вдруг осознала, что все это время жалела саму почившую Мирцеллу, осиротевшую любовь юного Тристана, Джейме, то ли как отца, то ли как дядю. Но ни разу не подумала о матери, уже потерявшей старшего сына, а теперь еще и дочери лишившейся. Может, Серсея Ланнистер и была ужасной женщиной, хотя не было у Сильвы прав рассуждать на этот счет, может, и матерью она была не самой лучшей, что тоже спорно, но больно от этого ей будет не меньше. Что чувствует мать, у которой отобрали ребенка?
"У моей меня не отбирали, так что и спрашивать некого. Была бы сыном, она бы радовалась больше, не пришлось бы снова пытаться рожать."
- Я не знаю, но если хотите, могу узнать. И позаботиться о том, чтобы ни один ворон не отправился в Гавань. Хотя вряд ли кто-то рискнет оспаривать ваше право сообщить о смерти маленькой принцессы ее матери. Но я вас поняла, сир Джейме.
И когда вдруг стала выполнять роль связующего звена между лордом-командующим Королевской гвардии и собственными правителями?
Сильва смотрела на мужчину перед собой и пыталась вспомнить, что о не рассказывают.
Золотой лев Ланнистеров, заносчивый мальчишка - ну для кого-то может и мальчишка, но не для нее - наглец, Цареубийца, Клятвопреступник, предатель...
Много эпитетов, как для одного человека, не правда ли?
Когда Ланнистер был пойман с поличным в садах, Сильва едва не бросила все и не побежала взглянуть на золотого брата-близнеца королевы, которая так и не стала женой Рейгара Таргариена. О, великая гордость, принцессу Элию выбрали в ущерб золотой львице. Наверное, она была очень зла. А Дорн горд тем, что было, жаль, закончилось все плохо.
Кто бы объяснил Оберину, что не нужно затевать эту проклятую игру с местью? Если бы, если бы только Красный Змей был холоден в том бою, он бы не только победил Клигана, он бы вышел из того боя победителем.
Но что это бы дало на самом деле? Принесло бы покой Оберину?
Принесет ли покой Элларии ее месть?
Принесет ли покой Джейме смерть Элларии?
Девушка позволила себе улыбку:
- Поверьте, для Тристана это немало значит, что вы не держите на него зла. Я передам ему ваше предложение, уверена, он не преминет им воспользоваться. Тристан хороший мальчик, и он был искренен в своих чувствах к Мирцелле.
Сильва вдруг ощутила всю бессмысленность этого прихода. Зачем? Она сейчас зачем-то пыталась убить Джейме в необходимости мести, сама не особо думая о правильности такого выбора, ведомая чувствами, еще и не своими.
Проклятье...
- Хотите я расскажу вам о Мирцелле? - Теперь дорнийка уже осмотрительно не допускала оговорок об отцовстве Ланнистера или его отсутствии. Она шагнула к Джейме, протягивая ему раскрытую ладонь: - Покажу вам ее любимое место в Садах.
Ей отчаянно хотелось, чтобы он согласился. Это не было каким-то болезненным желанием облегчить ему день. Просто ей хотелось предложить себя в качестве спутницы в такой прогулке, чтобы он узнал немного больше о той, кого потерял.
Слишком жестокая шутка. Этак ненавязчиво напомнить ему о том, что на самом-то деле он класть хотел на всех разом своих детей, вот и вышло то, что вышло.
Джоффри вырос из рук вон плохим, вот его и убили. Мирцелла получилась слишком уж хорошей, таких не бывает, теперь и Мирцеллы больше нет. Томмен же... Томмен - чересчур послушный, чересчур податливый мальчик, из него с одинаковым успехом можно как идеального короля вылепить, так и очередной королевский труп, вопрос только во времени. Неблагодарное это дело - рождаться в королевской семье.
Равно как и быть к ней причастным.
- Похоже, вы действительно к ней привязались. Что ж, немудрено, ведь она была... - Джейме осекся, на всякий случай опустил глаза, делая вид, будто рассматривает раскрытую перед ним ладонь.
Я рада, говорила она, что ты мой отец.
Отец сраный. Ни оплакать толком дочь не в состоянии, ни похоронить, как подобает, ни отомстить за нее, как того требуют приличия.
Впрочем... кто сказал, будто Джейме Ланнистер вовсе не собирается мстить?
Нет. Он не станет повторять ошибки Красного Змея. Его вовсе не дом Ланнистеров погубил, не лично Тайвин и не лично Мирцелла, несмотря на то, что Эллария уверовала в это, да еще и его дочерей в том убедила. Его погубила собственная несдержанность, собственная неосторожность, и всякий, кто видел в то утро то, что видел сам Джейме, согласился бы - сам дурак, а раз так она выглядит, месть, то и катилась бы она в Пекло, такая месть.
Возможно, Тристан и прав, стоит только вспомнить кислую физиономию Элларии, с которой она всякий раз встречала и провожала неудавшееся посольство из Королевской Гавани. Только вот... все ли он рассказал? Быть может, он и Сильву Сантагар вокруг пальца обвел, скрыв причастность еще и Дорана? В делах, касающихся кровной мести, редко, очень редко бывает так, что тот, кто выполняет приказ, и тот, кто его отдает - один и тот же человек.
- Благодарю, миледи, - Джейме помедлил немного, мучительно долго, как ему показалось, собираясь с собой, а после все же взял предложенную ему руку. - Наверное, это и правда было бы... к месту.
В первые несколько дней, проведенные здесь, в Водных Садах, Джейме никак не мог понять, что именно его смущает, потом понял наконец - несмотря на непрекращающееся журчание фонтанов, по сравнению с Красным Замком здесь было как-то непривычно тихо. Поначалу это его приятно удивило, однако сейчас, после всего, что случилось, тишина казалась угнетающей и вовсе зловещей, так что Джейме, наверное, все бы отдал за привычный городской гвалт под окнами.
Все бы отдал, ага.
А много ли оно нынче стоит, твое все.
Правда, шагая рядом с Сильвой Сантагар, он вдруг поймал себя на мысли, что думает как-то не совсем о том, о чем нужно бы.
- ...чудесной, - закончила за Джейме Сильва. - Мирцелла была чудесной.
Сложный момент, как ни крути. С одной стороны сейчас дорнийка могла бередить свежую рану на сердце Ланнистера, с другой - она хотела рассказать ему о девочке, поведать, сколько смеха и счастья она принесла Мартеллам. В конце концов, все мужчины этой семьи были очарованы принцессой.
Джейме, видимо, сомневался, стоит ли соглашаться на приглашении Сильвы.
Может, думал, стоит ли доверять дорнийке. В сомнениях она его не винила, у него были все основания ей не доверять. С чего бы питать тепло и доверие к одной из тех, кто даже невзначай причастен к его боли?
Но Сильва ободряюще улыбнулась, ожидая, когда сильная рука мужчины ляжет в ее ладонь. Тонкие пальцы легко сжали ее, чувствуя мозоли от тренировок с мечом. Короткий взгляд на золотую руку: он был правшой, наверное, и теперь ему приходится осваивать искусство владения оружием левой рукой. Делать это так, чтобы никто не прознал о том, что грозный рыцарь перестал быть таковым.
Наверное, это очень сложно.
Они вышли из покоев, и Сильва аккуратно сместилась так, чтобы опираться на руку Джейме. Жаркий день уже клонился к вечеру, и все больше ощущалась прохлада фонтанов, бассейнов и моря. Она окутывала их, лаская и заигрывая, ветерок, словно ласковый любовник, игрался прядками волос Сильвы, шуршал платьем, касался кожи Джейме. Девушка, так старательно уговаривающая гостя покинуть свои покои, пыталась теперь подобрать, что рассказать ему о Мирцелле.
- Знаете, ей нравилось с Тристаном играть в кайвассу. Первое время она смущалась, ей было неловко и стеснительно от всего окружающего, ведь тут совсем другая жизнь, отличная от Королевской гавани. И она о вас рассказывала. О своей матери, младшем брате, вас. Надеялась, что скоро сможет с вами... - Сильва запнулась на слове. Нет, она не собирается плакать. Семеро, она тут утешает Джейме, с чего ей самой плакать! Да, ей жалко девочку, она к ней привязалась, но она-то планировала быть ей наперсницей, подругой, фрейлиной. - Встретится с вами.
Уж лучше думать, что она плачет по собственной загубленной жизни, которая пойдет теперь взаперти в Споттсвуде. Сильва несколько раз моргнула, избавляясь от непрошенных слез и комка в горле.
- Ну вот мы и пришли.
Они остановились у беседки на верхней террасе, откуда открывался вид на залитую вечерним солнцем гавань, на деревья, каскадом ведущие к пляжу внизу, на котором сейчас шумели дети. Детей в Водных Садах всегда хватало. Здесь легче дышалось и хорошо думалось.
- Мы часто тут сидели, провожая закатное солнце. У нас короткие сумерки, очень быстро приходит вечер. Южное солнце быстро прячется, чтобы рано взойти. А когда темнеет, по всем террасам и пляжу, на кораблях на рейде, загораются разноцветные фонари. Тогда кажется, будто тут столько сумасшедших светлячков... кстати, они тут, действительно, есть! - Сильва неожиданно рассмеялась, вспомнив, как они с Мирцеллой ловили их по всем кустам. - Мы даже устраивали на них охоту. Как есть, в этих платьях лазили по всем ближайшим кустам, забавляя Тристана. Он, видите ли, взрослый для таких забав.
Она говорила, и ей становилось легче. Пришло понимание, что пока Мирцеллу будут помнить, она будет с ними.
Хотя бы так.
Сильва заглянула в глаза мужчины рядом.
- Вы, наверное, удивились, какой она выросла?
Джейме разразился нервным смехом вслед за Сильвой Сантагар, провел ладонью по глазам. Светлячков они, видите ли, ловили. Светлячков.
Должно быть, дорнийка решила, будто ему совсем худо, вздумала успокаивать, как может. В груди действительно давило, не переставая - странно, ведь ничего подобного Джейме не ощущал, когда погиб Джоффри. А ведь Джоффри так же погиб у него на глазах, правда, последние мгновения его первенца не всплывали в памяти, не стоял перед мысленным взором взгляд его глаз, таких же, как у Серсеи, так же полных непонимания и оттого - страха.
Наверное, все-таки потому, что...
Я рада, что ты мой отец.
Лгал себе, как же безрассудно он лгал себе, говоря, что его совершенно не беспокоит судьба их с Серсеей детей. Вот и сейчас - ему полагается быть с Томменом, неизвестно, какая опасность ему угрожает и от кого она будет исходить на сей раз, а он здесь, в Дорне, говорит с незнакомой женщиной, одну за другой выкладывает ей свои тайны.
Впрочем, он же ничего такого ей не сказал, а что она якобы знает о его отцовстве - да и хрен с ним, все равно уже ничего нельзя переделать.
- Немного, миледи, - запоздало ответил Джейме на ее вопрос, глядя на пляж немигающими глазами. - Прошло слишком много времени после моего отъезда из столицы... Если честно, я даже забыл немного. Сражаясь на войне, сложно помнить о чем-либо, кроме войны, - о своем позорном плене и не менее позорном побеге Джейме предпочел все-таки умолчать, а между тем, когда сидишь в скрюченном положении в вонючем подземелье, волей-неволей отупеешь вконец. К счастью, с ним этого не успело произойти, хвала всем богам разом, если они вообще где-то существуют, и Кейтилин Старк. - Должен признать, принцессе очень повезло оказаться здесь в то время, когда в Королевской Гавани... да вы и сами, наверное, знаете, - про то, как на город выступил Станнис Баратеон, пожалуй, только безнадежный глупец не знает, а знающие смеялись в открытую над Станнисом, называя того как раз-таки безнадежным глупцом.
Сказать бы за это Тириону спасибо, но как-то издевкой попахивало от этого предполагаемого спасибо. Тирион, понятное дело, не мог знать.
Никто не мог знать.
И в то же время - разве не учит жизнь при дворе с каждым держать ухо востро, в равной степени с человеком, которого первый раз видишь и дай Семеро, чтоб последний, со стародавним приятелем, зашедшим скоротать вечер за кружкой эля, и с женщиной, с которой делишь постель?
Как всегда при мысли о женщине, с которой делишь постель, кто-то точно за горло его ухватил.
- Что я скажу ее матери, когда вернусь? - теперь настал его черед заглядывать ей в лицо. - Как мне сказать ей, что не выполнил обещания... не сумел защитить? Вы, миледи, явно недооцениваете мою сестру. Даже если Доран поклянется, что дом Мартеллов к этому не причастен, даже если своими руками оторвет голову Элларии и отправит ее Серсее в знак добрых намерений... Она не успокоится, пока не вырежет всех дорнийцев, всех, до последнего ребенка, и в этом также будет и моя вина.
Разговор не больно клеился, Джейме чувствовал это - и не оскорбился бы, если бы Сильва решила то же самое и оставила бы его одного.
Или же, напротив, выложить ей все, что беспокоит, а потом наконец-то уснуть, впервые за последние несколько дней.
На войне...
А Сильва как-то и упустила этот момент. Когда война идет где-то далеко, трудно о ней помнить постоянно. Сама дорнийка молилась всем богам, чтобы эта беда никогда не затронула ее любимый Дорн, пусть бы весь остальной Вестерос горел в огне, раз не может совладать с собственными королями. Сколько их там уже собралось? пятеро? Не много ли, на один несчастный трон?
Сильва вздохнула.
Повезло? В конечном счете нет. В конечном счете яд дорнийской змеи убил принцессу.
С другой стороны, тут ей явно было лучше, чем в Королевской гавани. Сильва никогда там не бывала, не имела никакого желания побывать. Гавань отбирала у них лучших, когда уж только остановится?
Мирцелла прибыла сюда перепуганной робкой девочкой. Бесспорно, хорошо воспитанной маленькой леди, осознающей свое предназначение с покорностью, от которой что-то противно ныло в груди. Той самой покорностью, которая свойственна женщинам, чьи жизни не зависят от них. В Дорне такого не бывает. Да, женщин тоже выдают замуж, по-разному, за разных мужчин, но по крайней мере, никто не проводит часть жизни в безысходности товара на продажу, какой казалась Мирцелла.
Тут было, кому показать ошибочность представлений принцессы. И рассказать, что не имеет значение происхождение - слухи и сплетни есть везде, и до девочки дошли они - главное, кем она себя чувствует. Золотоволосая львица предпочтительнее, пусть и благородного, но не особо-то умного оленя.
А Джейме Ланнистер был другим, не таким, как рассказывали.
Что бы было, выйди он против Горы? Неужели его собственные отец и сестра позволили произойти чему-то подобному?
- Боюсь, что сказать о таком матери невозможно, - покачала головой Сильва. Она взяла Джейме за руку и подвела к лавочки беседки, на которую и потянула мужчину присесть. Лучи закатного солнца играли его золотистыми волосами, высвечивая четкий профиль на фоне вечереющего неба. Сильва позволила себе засмотреться им несколько минут, а потом продолжила: - Месть - страшная вещь. Начав свой кровавый проход, она никак не соберет жатву. Оберин, Мирцелла, страшно подумать, что будет дальше. А вы все равно хотите справедливости для Элларии, сир Джейме, - девушка улыбнулась. - Вы честны, Дорн такое ценить.
Девушка перевела взгляд на море, задумываясь - а что она могла еще сказать?
- Ваша сестра несет утраты, невосполнимые. Старший сын, теперь дочь. Ее можно понять. Но скажите, сможет ли жажда крови, о которой вы говорите, утолить ее боль? Вернуть ее детей? Восстановит ли это справедливость? Сами вы в это не верите, сир Джейме, иначе бы не разговаривали тут, со мной. Так что не берите лишнюю вину на себя. Вы ведь стараетесь сделать все правильно. Вы не виноваты. Если уж кто и виноват, то... - Сильва запнулась. Невольно она уже и Дорана обвинила в том, что он попустительствовал Элларии, пригрел змею на груди. А валить всю вину на принца ей совсем не хотелось. - Мы все поверили в раскаяние Элларии. Мы не охраняли ту, по которой она могла ударить. Может, королева будет права, виня во всем Дорн. Но Дорн ответит тем же, и будет новая война. Неужели Эллария добилась своей цели?
А ведь еще минуту назад Сильве хотелось отвлечь Джейме от этого разговора, расспросить, например, о Королевской гавани, о тех местах, где он бывал, а вместо этого, казалось, и сама закопалась в ужасах того, на что их практически обрек необдуманный поступок озлобленной женщины.
- Я не знаю, миледи, - Джейме пожал плечами с равнодушным видом, дескать, не маленькая, сама понимаешь.
А что она должна понимать?
Вовсе не жалость к Элларии двигала им, когда он вообще решил ввязаться в этот трудный для него разговор. Королевская Гавань слаба, дом Ланнистеров слаб, после смерти Тайвина его наследие непременно падет, нужно только подождать немного - и все равно Серсея найдет и силы, и средства, и людей для того, чтобы выступить войной на Дорн, и вовсе не стародавние счеты Красного Змея здесь виной. Погибни Мирцелла от руки какой-нибудь уроженки Речных Земель - сестра предала бы огню Речные Земли, окажись среди виноватых некто из Браавоса или Лисса - и Вольным Городам тоже пришлось бы несладко. Она тоже погибнет, Серсея, ее погубит неумение вести войну так, как это делал отец, но она хотя бы погибнет с осознанием того, что ее дочь отомщена.
И что бы там ни стояло между ними, гибели сестры из-за ее собственной глупости Джейме не хотел. Все еще слишком сильно любил эту женщину, несмотря на то, что она успела убедить его в обратном.
- И не стану ничего утверждать, пока не поговорю с принцем, - скорее всего, уже завтра, все-таки нужно и Дорану дать время обдумать, Тристан наверняка уже был у отца и лил ему в уши про то, какая бессердечная сука эта Эллария Сэнд, дескать, надо было сразу голову рубить, и вся недолга, безголовые не мстят.
По крайней мере, своими руками. Можно и руки на всякий случай тоже... того.
Ее пальцы все еще покоились поверх его кисти, Джейме помедлил немного, а затем отвел ее руку - аккуратно, чтобы ненароком не оскорбить.
Глупости. Оскорбления какие-то. Это ему здесь нанесли оскорбление, это ей полагается ноги ему целовать, умоляя простить весь их хренов Дорн и забыть все, что здесь произошло, начиная с того, как сам едва не погиб, и заканчивая смертью его дочери, несостоявшейся невесты их принца.
Хорошо, если она и сама это понимает. Если имеет хоть сколько-нибудь представления о том, как же Джейме Ланнистер успел возненавидеть это место и ее саму в числе прочих.
И все же он продолжает возиться с этой дорнийкой, дабы ничем не обидеть.
- Вероятно, вы не о том хотели со мной поговорить, леди Сантагар? - солнце успело закатиться, в Дорне темнеет быстро, она сама говорила, а раз так, то и нечего здесь торчать, лучше вернуться к себе, чтобы не вызывать подозрений. Достанет и того, что за ним по пятам ходит вечно чем-то недовольная мрачная охрана, наверное, Доран распорядился - то ли гостя от нападок местных защищать, то ли местных от самого гостя, скорее второе. Джейме и сам-то с собой мог совладать с величайшим трудом. - Можете зайти ко мне, когда пожелаете. Я скажу, чтобы вас пропустили. А сейчас извините, мне и правда нужно немного побыть одному.
И снова Сильва подумала, что и правда не о том думала говорить с Джейме.
Она вообще должна была выполнить привычную роль посланница, а затем удалиться, оставив льва с его бедой
А, может, пора было заканчивать говорить о беде.
Следовало признать, что разговор не клеился. Признать и отпустить, не занимая время лорда-командующего Королевской Гавани. Кто знает, может, в скором времени он вернется сюда в своем праве да с войсками Баратеонов - если таковые еще есть - и Ланиистеров за спиной, чтобы отомстить всему Дорну за ошибку.
Правда, Сильва точно знала, что дорнийцы без боя не сдадутся. Они всегда знают, когда пить вино, а когда - кровь. Не одна королева-регент в своем гневе может быть жестока и несправедлива, в конце концов, не все в этой стране усыпано радостью и смехом, среди этого праздника жизни есть те, кто способны переломить момент под себя.
Может, и хорошо, что Дорн до сих пор не вмешивался в войны. в первую - потому, что заложницей была сестра принцев. Во вторую - потому, что не за чем на самом деле.
Но не Сильве об этом судить.
А сир Джейме стремился побыть один.
- Благодарю за приглашение, - девушка поднялась и отошла в сторону. Она не делала реверансов, не прятала глаз, да и вообще вела себя, как равная с равным. Может, кто-то бы и заискивал перед Львом Ланнистеров, но не гордая дорнийка, которая склоняла голову лишь перед своими принцами. Раньше их было трое, теперь - двое. - Не знаю, смогу ли я им воспользоваться. В скором времени я покину Водные Сады, - а это было неизбежно. Либо отправится домой, либо сбежит в неизвестность, в зависимости от того, будет ли помнить об обязательствах единственной наследницы Сантагаров. И почему у отца не хватило возможностей сделать себе сына? пусть бы даже бастарда, узаконил бы! - Но если я вам понадоблюсь раньше, я всегда к вашим услугам, сир Джейме.
Сильва улыбнулась. Сейчас в ее улыбке не было никакого сочувствия смерти его племянницы. Зато хватало чарующего жара Дорна, которое звучало, как обещание интересного. Она уходила с высоко поднятой головой и расправленными плечами, как и привыкла идти по жизни.
Ну а что там решит Джейме Ланнистер - так это уже другая история.
Вы здесь » Game of Thrones ∙ Bona Mente » Сыгранные AU » Wanted dead or alive [AU]
