Когда за ней явился Арео Хотах, Сильва сразу же поняла - Доран, как минимум, знает о побеге дочери.
Это было неизбежно. Если Доран не слепец и не глупец - а он не был ни тем, ни иным - то рано или поздно он догадается, что дочь исчезла. К тому же это был лишь вопрос времени, когда принц вернется в Водные Сады, и хорошо бы, чтобы Сильва успела убедительно соврать, что они по пути разминулись с Арианной, которая решила, что с нее хватит отдыха. Ведь она последнее время обосновалась в Солнечном Копье, а Водные Сады были использованы лишь потому, что там не было Дорана.

Все эти мысли промчались в голове Сильвы, когда на пороге ее комнаты без стука и предупреждения возникла объемная фигура капитана гвардии принца Дорана. О, сколько чести, за ней прислали именно его - почти царский подарок. Хотах не станет тащит непокорную девицу за косу в Копье, хотя и выражение его лица не обещало ничего хорошего. Все, что оставалось Сильве, это сделать оскорбленно-непонимающий вид и потребовать:
- Выйди, мне нужно переодеться.
Забавное требование от той, кто не отличается особой стеснительностью. Видимо, и Арео так же решил, усмехнувшись и покачав головой. Никуда он не выйдет. Боится, что пленница сиганет через окно? Но Сильва не собиралась этого делать. Побег все испортит, а так она может пытаться еще какое-то время заговаривать Дорану зубы, как бы это ни выглядело.
Девушка пожала плечами и без тени стеснения сбросила нижнюю рубашку, в которой спала, давая мужчине полюбоваться плавными изгибами своего обнаженного тела. На деле, разница между одеждой и ее отсутствием в данном случае была не так уж велика, но Хотах и бровью не повел, вызвав у наблюдающей за ним Сильвы приступ легкой досады. Ей очень хотелось знать, трогают ли строгого конвоира женские прелести или все перекрывает любовь к принцу Дорану? А может все дело в любви к леди Мелларио?
Служанка подала платье своей леди, и Сильва, отмахнувшись от бесплодных попыток тронуть Хотаха хоть за что-то живое, начала одеваться.

Дорога в Копье впервые в жизни показалась Сильве ужасно короткой. Помимо Хотаха ее сопровождал еще один рыцарь гвардии принца. Но девушке уже не было никакого дела до него, она мысленно собиралась для встречи с принцем, продумывая, как себя повести и что сказать.
Торопилась. Оказалось, что от этой самой встречи ее отделяет не один час и даже не один день, а времени продумать свои действия будет предостаточно. Ее заперли, правда, не за решеткой, что радовало, но и этого хватило, когда ни выйти, ни поговорить с кем-нибудь. Еще и подменили ее служанку другой, совсем не приветливой девочкой с кухни - Сильва и раньше видела ее. Хмурая и неулыбчивая, она не отзывалась на попытки госпожи наладить с ней хоть какое-то понимание. Может, вообще была немой и глухой. Она исправно приносила Сильве есть, помогала с купанием, но ни слова так и не произнесла. А больше никто к леди Сантагар и не приходил.
К концу первого дня своего домашнего ареста Сильва заволновалась.
На следующий день уже ощутила беспокойство.
Вдруг что-то случилось с Арианной, о чем Доран успел узнать? Он не простит ей беды с его дочерью. Да что там он, она сама себе не простит этого! Ведь могла настоять, могла требовать одуматься, проклятье, она могла даже Дорану рассказать, пусть бы это означало предать Арианну, но она бы была в безопасности в родном доме, а не неизвестно где в поисках путей к короне.
Кому нужна та корона, если головы для нее нет?
Третий день показался адом, ночь накануне Сильва не спала. Она уже не знала, что думать, но продолжала пытаться понять. Случись что с его любимой дочерью, Доран бы вряд ли отправил Сильву в ее комнату. Наверное, нашел бы более подходящее место для одной из виновниц, не правда ли? Но нет, к ней относились почти как обычно, если не считать стражника за дверью, который не позволял миледи покинуть свои покои. Значит, не все так плохо. Тогда почему такая задержка? Вымаривает непослушную фрейлину? Или же думает над тем, какое наказание ей определить за способствование побегу дочери?

Вопросы-вопросы-вопросы, и все без ответов, одни лишь догадки, от которых у Сильвы к вечеру третьего дня раскалывалась голова.
Именно тогда за ней снова явился Арео Хотах. В этот раз леди Сантагар не пыталась действовать на нервы своему конвоиру. Она была готова идти на встречу с Дораном. Лишь бы выбраться из четырех стен собственной комнаты, которые угнетали ее, вгоняя в состояние тоски. Сильва позволила себе один взгляд в зеркало, чтобы убедиться - выглядит достойным образом.

Ну вот, сейчас все и решится.
Девушка остановилась на почтительном расстоянии от принца, склонившись перед ним, как того требовал этикет. А затем выпрямившись. И гордо вздернув подбородок, от чего в ушах зазвенели серьги. К тому моменту к ней снова вернулась привычная уверенность в своих поступках. Если бы с Арианной случилось что-то плохое, они бы беседовали в другой обстановке. А так лишь Арео за плечом Дорана, да стражники у дверей. Это придало Сильве уверенности без страха смотреть на сидящего в кресле принца. Пусть Доран был слаб телом, но духа и силы воли принц не утратил, хотя многие говорили об обратном.
- Ваше высочество, вы хотели меня видеть?
Мнимая покорность шла Сильве, но вряд ли могла обмануть знающих ее.

Сильва послушно шагнула к Дорану. Не долго думая, она опустилась у ног принца, присев на колени. Смотреть на него снизу вверх было гораздо привычнее еще с тех времен, когда она была девочкой из Водных Садов.
Только теперь она не девочка.
И совершает не детские поступки.

Сильва помнила Дорана другим - полным физических сил. Но слабость тела не сказалась на врожденном аристократизме правителя Дорна, как и на его красоте, ставшей с возраста более спокойной, без отпечатка безумных страстей, которые принцу, наверное, пришлось всю жизнь задавливать в себе. Не пристало мудрому правителю идти на поводу у собственных желаний.
Сильва даже задумалась - а когда Доран поддавался своим желаниям?
Когда женился на Мелларио? Говорят, их брак был заключен по любви, что не помешало им расстаться.
Впрочем, это не дело Сильвы. Она все еще помнила, как Арианна смеялась над ней, утверждая, что подруга влюблена в Дорана. Юная дорнийка тогда краснела и бледнела, потом научилась отшучиваться, а потом Арианне это уже было не интересно.
Но тогда это был лишь девичий восторг, такой обычный для умов юных девиц, пропитанных балладами о рыцарях и принцах.

- Нет, мой принц. Арео Хотах приехал за мной, едва не вытащил меня из постели, - Сильва бросила короткий взгляд на телохранителя Дорана, потом снова посмотрела на принца: - и привез сюда. Последние дни никто со мной не разговаривает, ничего не объясняет. Я прогневала вас чем-то, мой принц?
Добавить в голос огорчения было просто - ведь Сильва и правда была расстроена необходимостью лгать Дорану. Но в этой игре было две стороны, и свою девушка выбрала.

Стоило Сильве чуть выдохнуть, подумать, что разговор будет не таким сложным, как она опасалась, как все стало гораздо хуже. Упоминание измены обдало девушку холодом, заставив мысленно поежиться. Но она постаралась, чтобы ни Доран, ни Хотах не заметили ее волнения, продолжала улыбаться принцу, понимая, что улыбка выходит глуповатой.
Ничего, в некоторых случаях лучше быть глупышкой-хохотушкой, чем умницей-разумницей - первое правило выживания при дворах правителей.
В словах Дорана чувствовалась скрытая угроза, ненавязчивая, но холодная - он ведь наверняка знал, что Сильва и правда единственный ребенок своих родителей. Заставляющая задуматься, неужели ее и правда обвинят в измене, когда все раскроется? Но тогда Дорану придется обвинить в этом же и свою дочь, а он никогда так не поступит, ведь он любит Арианну. Любит, как может любить отец свою единственную дочь, свое сокровище - Сильва никогда не испытывала ничего подобного от своего отца.

- Да, ваше высочество, я единственный ребенок своего отца. И мне бы не хотелось стать для него горем и позором, принести ему неприятности. Но я не понимаю, чем могла прогневать вас, чтобы вы сейчас говорили об измене.
Неужели знает?
Да, но как?
Нет, конечно, Доран все узнал бы, но почему так скоро? И не потянуть время, не выиграть его, не переиграть.
Играть с Дораном Мартеллом в интриги, наверное, сплошное безрассудство. Но на одной чашей весов любовь к Арианне, на другой - хорошее отношение принца Дорана. Проще некуда, правда?
Вот тут бы разразиться потоком слез, изображая обморок и страх, Сильва так умела. Но как-то было унизительно разыгрывать перед Дораном Мартеллом комедию с подобным раскладом. Ему явно не составит труда подождать, пока Сильва выдохнется. Игру же следовало вести на равных, насколько это было возможно при том, что равными они не были - в таких делах у фрейлины явно не доставало опыта, чего не скажешь о Доране.

Сердце упало вниз.
Доран все-таки знает. Где-то ошиблась Сильва, где-то ошиблась Арианна, как-то все стало известно раньше, чем нужно было.
Сильва кротко опустила голову, чувствуя, как пылает лицо. Она лихорадочно пыталась понять, что теперь говорить и как поступать. Самое простое - сдать подругу со всеми потрохами прямо сейчас. Наверное, ее накажут, отправят домой, запрут в Споттсвуде и она там тихо сойдет с ума. Это в лучшем случае. В худшем - определят какого-то замшелого старикана в мужья, и тогда она все равно сойдет с ума, но в этом случае это будет еще приправлено мерзким мужем, которого надо будет ублажать потому, что отцу нужен хороший союз, выгодный союз.
Но почему, почему речь идет об измене Дорну, когда Арианна делает все это ради Дорна?

Волнение отступило. О нет, без боя Сильва не сдастся. Не ее это, конечно, дело объяснять принцу, почему его дочь так поступает, но зато она может стойко защищать интересы Арианны.
Неужели Доран и правда не понимает?
- Ваше высочество, если вы знаете, что она в Эссосе, тогда зачем вы хотите услышать от меня подтверждение?

Сильве было страшно. Она боялась за себя, за свою семью. Ей совершенно не хотелось, чтобы Доран наказывал ее, а тем более, наказывал ее семью за ее ошибки.
Возможно, она бы и правда сдалась и рассказала бы принцу то, что он хотел, хотя и была уверена, что это уже не имеет никакого значения. Но что-то воспротивилось в ней этому. Сначала в голове возникла мысль о том, что нужно бы поторговаться с Дораном за безопасность - выторговать за информацию об Арианне большее. Но эта мысль быстро исчезла из головы Сильвы. Как минимум потому, что верность никто не отменял.
И Доран требовал сейчас от фрейлины своей дочери предать ту, которой она служила последние без малого четырнадцать лет. Долгие четырнадцать лет, которые Сильва провела рядом с Арианной. И сейчас отец любимой подруги, отец ее принцессы, повелитель Дорна требует банально сдать ее.

Девушка поднялась. Разговор уже перестал быть доверительным, чтобы так просто сидеть у ног Дорана. Разговор был опасным, и эту опасность фрейлина ощущала каждой клеткой тела. Она видела, каким напряженным был Арео Хотах, готовый по первому знаку принцу кинуться на Сильву. И это еще сильнее заставило леди заупрямиться, вздернуть подбородок и смотреть в глаза Дорану.
Ей всегда казалось, что Доран ценил преданность подданных своей семье. Что теперь? А теперь это пошло вразрез с его желаниями.

- Ваше высочество, я служу вашей дочери с восьми лет. Долгие четырнадцать лет я была с ней, была ей верной подругой, фрейлиной, жилеткой, спутницей всех ее затей. Вы видели, как я росла, как взрослела, как вместе со мной росла моя привязанность к Арианне. Вы это видели собственными глазами, а теперь удивляетесь, что я не побежала вам докладывать о затее вашей дочери сразу же, как ее нога покинула земли Дорна? Или еще лучше, сразу же, как она мне об этом поведала, чтобы вы ее тут же заперли в самой высокой башни Солнечного копья?

Хотах дернулся, выражая всем своим видом, что с принцем так не говорят.
Но Сильву это не остановило:
- Не мне, ваше высочество, судить о том, какую позицию занял Дорн в происходящем в Вестеросе. Я не политик, вы сами это знаете. Но ваша дочь имеет собственное мнение, которое вы не учли. А ведь она ваша наследница, вы оставили ее в Солнечном Копье, чтобы она осваивала искусство правление. И когда пришло время больших игр, вы ее отодвинули, не дав ничего решать. - Сильва покачала головой: - Мне может не нравится ее затея. Мне она и не нравилась. Да, ваши племянницы самая лучшая ее защита, каждая из них владеет искусством, способным убить любого безумца, приблизившегося к принцессе. Я не боюсь, что на пути к трону ее остановят. Я боюсь, что ее остановит сам трон, но тут уж не мне решать, ваше высочество. А вот что мне решать, так остаться ли преданной Арианне или стать предательницей. Я не говорю о перспективах, как вы. Я не думаю о том, что Арианна вернется и будет править. Живите очень долго, ваше высочество. Живите столько, чтобы увидеть, как растут в Водных Садах ваши внуки, которых вам подарят ваши дети. Но не смейте меня упрекать в измене. В неверности той, которой я клялась в этом. Ваше высочество, Арианна не устраивает переворот. Она не свергает вас с трона. Она стремится укрепить позиции Дорна. И да, каждому приходится выбирать какую-то сторону. Это придется сделать. Я присягала на верность Арианне так же, как когда-то мой отец приносил клятву верности вам. Он служит вам - я служу вашей дочери. Не вы ли говорили, оставляя меня в Водных Садах, хотя и видели, что отец не горит желанием, но против вашей воли не пойдет, что Арианне нужны верные люди. Ее люди. Я  - ее человек. Так что вы несправедливо меня упрекаете в измене. Я не изменяла той, которой клялась служить.

Дыхание оборвалось. Сильва лишь надеялась, что Доран не понимает, как сильно у нее дрожать колени, почему она переплела пальцы рук, спрятав их в складках платья. Главное, что лицо девушки выражало уверенность в своих словах, а в глазах полыхало бесстрашие.
- Вы, мой принц, вольны принять любое решение. Даже то самое, которое выглядит ужасным для меня - наказать за то, что вы назвали изменой. Единственное, о чем я вас прошу, не переносите это на мою семью. Мой отец не заслужил этого. Боги не дали ему сына, зато дали ему дочь, которая избрала не ту жизнь, какую он хотел для нее. Пожалейте его, в конце концов, это же я... - губы Сильвы скривила легкая насмешка, - изменила Дорну, хотя пока и не понимаю, в чем.
Дерзко.
Но только так.

Сильва понимала, что сейчас пошла по скользкой дороге непокорности сюзерену. Она боялась. Не боится только идиот. А в ней было полно собственных страхов. Но в то же время понимала, что только так и никак иначе. Только уверенность в правильности собственных решений поможет справиться с волнением и не упасть в ноги Дорану, предавая Арианну.
Леди Сантагар подозревала, что наживает себе больших неприятностей, но уже некуда было отступать. И она продолжала смотреть, вздернув подбородок, полная гордости и решимости, скрывая за ними иные чувства, не свойственные последней линии обороны интересов своей принцессы. О да, с Арианной еще им придется поговорить. Но принцесса вернется сюда победительницей драконов, иначе быть не может. Не после стольких неприятных моментов.
- Ваше высочество, мой отец не несет никакой ответственности за мои решения. – Повторила она немного иначе уже сказанное. – Разве дети отвечают за ошибки отцов? Нет. Так и отцы не отвечают за ошибки детей, которые, к тому же выросли. Если вы уже избрали для меня наказание, пусть оно не распространяется на него.
В этот раз в голосе Сильвы не было ни капли дерзости, она даже притихла. Просить за отца было делом не легким, просить вообще было делом не легким. Последнее, чем она могла дополнить свои слова – это умолять Дорана на коленях о помиловании для Сантагара. Но, похоже, принц уже все решил, теперь осталось дело за малым, принять его решение, которое он все еще не огласил.
Сильва молчала, ожидая, но Доран не спешил говорит, словно, испытывая терпение непослушной фрейлины. В эту игру можно было играть долго, но и до этого измотанная ожиданием, девушка не выдержала:
- Ваше высочество, и что вы решили?

Доран не торопился с ответом, превращая ожидание в изощренную пытку. Сильва изнывала от догадок, одна другой краше. За измену и казнить могли, даром, что Сильва считала, что хранила верность Дорну, пусть Дорн олицетворяла Арианна.
А потом Доран заговорил, но легче не стало. Он будто нарочно заходил издалека, тыкая Сильву, как нашкодившую кошку, носом в лужу. Сильва же пыталась всеми силами сдержать возмущение тому, что принц не понимает. Да, сама она была не в восторге от плана Арианны, но суть же была в том, что Арианна могла бы сесть на Железный трон…
И видят боги, она не должна была бы повторить судьбу своей тети. Просто не должна была.
Но говорить об этом Дорану не имело смысла, это снова сулило перепалки, а Арео Хотах все раздраженнее смотрел на нарушительницу покоя принца. Так и продолжала леди Сантагар изображать непокоренную робость, сцепив тонкие пальцы в замок так, что аж побелели.

Да, они были молоды.
Да, они были неопытны.
Но кто виноват в последнем? Тот, кто не передает правление молодости, не дает набраться опыта? Как его еще набираться, если не править, не пробовать, не ошибаться? Будто бы принц никогда не ошибался, словно родился таким уже, мудрым и опытным. Хотя может и так, кто его знает. Сильва смутно помнила Дорана моложе, смутно она помнила и мать Арианны.
Ей казалось, что в принце нет былой страсти, нет больше того огня, который ярко горит в его дочери, который ведет дорнийцев вперед, делая их такими, как есть.
И Сильва все же сказала, обманчиво-смиренно:
- Опыт нужно нарабатывать, ваше высочество, - она смотрела на свои руки, опустив голову, не видя ни Дорана, ни его верного стража. – Как это делать, если не на практике?

Очевидно, ее ждала в будущем эта самая практика, чтобы набраться опыта. Слова принца заставили Сильву, наконец, оторвать взгляд от пола, и в карих ее глазах читалось недоумение. Так и хотелось переспросить «что?», а то и вопросить «вы с ума сошли?».
Не много ли чести дерзкой девчонке, всего лишь фрейлине принцессы? Ведь именно это разговором пытался доказать Сильве Доран, что она всего лишь девчонка, не знающая мира. И вот, получите, отправляйся-ка ты на Север посланницей, да еще с кем? Тут непонятно, с чего приходить в ужас, от общества Элии и прочимой Сильве роли няньки или Севера. Крапинка даже подумала, что может стоит броситься принцу в ноги, моля прощение, прося иную меру наказания – запереть ее в Споттвуде, выдать замуж, изгнать прочь, да что угодно, лишь бы не эта извращенная ссылка, которую скрасить может только Кворгил, но с ним Сильва не была близко знакома, чтобы судить об этом.
Боги, сколько добираться до Севера? И вообще, там же холодно!

Но все эти мысли так и не вылились в поток слов. Сильва сглотнула их, не давая недовольству проявиться ни словом, ни жестом, ни взглядом. С Дорана и правда станется лишить непокорную кошку головы, а так был шанс выжить и вернуться. Ну не звери же на Севере живут, да и отец бывал не раз там, в Белой Гавани, это единственный порт холодного края, который принимал корабли. Лорд Сантагар всегда отзывался о Севере с интересом, как и положено приличному торгашу.
- Я поняла, мой принц. Осталось еще понять, какая именно мне отведена роль. Просто созерцать или собирать информацию? Доверяете ли вы тем, кто будет нас принимать? С кем вы вели переписку, и как мне с ними себя вести? И не стоит забывать, что бывают непредвиденные обстоятельства, в которых придется принимать быстрое решение, а Элия мала еще для этого, ей чуждо подобное. Чьих приказов должен слушаться лорд Кворгил, и за кем остается последнее слово?