Мира Рид видела сквозь ил, взбиралась на самое небо по веткам деревьев и различала едва уловимые для человечьего слуха звуки. Не герой легенд, не дар Богов, просто девочка – две руки, две ноги, но очень ловкие, одна голова, но какая! Пусть Оша оставила их ради северной королевы и маленького принца, Мира не даст пропасть принцу другому, девчонке-медвежонке и своему брату. Северные женщины были не слабее своих мужчин, и Мира, тонкая, худенькая девочка, непохожая на бесстрашных воительниц за Стеной, на закаленных солью и железом медведиц с острова и даже на строгих леди из знатных домов, простая девочка Мира, напоминавшая больше крестьянку или даже одичалую, а не старшую дочь именитого лорда, ловкая и отважная Мира без уныния и сомнения шла на Север по велению своего принца и брата. Первой вставала, последней ложилась, отдавала свою порцию («Да я не голодна!»), много говорила, часто смеялась и иногда подтрунивала над своими спутниками.

– Дальше не пойдем, – вдруг остановилась она, – отличное место, чтобы переночевать, что скажете? [AVA]https://38.media.tumblr.com/da53ea1d405cb698ad295039289ef409/tumblr_mox310VJMw1qb7s6do5_250.gif[/AVA][NIC]Meera Reed[/NIC][STA]the one who protects[/STA]
Иногда она ждала, что Бран заноет. В конце концов, он был не только младше и слабее их всех, но и родился он, в отличие от своих спутников, с золотой ложкой во рту. Средний сын – счастливая доля. Ты носишь фамилию отца, но не готовишься к тому, чтобы занять его место. И все-таки Бран не жаловался. Мире нравилось это. Летнее дитя, но старковский ребенок.
– Что-то вы кислые, – сказала Мира, – голодны что ли? Или устали? Лианна, пойдем собирать хворост, развеселим мальчишек.

Руки-веточки деревьев с земли тянулись к Мире. Она наклонялась, поднимала их с земли и чувствовала, как земля предупреждает ее: зима близко. И девочка едва заметно вздрагивала, ощущая, как с каждым днем остывает после долгого лета земля. Не знавшая истинных холодов, Мира слышала много историй от отца и матери о том, что такое зима, а потому страшилась ее, ибо кто не испугается ее? Только глупец.
Холод кусал руки, но Мира держала себя мыслью о том, что еще какая-то четверть часа, и она избавится от хищной зимы, приблизившись к пламени костра. Завтра с утра она дойдет до озера и там попробует отловить рыбы, но пока снова придется довольствоваться лягушками. Принцу это не по душе. Мира это знала.

– Гляди, холодянка! – воскликнула Мира, едва не наступив на сапфировую россыпь нежных осенних цветов, – матушка говорила, она растет только за Стеной, а значит, мы уже близко.

Сорвав один из цветов, она подошла к леди Мормонт и уложила ей несколько цветочков в косичку сзади. Голубые капли северных цветов заискрились в рыжеватых волосах Лианны Мормонт.
– Отныне ты королева любви и красоты, – улыбнулась Мира и отвернулась от девочки, чтобы дальше собирать хворост, – ты знаешь, что это значит? – говорила она, не оборачиваясь на девочку.

[AVA]https://33.media.tumblr.com/898ad66997b4540ac1678110904f959f/tumblr_moqyprP6Ra1rp2zn0o5_250.gif[/AVA][NIC]Meera Reed[/NIC][STA]such a long way[/STA]

Надо признаться, Мира Рид до сих пор не была уверена до конца в необходимости брать с собой в путешествие Лианну Мормонт. Они уже вели одного ребенка на Север, и как знать, не станет ли второй неподъемной обузой? Впрочем, и отправить Лианну на Юг вместе с Ошей, которой Старые Боги уже доверили целых три жизни – королевы, юного принца и еще не рожденного наследника – было бы не самым легким решением. Одичалой бы сберечь и прокормить эти рты, а уж если на ней будет еще и эта девочка… Мира не умаляла достоинств Оши, но отчего-то не сомневалась, что в момент выбора та не предпочтет рисковать жизнями пригретых ею волчат ради подобранной по дороге девице. Если быть честной, Мира не хотела спрашивать о том же самом и себя.
Только вот что думать об этом пока? Мир стоит целехонек, и не нужно принимать каких-то решений, не нужно жертвовать одним ради другого – Старые Боги даровали путникам чуть передохнуть перед тем, чтобы подвергнуть новым испытаниям. Дни вязко шлепали один за другим. Дорога ниточкой тянулась на север, нанизывая на себя каждую пройденную версту, но ничуть не сокращалась.

Неужели, Север, ты и впрямь так велик, как сказывал отец?

Люди Перешейка меньше людей обычных, может, потому дорога казалась Мире такой длинной? Мир никогда не был для нее необъятным, напротив! Она знала все Сероводье: все его тайны, ловушки, секреты и сказки, и даже находя что-то новое, ничуть не удивлялась, ибо знала, что все познать невозможно, и мир-то на самом деле большой.
Кто бы ей сказал, что настолько большой.

– Уже возвращаемся, леди Лианна. Нас ждет огонь и лягушки. Тебе они тоже страх как надоели, или ты еще держишься? Зато завтра наловим рыбы.

Рыба – Мира надеялась, что названия знакомых яств придадут бодрости Лианне, да что юлить, Мира и сама не отказалась бы от подобного разнообразия в их питании. Все-таки в Сероводье они питались не одними только лягушками да мхом, как считают многие невежи с юга. Только вот в дороге выбирать не приходится.

– И почему же ты теперь больше хочешь быть, как сестры? – с любопытством спросила Мира, задорно сверкнув своими мутновато-изумрудными глазами, – кстати, я всегда мечтала о сестре. Такой, как ты, например.

[AVA]https://38.media.tumblr.com/dd6f1794c580e5423292328ae6c1740c/tumblr_n36pimE6ns1qeybv0o1_250.gif[/AVA]
[NIC]Meera Reed[/NIC]
[STA]never give up[/STA]– Более осторожная? – рассмеялась Мира, – ну, может быть, леди Лианна.
Осторожная – вот какой ее видит маленькая медведица. Что ж, оно понятно, ее-то сестры вряд ли охотились на лягушек и лазили по деревьям, и наверняка их оружие было больше, крепче и острее того, что носила с собой Мира, точнее сказать, внушительнее. Говорят, это только на их гербе нарисован медведь, а вот над избой нарисована женщина с топором или мечом в руке. Мира точно не знала, Мира только подбирала какие-то слухи, но очень даже в них верила. Остров искусан кракенами, немудрено тут и женщинам взяться за оружие. Среди северянок это не редкость, и Мейдж Мормонт с дочерьми уж точно не последние среди тех, кто борется за жизнь не только на родильном ложе, но и на поле брани.

Говорят, на юге как-то по-другому. Мира не до конца верила этим пренебрежительным россказням о южанах, не сомневаясь, что и среди женщин по ту сторону Перешейка есть те, кто умеют сражаться. Только, быть может, не на мечах. Едва ли эти женщины держат в руках топоры и булавы, едва ли они владеют острогой или мечом, быть может, не многие даже смогут разжечь костер или по звездам найти дорогу, но это не значит, что они не сражаются. Сражаются – в этом Мира не сомневалась. Только, наверное, как-то иначе.
Говорят… Говорят, на самом донышке мира, в песчаном Дорне, яд – такое же оружие, как копье или меч, говорят, в этом же самом Дорне женщины по праву наследуют замки и землей отцов (а иногда – матерей), говорят, на Железном троне по-настоящему правят не Баратеоны, а Ланнистеры, чью невесту они отдали Королю Роберту много лет тому назад. Выходит, южанки тоже как-то сражаются, но их оружие не мечи и стрелы, а что-то иное.

Иначе ведь сражались и они с Жойеном. Она всегда знала: ее младший брат никогда не станет великим воином; его меч – его дар, его щит – его сестра. Так бывает. Не всем мужам Боги вкладывают железо в руки и не всем женщинам даруют детей – иной раз приходится искать свою дорогу, свою другую дорогу, по которой еще не ступало ноги человека. И кажется, Лианна была из числа тех самых.

~~~
Вскоре вспыхнул пышный костер, и сразу стало теплее и легче. Полнощекая луна выползла из-за туч и уставилась на голодных путников, севших у огня, а за ней потянулись тысячи звезд, рассыпавшиеся вокруг этой светлоликой барышни, сестры солнца. Верхушки деревьев трепетали от ветра, но, к счастью, дуло не слишком сильно, а потому было и не слишком холодно. Да и жареные лягушки, как верно заметила Лианна, делали свое доброе дело.
– Мой принц, завтра будет рыба, – улыбнулась Мира, заметив, с какой тоской Бран поедает лягушек, – уж рыба, надеюсь, придется Его Высочеству по вкусу.

Ей нравилось дразнить его. По крайней мере, так он не замыкался в своих снах и воспоминаниях.
– Так и будем молчать? – спросила Мира для поддержания боевого духа, – мой принц, старая Нэн вам ведь рассказывала сказки?

Отредактировано Him of Many Faces (2015-08-25 01:34:26)

Разговоры про войну продолжались. Печалило только, что в основном в интонации, жестах, да и самих предложениях, чувствовалось неведение, ведь изгнанники сожжённого Винтелфелла могли только гадать, достигла ли армия Робба Старка Юга, нанесла ли сокрушительный удар, отомстила ли за Тихого Волка или проиграла эту битву. Жойену не хотелось отвечать на всё вышесказанное, не хотелось даже думать об этом. Во всяком случае, он прекрасно понимал, что на него даже украдкой смотрели так, будто он должен знать, что происходит ближе к южным землям. Но сын Хоуленда Рида не знал, зеленые сны последнее время его вообще не посещали, и мальчик все чаще думал о том, что не утратил ли он свой дар. Но у него был Брандон Старк, которого он обучал всему, что сам знает, хваля и иногда ругая, даже не принимая во внимание факт, что перед ним был Лорд Винтерфелла; у него была и старшая сестра Мира, чьего энтузиазма хватало на всю их компанию, а быстрые и умелые руки девушки из Перешейка в который раз спасали их от голодного вечера; и даже дитя из Медвежьего Острова, названная в честь сестры Нэда Старка, тоже была с ними. Хрупкая Лиана унаследовала потрясающую выдержку и стойкость своей матери, и Жоейн ни на секунду не сомневался в том, что дочь Мэйдж Мормонт за себя постоять сможет всегда. Уголки губ Рида часто расползались в легкой улыбке, когда он смотрел на двух девушек, взваливших на свои плечи такую непростую роль в их бежавшем отряде. Здесь у каждого было своё место и своя роль, и Жойен впервые в долгое время чувствовал себя именно там, где он действительно должен быть.

Закат уверенно вступал в свои права, освещая высокие деревья лёгким персиковым цветом. Воздух, всё ещё холодный и немного влажный, белыми облачками вырывался от дыханья мальчика, стоявшего около ручья, бьющего из камней, недалеко от очередной стоянки на ночь. Хотя, нельзя сказать, что Жойена это вообще в какой бы то ни было степени беспокоило. Игнорировал он так же и тот факт, что не может заставить себя крепко заснуть по ночам, иногда отправляясь вот на такие прогулки. Жойен Рид действительно любил Север, его холод и мрачную красоту. И потому, когда не мог найти в себе силы провалиться в сон, отправлялся на вот такие прогулки, но далеко от стоянки мальчик не уходил - Север не только величественен, но и опасен, его леса принимали всех, но вот выпускали ли?.. Пока же им ничего не угрожало - Мира умела выбирать места для ночлега, поэтому Жойен позволил себе остаться наедине со своими мыслями, оставив девушек и Брана с Ходаром около костра. Он смотрел, как вода пробивает себе путь через камни и думал, как же сильно им не хватало обычной жизни, с простыми разговорами, переживаниями, иногда даже со скандалами и непониманиями. Со своими изгибами, тональностями - простая, как детская улыбка. И настоящая. Это главное. А не такая, какую сейчас видел мальчик, чей взгляд охватывал с этой точки бесконечный лес и оранжевый диск солнца, быстро скрывающийся из виду. Небо стремительно темнело, а мальчик всё не меняла своей позы, выпрямившись в полный рост, расправив плечи, а так же выгнув шею, как он обычно это делал, Жойен продолжал смотреть куда-то сквозь лес, слушая умиротворяющий шепот воды. Сколько там уже прошло с того момента, как Винтерфелл был сожжен? Неделя, две, месяц? Рид не помнил, но именно с того момента его личный мир окрасился кровавым цветом. Терпкий закат ли, или зарево рассвета. Языки пламени или же редкие ягоды, которые они иногда встречали. Он смотрел на песок, и подсознательно ставил на них кровавые разводы, видел небо, а там были набухающие красные облака, словно пропитанная красной жидкостью ткань. Постепенно, шаг за шагом, он начинал ненавидеть этот цвет, и в то же самое время не мог от него отвязаться. Иногда Жойену казалось, что это Старые Боги так наказывают его, ведь именно после его слов леди Рослин, Оша и Рикон с Лохматым Песиком отправились на Юг, но древовидец никогда не переставал молиться за них. И потому кровавые разводы так и будут преследовать её до тех пор, пока она, наконец, не сможет исправить ситуацию. А до тех пор... До тех пор и эти волосы, и этот закат, и костер и ягоды будут символировать то, что он при всём желании не смог побороть. От чего не смог никого спасти.

Осторожно вдыхая прохладный воздух, он ненадолго прикрыл уставшие глаза, хоть на мгновение стараясь обрести покой. Когда сзади раздаются голоса и слышится треск веток в костре, Жойен оборачивается через плечо и понимает, что здесь стоит уже долгое время, их скромный ужин давно готов и все сидят около костра. Не хватает только самого Рида, и мальчик, неспешно разворачиваясь, отправляться к теплу, снова такого красного костра. К своим друзьям. Мира вспоминает про сказки, от чего Жоейн удивленно подминает на неё глаза, но скоро утвердительно кивает. Им всем сейчас отвлечься от того кошмара, что они уже стали считать своей жизнью
- Теперь ты расскажи что-нибудь. У тебя была любимая сказка?
Рид переводит глаза на лягушек и понимает, что не голоден. И дело не в том, что ежедневная порция лягушечьего мяса уже давно стала их каждодневным рационом, и не в том, что сын Лорда Перешейка был привычен к этому странному по всем меркам лакомству. Просто Жойен Рид как никто другой знал, что добрый разговор всегда помогает куда лучше, поэтому устроился по удобнее, переведя взгляд на Брандона.

Не до сказок теперь! Не до сказок, я знаю, но она явится,
как наш след на земле... нашим следом Охотник, и он потом расскажет о нас.
К.Г.Паустовский
[NIC]Meera Reed[/NIC][STA]and we shall never fail you[/STA][AVA]https://49.media.tumblr.com/ea63b0a492b3a6c7aaa05dfffef99679/tumblr_n36pimE6ns1qeybv0o6_r1_250.gif[/AVA]
– Того, что выпил дикого огня? – казалось, это немало позабавило Миру, – это грустная сказка, ты не находишь?
Но мир и есть одна лишь грустная сказка. Мира Рид редко унывала, и уголки ее тонких губ всегда были чуть приподняты, но заглянув девочке в глаза, можно было не найти той летней беззаботности, что часто сверкает в очах нежных леди ее лет. К счастью, Мира была далека от чрезмерной серьезности своего брата, и если Жойен иногда напоминал старичка в теле мальчика, то Мира была девочкой, самой обычной девочкой.
– Есть сказки и погрустнее, Мира, – раздался голос Жойена, и Мира, конечно, ожидала, что он скажет именно это.
– Есть, – ответила ему сестра, не отрываясь от лягушачьего мяса, потому что не желала говорить о чем-то таком.
Неужели после Винтерфелла им мало печалей? Маленький принц видел, как горит его замок, он расстался с любимым братом и своей королевой, к чему еще тут грустные истории? Мир переполнен ими, как топкие болота – телами утонувших рыцарей.
– Наверное, Старая Нэн рассказывала тебе про всех Брандонов, что жили в Семи Королевствах? – решила все же попытаться поддержать беседу Мира, – ну там… Брандон Корабельщик, Брандон Ледяные Очи, да?
– …Брандон Кровавый Клинок, – вставил Жойен.
– Но он не был Старком, Жойен.
–  Не был. Он убил всех Детей Леса, отчего Голубое озеро стало зваться Алым.
Мира едва заметно подкатила глаза, вечно Жойену нужно свести разговор к чему-то такому.
– Тогда уж расскажи и сказку про Рован Золотое Деревце, – усмехнулась Мира, вытянув ноги к костру, – знаете ее, Бран, Лианна? Она была сестрой тому Брандону. Прекрасная, как луч утреннего солнца, девушка страдала от несчастной любви, обернула своими волосами яблоко, посадила его, и выросло дерево из золота.
И, наверное, его потом нашли Ланнистеры и разбогатели, – подумала Мира, но вслух говорить этого не стала, довольно маленькому принцу печалей и без упоминания о тех, кто причинил столько боли его семье.
– Но мальчишкам всегда скучно слушать сказки про любовь, – пожала плечами Мира, – так что, Лианна, я расскажу тебе ее на ночь.
Девочка откинулась назад и почти легла на землю. Холодная твердь встретила уставшую спину Миры, и та блаженно улыбнулась, глядя на семена звезд и одинокую пасшуюся на небе луну. Тонкие щупальца деревьев тянулись наверх, словно желали урвать себе кусочек ночного атласа и забрать себе. Высокие, высокие деревья… Мира любила залезать на их макушку, и однажды она очень крепко упала, чуть не сломав себе руку, но все обошлось.
Обойдется все и в этот раз.
– Ты, наверное, любишь про рыцарей слушать, мой принц? – Мира знала, что мальчик хотел стать Королевским Гвардейцем, но эта история оказалась не про него, – жаль, я не очень много про рыцарей знаю. Вернее, про двух. Про рыцаря с болот и рыцаря с гербом смеющегося дерева, – девочка перекатилась на бок и оперлась на локоть,  – рассказать?
– Его Высочество наверняка ее знает, – сказал Жойен.
– Его Высочество-то, может, и знает, а вот леди Лианна – едва ли. У вас ведь нет рыцарей на острове, правда?

Отредактировано Him of Many Faces (2016-03-28 12:47:06)

[AVA]https://vk.com/doc4446487_418229627?hash=3b03672c295ca32e8a&dl=bfc5efaebe129e3ff8&wnd=1&module=im[/AVA]

Мое милое, летнее дитя. Что ты знаешь о страхе?.. Страх приходит зимой, когда дома по крышу завалены снегом. Страх приходит долгими ночами, когда солнце прячет свой лик на годы, а дети рождаются, живут и умирают во тьме. Вот когда приходит страх, мой маленький лорд. Приходит с белыми ходоками, что бродят по лесам. Тысяча лет назад пришла ночь и длилась целое поколение. Короли умирали от холода в замках, а пастухи в своих хижинах, женщины душили детей, чтобы не видеть, как они голодают. Они плакали, и слезы замерзали на их щеках. Такую сказку ты хочешь услышать?

Грустная сказка? Бран почти удивлённо посмотрел на Миру, забыв о всяком смущении. Пожалуй, он всегда слишком сильно увлекался тем, какой страх нагоняла Старая Нэн этой историей. Ну и, справедливости ради, долгое время мальчик вообще не особо сочувствовал персонажам легенд: да, ему нравилось думать, что всё это было на самом деле, но всё равно было сложно представить, будто и впрямь все они жили когда-то. Также, как сейчас он.
Было бы здорово тоже стать легендарным героем! Это только, наверное, тоже получится — грустная сказка. 
Именно знать, что всё правда, оказалось, бесспорно, куда тяжелее.
Почему Трёхглазый ворон хотел, чтобы он это знал? Больно клевал его в переносицу, говоря, что он должен лететь. Но разве Брандон Сломанный может летать? Все ему говорят, он упал, леди-мать оказалась права: слишком опасно лазить по стенам. Но кровь Арьи Флинт не могла подвести его, и Бран это чувствовал.
И силился вспомнить, что с ним было в действительности. «The things I do for love,» — странная фраза, и только, где вообще мальчик мог её слышать? Чего только не сделаешь ради любви... Да, Мира права: про любовь Брану истории не сказать, чтобы нравились.
Хотя его сердце было большое, великое: и для целого мира в нём могло достать места.
А когда принцесса болот снова спросила его что-то про Брандонов, он только кивнул, не успев прожевать мясо лягушки. «Завтра и правда лучше бы рыбу,» — подумалось мальчику, и потом сразу стало так стыдно за это: для них всех охотилась Мира своею острогой, а он ничем не мог ей помочь. Вот бы спасти её от чего-нибудь жуткого!
Жути, впрочем, с них всех и так хватит.
С трудом заставив себя не любоваться улыбкой девушки, он посмотрел на Жойена, Лианну, на Ходора.
Одни в целом мире. Одни. Но все вместе. Может быть, на Стене можно будет увидеться с Джоном? И с дядей. А может и нет: разве позволят они, чтобы он шёл на Север? Едва ли, но пойти туда он всё-таки должен, потому что Жойен не стал бы зря говорить. Он был слишком серьёзным, и часто — пугающе.
Так хочется поскорее добраться: Бран отчаянно верил, что ворона сможет вернуть ему ноги. «Как же мама обрадуется!» — мечтал временами северный принц, часто видя во сне леди Кейтилин. Мейстер рассказывал, как она защищала его от убийцы, как не спала много дней и как плакала, моля Семерых, что он выжил так и не зная, какие именно боги его сберегли. Может быть, это вовсе не боги, и дело всё только в том вороне.
— Да, мне всегда нравилось слушать про рыцарей, — живо отзывается мальчик. — Жаль, Старая Нэн мне про них мало рассказывала, — добавил он почти с сожалением. «Почти» потому, что это давно в его жизни — не самое страшное.
Рыцарство — это всё-таки более южное, северяне не очень-то это поддерживали.
— Вспоминала, что сир Дункан Высокий бывал в Винтерфелле, и что она его знала, — а будь Ходор в своём уме, он тоже мог бы стать рыцарем, как и сам Брандон Сломанный. Но Ходора, кажется, совсем не влекло это.
По крайней мере, он не выглядел грустным.
— Нет, Жойен, я никогда не слышал об этом, — спешит заверить он, упираясь руками в землю, чтобы сесть поудобнее. — Я и не знал, что на болотах есть рыцари, — Бран немного свёл брови, пытаясь припомнить кого-нибудь, но он слышал только о лорде Хоуленде — об отце Миры и Жойена.
Лучшем друге его отца, лорда Старка. Отец как-то рассказывал, что тот спас ему жизнь в схватке с Эртуром Дейном. — И про герб смеющегося древа я тоже не слышал, — его учили геральдике, и такое изображение он бы точно запомнил.
Может быть, это только лишь сказка. Но Мира бы вряд ли тогда о ней вспомнила. 
Он приготовился слушать. И откуда такое предчувствие? Словно сейчас ему скажут какую-то тайну.
Страшную тайну, наверное.

Отредактировано Bran Stark (2016-09-25 21:11:23)

but that`s a sadder story

Жойен слышал эту сказку и не раз. Она нравилась ему не больше и не меньше всех прочих сказок, но в этой было что-то особенно значимое для него самого. Много преданий ходит вокруг ридовских топей, но не каждое из них настолько живо в памяти многих людей, как эта история. Мальчик всегда знал, что это его отец, хотя тот никогда и не говорил того напрямую, но Жойен слишком рано научился разгадывать загадки, чтобы сломаться на этой.
– Следующим днем Безумный Король потребовал, чтобы лучшие рыцари Семи Королевств нашли и одолели в схватке того дерзкого и смелого, кто посмел выйти на ристалище, не явив своего лика.
Хорошая сказка. Лучше многих. Как забавно выходит, что порой и из обычных историй выходят добрые сказки.
– Да только след юноши простыл, –  развел руками Жойен и впервые за вечер улыбнулся уголками губ, – но он оставил после себя подарок, – «маленький дедушка» взглянул на свою сестру, – он повесил на дерево свой щит.
Щит улыбающегося кроваво-белого дерева. Жойен никогда не видел этого щита, но всегда об этом желал, ибо в этой вещице крылась сила не слабее всех магий и чудес. Магия воли и отваги.
– Неужели ты не слышал эту историю, мой принц? – не без удивления молвил Жойен, – наверняка ты слышал о первом вечере турнира, когда прекрасный драконий принц спел песню краше утренней зари, и юная волчица прослезилась, – он немного помолчал и продолжил, – говорят, будто кто-то из братьев стал ее задирать, а она возьми и дай и вылей ему на голову чашку с элем, – он снова ненадолго умолк, как будто сам вспоминал тот турнир, – в тот вечер девушка-звезда много плясала с разными гостями: и с тихим волком, и с белым плащом, и с красным змеем. Позднее она упала в воду и навсегда канула на дно, знаешь, Бран? – в голосе Жойена звучала мрачная торжественность, – а ее подруга, принцесса-солнце, прекрасная супруга принца-дракона, закатилась за гору вместе со своими новорожденными драконами. Но то другая история.
[NIC]Jojen Reed[/NIC][STA]wisdom[/STA][AVA]https://66.media.tumblr.com/abee11d9ce2186e9e222423920b09316/tumblr_ns45fxZquz1ra7i52o3_250.gif[/AVA]