Сколько раз казалось, что больше уже ничего случиться не может.
Только вот, жизнь действительно не закончилась - теперь Тейна чувствовала это почти как никогда остро. Поддавшись безвременности этого города, женщина могла бы навсегда пропасть в его каменно-ветреных улицах с лицом, упрятанным в пышный беличий воротник. Но леди Мерривезер не поддалась - или как там вернее - поддалась, но не этому? Пожалуй, что.
Слишком уж глупо было бы прятаться по углам, делая вид, что ничего не случилось - и никто не прятался. Тем более, что Тейна никогда не отличалась особенной нравственностью: видала она всё это благочестие вместе с теми, кто его проповедует, что называется, в гробу.
Она, должно быть, не смогла бы вынести это псевдобезвоздушное существование, разлетевшееся на мелкие осколки в ту секунду, когда она поцеловала Джейме Ланнистера. В том, что случилось не было, может, и капли любви, но как она - как они оба изголодались по не-одиночеству, по всепоглощающий близости - сложно было бы передать на словах, и врагу пожелать такого не пришло бы, наверное, в голову. 
Когда они уплывали из Королевской гавани, Тейна пребывала в каком-то полубесповоротном оцепенении - чувства нахлынули заново с его жаркими поцелуями, рассеянными по всему телу. Вместе со всеми страданиями, о которых женщина предпочитала забыть - что ей ещё было делать? Забыть, чтобы спасти Джейме от той жути, что наверняка закралась в сознание - не могла не закраться, она чувствовала.
Леди Мерривезер - да какая, на самом деле, после этого она была леди? Но леди бы и не выжила, и ему не смогла бы помочь тоже.
Да что с того, что они спали друг с другом? Глупо было бы считать, что горю каждого из них можно помочь вином и словами. Тем более, что в Норвосе, что делало честь этому во всех прочих отношениях городу скорее отвратительному, никто не рвался заглядывать к ним в дом - не то, что в постели. Всем было без разницы, как они выживут и смогут ли выжить вообще - а они смогли.
И жизни в их близости было несравнимо больше, чем могло бы найтись во всех бочках с вином вместе взятых.
Только избавиться от тревоги за Рассела её не могли избавить даже прикосновения и поцелуи Джейме - ничто не могло заставить её сделать больше, чем просто не думать. Правда, мужчина всё же заставлял чувствовать себя увереннее, и Тейна нашла в себе силы, сжав кулаки, повторять про себя, что так и должно было быть - её сын должен был воспитываться в Красном замке, и что сир Киван сдержит своё слово и не позволит, чтобы с ним что-нибудь случилось. И Ортон, ну какой-то прок от него должен же быть? Раз уж он даже не смог дать своей леди-жене ещё одного ребёнка.
А теперь, раз уж его жена больше и не леди, да и супруга скорее Джейме Ланнистеру, дети ей были ни к чему - да чтобы она ещё из-за кого-то так переживала? Ну нет уж, хватит - в этом мире новой жизни как-то не порадуешься, когда тут и там из каждой подворотни норовит выскочить какой-нибудь безумно-ревностный септон со своими искусственно-морализаторскими и бесконечно скучными речами.
Но оставшийся в Семи королевствах ребёнок всё равно камнем тянул её на дно, а Джейме был слишком раздавлен собственным горем, чтобы окончательно заставить её смириться - хорошо ещё, что пытаясь вырвать его из трясины отчаяния, она вообще могла хотя бы отвлечься от собственных гадких мыслей и ощущения какой-то совершенно непривычной омерзительной беспомощности.
Но ведь произошло ещё не всё, что могло произойти?
В воздухе словно бы странное предчувствие витало - Тейна почувствовала это сразу, когда спустилась в зал, где увидела сидящего к ней спиной Джейме. Хотя, что ещё-то с ними случиться может? Теперь уже, казалось, что ничего, конечно. Да и лезть в душу с расспросами женщина не привыкла - может быть, так и лучше - никаких лишних слов, никаких бесполезных устных сочувствий.
Леди Мерривезер села по другую сторону стола, проходя мимо мужчины на несколько секунд положив руку ему на плечо. Сейчас ей всё равно придётся спросить, если только он сам не расскажет, прочитав вопрос в её спокойно-заинтересованном взгляде.
Если захочет.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-04 10:08:59)

Что сир Киван сделал, умер? Непостижимо - Тейна едва рот не раскрыла, резко одёрнув руку, которой тянулась к лежащим на подносе сочным гроздьям чёрного винограда.
Закономерно, наверное, если разобраться, но, выходит, они могли и вовсе не уезжать из Королевской гавани? И ещё выходит, что обещанной защиты Ланнистеров Рассел в Красном замке не получил, тогда как Ортону наверняка хватило глупости привезти его туда, едва он получил послание от Королевского Десницы.
После смерти последнего, к слову, лорд Мерривезер мог бы и задаться вопросом, куда Киван Ланнистер подевал его супругу, почему он этого не сделал? У власти сейчас определённо Тиреллы - сомнения были бы пустой тратой времени - неужели Тейна вдруг стала ему до не в одной фантасмагории невообразимого безумия безразлична? Тейна, которая всё сделала ради того, чтобы её лорд-муж получил положение при дворе; Тейна, которая сделала всё, чтобы её сын воспитывался вместе с королём Томменом.
Если только был ещё жив.
Может быть, на первый взгляд Рассел Мерривезер и не мог перейти кому-то дорогу, но его отец вполне был на это способен - сдуру и с неспособности мыслить иначе, чем топорно-прямолинейно.
Когда Джейме вложил в её руку смятый листок, Тейна с трудом могла заставить себя прочесть. Что ей думать теперь? Получилось, что она бросила собственного ребёнка, чтобы вести в Норвосе жизнь довольно развязную - ездила верхом, совершенно бесстыдно изменяя мужу. Да, безусловно, и Тейна, и Джейме оба страдали - именно это изначально и толкнуло их в одну постель - желание выжить, желание вместе с криками и страстными вздохами из груди и сознания друг друга вырвать всепоглощающую боль.
И вырывали, каким бы бессовестным это ни могло бы представиться.
Но это не меняло ничего - они и Джейме Ланнистер своих детей оставили одних. И если Томмена Тиреллы трогать не будут - не оставлять же, право, Маргери, вдовой и в третий раз - то о судьбе Рассела нельзя было ничего даже предположить.
В какой-то момент Тейна, уронив письмо на стол, сверху по нему ударив ладонью, а затем поднявшись на ноги и лицом развернувшись к мужчине, поняла, что предпочла бы не знать. Если с Расселом что-то случилось - у неё больше не осталось детей, а значит не осталось надежды. Сын был её слабостью, и только за него она и боялась - если не считать дней, когда Джейме от лихорадки едва не отправился на очную ставку с Семерыми. Неизвестность тяготила бы меньше, чем страшное известие, но разве могла Тейна просто поставить крест на своём прошлом? Наверное, нет.
-Мы можем вернуться, Джейме. Она говорит это зная, что могла бы и не произносить вслух ничего - он тоже понимает, что кроме сира Кивана никому не было дела, в Королевской гавани они или в этом безумно промозглом городе, где женщинам положено бриться налысо. Повезло ещё, что знатным дамам дозволено носить парики - иначе у Тейны большие проблемы были бы с местными служителями благонравия.
А что их ждёт, если они вернутся? Если увидеть Рассела Тейна, так или иначе, сейчас хотела больше всего на свете, то упасть в объятья лорда-мужа она не хотела тоже - больше всего на свете.
Она дышала, наверное, медленнее, чем должна была дышать. Что он скажет? Тейна знает - почти уверена - ему тоже хотелось бы вернуться назад - там, в Семи королевствах - его дом.
Но что они оба найдут там? Тейна не верила самой себе, и всё же предпочла бы не искать, но что она - вслух предложит остаться? Для этого надо хоть бы признать, что теперь неопределённость может оказаться лучше, чем правда. А если нет, то Ортон или, что вероятнее, Тиреллы не позволят, чтобы с мальчиком что-то случилось. Женщина ненавидела неразрешимых конфликтов, и сейчас лучше было выпить вина, чем воображать себе, что они найдут в Вестеросе. Дорога туда отнимет не мало времени, когда они будут не в силах что-то изменить, да и потом - едва ли. Если раньше Тейна могла, в случае чего, сказать, что шпионила за королевой Серсеей, то объяснить своё пребывание на другом конце света в компании Джейме Ланнистера было бы непросто.
Да и здесь, в Норвосе, леди Мерривезер успела уже отвыкнуть от необходимости что-то объяснять и оправдываться - о том, что она спит с Джейме знали все слуги в доме, но попробовал бы только кто-нибудь рот открыть.
И всё же, должно быть, они не смогут остаться, просто закрыв глаза - или смогут? Тейна неспешными движениями разливает вино в два бокала, один затем протягивая мужчине, дыхание которого стало теперь самым привычным звуком. Мужчине, которого она не любила, к их общему счастью, но ближе которого у неё не было, нет и не будет: сомнительно, чтобы Расселу к лицу была такая мать, как она.
Сомнительно, что ей самой - такой бессовестно развращённой женщине - материнство вообще было когда-то к лицу.
Тейна стояла совсем рядом с Джейме - как в то утро, когда она перепачкалась в его крови, когда в первый раз ощутила жар его тела, пусть и думала тогда совсем о другом. Она смотрела ему в глаза и видела, кажется, ту же борьбу - остаться или ехать назад.
А если возвращаться, то есть ли, к кому и чему. И выдержит ли она, узнав, что с Расселом сделали что-то непоправимое. Сейчас - она понимала, что всё это переживала скорее разлуку с ним, уже потом - за его безопасность, пока не узнала о гибели сира Кивана. Она определённо была не права если думала, что с ними больше ничего случиться не может.
Смогло.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-12 10:53:02)

А что Тейна могла найти в Королевской гавани? Любовница Цареубийцы - прекрасная характеристика, особенно Великому септону понравилась бы, если его Иные, или как их там правильно, ещё не побрали. Киван Ланнистер, конечно, не придавал их отъезд огласке: ему нужно было избавиться от Джейме как можно тише, но разве в Красном замке что-нибудь могло оставаться секретом? Раз так, то никому и не потребуется точно знать, вместе они здесь спали или нет - им, несомненно, безумно понравится положительный ответ. Тем более, что правильный. Это в Норвосе никому, пусть, может быть, и чудом каким-то, не приходило в голову сунуть нос к ним под одеяло, а в Королевской гавани без этого жить не могут.
И нет, леди Мерривезер не была из тех, кто мог бы стыдиться внебрачной связи - она решилась на неё в достаточно осознанном состоянии, чтобы потом не хвататься за голову, не вскидывать взгляд к небесам с немым вопросом, кто из Семерых её на это попутал, и уж точно не бежать вприпрыжку в септу за покаянием. Более того, повторись всё это ещё раз, не изменилось бы, наверное, ничего.
Женщина не жалела о том, что сделала - ей даже не нужно было мысленно сваливать всю вину за эту измену на Ортона, поставившего крест на леди-жене, что сделала из него человека, что подарила ему наследника. Рассел.
Да как она с места не сорвалась в ту же секунду, как услышала о смерти Десницы короля, почему она до сих пор и движения не сделала, чтобы уехать из этого города, где её жизнь сводилась к хоронящему её честь и достоинство разврату. Правда, развратом а свои отношения с Джейме Тейна по-настоящему никогда не считала: его не грубые, но неотвратимо-настойчивые прикосновения и требовательно-горячие поцелуи, его сбивающееся дыхание и точно цепи крепкие объятья раз за разом словно бы приводили её в сознание после многолетнего обморока - долговременного полулетаргического сна, блаженственно-кошмарного и до безумия нереального, если бы только в нём у неё не было ребёнка.
Ребёнка, которого, теперь, может быть, уже нет. А если и есть, то будет ли он жив через многие месяцы, пока его мать вернётся. Ну, будет, и что - увидит позор матери, как это едва не случилось с маленьким Томменом? Тейна слишком крепко сжала бокал, едва отпив из него и ощутив, как пьянеет слишком быстро - быстрее, чем обычно и быстрее, чем ей хотелось бы.
Треск стекла, осколки вонзаются в так и не разжатую ладонь - будто Тейна и не заметила, как вино проливается на юбку, напоминая женщине о том дне, когда платье было перепачкано кровью. Его кровью - мужчины, который теперь спрашивал, хочет ли она вернутся к сыну и вместе с тем, хочет ли она оставить его. Между пальцами выступает кровь, и леди Мерривезер наконец разжимает их, россыпью роняя бесполезное стекло на пол.
Какие-то, кажется, секунды назад, его рука лежала на её бедре - Тейна чувствовала жар его ладони даже сквозь тяжёлую ткань платья. Неужели она сможет уехать от Джейме, в спасении которого находила убежище от собственных страданий - задолго ещё до того, как легла в его постель. Сколько угодно это могло быть бессовестно - не любя заниматься любовью, но Тейна никогда не была скована ни нравами, ни моралью. Живя для сына и мужа она продолжала жить для себя, её жизнь была - в них.
А что она получила, неблагодарность, предательство? Если только из-за Ортона с Расселом что-то случилось, она задушит его, пусть потом и погибнет сама.
Потом так сложилось, что жить Тейна стала для Джейме - дарила ему свою ласку, пропадая совсем в удушливом урагане-водовороте страсти, захватывающей её с головой и сжимающей грудную клетку, заставляя кричать, сжимая руками неуместно тонкие ткани измятых простыней.
Теперь, дальше - что? Киван Ланнистер дал ясно понять, что её отсутствие - условие, чтобы Рассел получил то, ради чего всё изначально задумывалось, но ведь его смерть перечеркнула всё это. Должна была перечекрнуть.
Но неужели она бессовестна до такой степени, чтобы сказать "не хочу"? Нет, пожалуй, но ведь Джейме невозможно соврать - Тейна вспомнила, как когда-то боялась его.  Врать не хотелось, а правды леди Мерривезер не знала и сама, и, как мать, за это себя ненавидела - да как можно решить, что без неё сыну будет лучше? Будь на его месте тот же Ортон, Тейна не раздумывая осталась бы там, где стояла, и на её глазах не выступили бы слёзы, вызванные внезапно в сознание ворвавшейся острой болью порезов.
-Должна. - хотеть или вернуться - женщина сама не знала. Что теперь спросить, хочет ли он, чтобы она осталась? Сейчас же, как же: не в тех они отношениях, к счастью, чтобы друг другу без разрешения лезть в души.
Но, серьёзно, как она может оставить его одного? И что не может оставить признаться - как? Если даже сама в это верить отказывается - чтобы не стало ещё хуже.
-Не знаю, Джейме. В какой-то момент она то ли срывается, то ли теряет равновесие - раненой рукой опершись о столешницу она разворачивается к мужчине спиной, подолом платья задевая его сапоги, и падает на стул, прикрывая глаза второй рукой.
С одной стороны, она совсем ему не нужна, но с другой - и это неправда, о чём Тейна если не знала, то чувствовала. Джейме готов был её отпустить, а она готова ли оставить его в одиночестве? После всех этих незримых сражений с кошмарами, пожирающими его изнутри.
Ему и в самом деле некуда возвращаться, но было ли куда - ей? Неизвестность всегда ненавистная теперь казалась спасением. Но Тейна не сможет разорваться между двумя бесконечно родными людьми.
И если она не сможет сказать, что нужна кому-то из них, то ей придётся выбирать, с кем остаться.

Когда Джейме затянул узел на обёрнутом вокруг её руки платке, Тейна как будто бы от какой-то лихорадки очнулась. Неужели это она, всегда такая сдержанная и подчёркнуто незаметная женщина? Этот город с ней что-то сделал, эта жизнь и - этот человек. Джейме говорил что-то, и леди Мерривезер полубессознательно кивала головой: конечно, она подумает и не станет заходить к нему, раз он просит.
И почему он затягивает шнуровку на камзоле, а не петлю на её шее?
Пришлось как следует встряхнуть головой, чтобы прийти в себя и, чуть затронув его плечо, удалиться к себе. В покои, полные одиночества. Опустившись в кресло напротив большого зеркала, ещё немного захмелевшая Тейна Мерривезер вглядывалась в своё отражение.
Что с ней творится?
С Джейме она не могла и не хотела быть ненастоящей, но разве без него она действительно была другой? Ей и раньше измена не казалась чем-то из ряда вон омерзительным - если нужно так было.
А сейчас было нужно, так не будет же она метаться от стены к стене и разбивать руки в кровь? Ну уж нет, пусть только попробует кто-нибудь назвать её шлюхой.
Женщина прищурилась.
Да, она хотела Его - так почему нет? Тем более, что Киван Ланнистер, видно, довольно наивно надеялся её присутствием отвлечь Джейме от тоски по сестре. 
Всё это помогло обоим им, может быть, выжить. А если никто и не умирал, то всё равно - не жаловался.
И вот теперь она так расклеилась из-за собственной, как выяснилась неосторожности - из-за того, что уже почти десять лет назад родила сына, а потом так увлеклась устройством его судьбы, что оказалась в одной постели с Цареубийцей. Теперь она разрывалась между Джейме и Расселом, и поначалу это показалось ей чем-то безумно преступно-неправильным.
Только когда она успокоилась и чуть сдвинула повязку на ладони, стало ясно - ничего странного и нового с ней не случилось. Как бы там она ни стремилась добиться чего-то для сына и мужа, отказывать в чём-то себе леди Мерривезер не так, чтобы привыкла.
И не так, чтобы привыкнуть хотела - с каких это пор ей стыдно за собственные мысли? Прежде её собственные интересы никогда не шли вразрез с тем, что было нужно Расселу, но времена - они меняются.
Придя в себя окончательно, Тейна было снова потянулась к кувшину с вином, и всё же решила не топить сознание в этом пойле, сорвавшем с её распущенности последние цепи приличий. Нет, она не жалела - просто ей нужно было решиться на что-то.
Как хорошо, когда за неё что-то решал мужчина, но Джейме был ей ни отцом, ни мужем и Королевским Десницей тоже не был - с какой стати ему решать за неё? Нет, она бы позволила, но самому ему это даром не нужно: он и без того уже наоостовался в этой жизни крайним, чтобы перекладывать на него ответственность ещё и теперь. Что бы он там на самом деле ни думал, у него не было права решать, что ей делать: слишком много свободы было в их отношениях.
И ничего, кроме свободы.
Разве что его "пара дней на размышления" - большей определённости Джейме в её жизнь вносить не стал и не хотел. Может быть, он хочет остаться один, но чем это кончится?
Грустно, если ничем хорошим.
Джейме Ланнистер вдохнул в её лёгкие настоящую жизнь без притворства и лишних покровов, так почему она теперь прячется за какое-то там "я должна", почему сейчас только что её голова разболелась от мысли, нужна ли она ему? Настоящая Тейна Мерривезер была не так уж далека от той, кем она себя являла, но всё же - ярче и куда более распущенная, как оказалось.
Она ведь не бросила Рассела в нищете и безвестности, напротив - в Красном замке его воспитают вместе с королём, потом - сделают оруженосцем, а когда-нибудь он заслужит звание рыцаря.
Будет вон как Пек и Лью, в замочную скважину за сиром подглядывать.
Или не будет, но так или иначе - мать-то ему теперь зачем? Отец мальчику нужнее, а он, тварь такая неблагодарная, о супруге решил просто забыть. Нет уж, лорд Мерривезер её в свю постель больше не получит - в какое он сравнение мог идти с Джейме?
Джейме Ланнистер больше напоминал олицетворение романтичной девичьей и давно, кажется, забытой мечты, чем даже тридцать лордов Ортонов.
Хочешь уехать - уезжай; остаться - оставайся. Развела трагедию - как будто говорило отражение.
Можно даже не перед кем не оправдываться, не Джейме Ланнистер же ей морали читать будет - очень ему надо. Он её не держит - ясно дал это понять. Правильно, может быть.
Двое суток Тейна почти не спала - просто сидела у окна почти невидящим взглядом охватывая сад. Леди Мерривезер всегда получала то, что ей нужно, и не стыдилась средств, что нужны были.
Она не хотела бы знать, что с Расселом что-то случилось - здесь она этого и не знает.
Зато Джейме Ланнистера она определённо хотела, и он тоже - был здесь.
Неужели Норвос не выпустит её из своих сетей?
Женщина всегда была эгоисткой, а сын - её слабостью. И что же, она действительно устроила его жизнь, как хотела - несомненно, да и Ортон поди единственного наследника хотя бы не проморгает.
Просто она не сразу поняла это, погружённая в борьбу с лихорадкой Джейме, а потом - с его и своим одиночеством - распсиховалась, разнервничалась - и вот, на белом платке следы крови. Безумие, безобразие, только этого не доставало.
Хватит этой чрезмерной женственности - кому она нужна здесь? Одни проблемы.
И довольно любви, не принесшей ей ничего до сих пор, кроме страданий.
-Я остаюсь, Джейме. - уверенно и твёрдо говорит она, заходя в зал и, как два дня назад, садится напротив него. Волосы по-прежнему полурастрёпаны, шнуровка на платье затянута, но развязана.
За два дня одиночества - даже без вина - Тейна снова стала такой, какой должна была стать.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-13 19:09:19)

Наполненные болезненно-тяжёлым безмолвием два дня и две ночи как будто вдребезги разбились, когда Тейна взглядом встретилась с Джейме. Все эти удушливо молчаливые часы она провела в четырёх стенах своих покоев, а он - напился, кажется, до полного бесстыдства.
Правда, происходящее между ними последнее время и без вина было полным бесстыдством.
Но леди Мерривезер не была бы самой собой, если бы хоть секунду жалела о том, что случилось. Сейчас уже - нет: ни о том, что её буквально бросили на корабль, ни о том, что оказалась в постели Джейме Ланнистера.
Просто она с ума бы сошла, пожалев.
И, наверное, так и случилось бы, начни она пить, когда Джейме предложил ей вернуться, и когда словно клетка за ней захлопнулась дверь её чуждо-прохладной спальни, от которой женщина уже успела отвыкнуть. Ей пришлось взять себя в руки, и Тейна нашла в себе силы на это - не могла не найти: всю, кажется, жизнь, она вела опасные игры, чтобы получить желаемое - и получила.
Получила то, чего хотела слишком сильно, чтобы этому обрадоваться: Рассел был в Красном замке, её лорд-муж получил, должно быть, неплохую должность при дворе Тиреллов, уже наверняка прибравших власть к рукам. А ей самой пришлось узнать, что это значит - быть готовой на всё.
Что она ещё может для него сделать? Лорд Ортон вот считал, похоже, что больше ничего.
Конечно, мать не должна была бросать своего ребёнка, но разве шла Тейне Мерривезер роль матери?
Спорный вопрос - как и тот, шла ли ей роль любовницы Цареубийцы.
Конечно, она знала, на что идёт - уже знала, передумав за эти больше, чем было нужно. Когда женщина сказала, что остаётся, её голова вдруг начала почти что раскалываться. Перед глазами всё словно бы расплывалось, но леди Мерривезер слышала, о чём он говорит.
И говорил "благодарен" мужчина, наверное, потому только лишь, что был очень пьян, но разве важно? Он ведь хотел сказать это. Призраки прошлого его, наверное, оставят когда-нибудь - если она и в самом деле продолжит с ними сражаться.
А может быть, не оставят - Тейна не могла знать, но могла - только продолжать бороться с Неведомым.
Его я тебе не отдам. Уверенно, спокойно и твёрдо: Семерым так просто не отобрать у неё человека, который из совершенно чужого превратился в бесконечно родного - превратился раньше, чем разорвал её платье. Иначе она не пришла бы к нему, не захотела бы. Ещё в Королевской гавани, наверное, не пришла бы, но так не случилось - не важно.
Женщина наливает из откуда-то возникшего кувшина вино в чашу. Хватит с неё чистого разума: Тейна сделала выбор, и не должна была отказывать себе в том, что хотела. Она, в общем-то, почти никогда не отказывала. И тем более, что это за жизнь для одного сына, раз Семеро не дали ей других?
А если бы и дали - дети всё равно вырастают, и растворившись в них Тейна не получила бы ничего, кроме боли. Нет, она была способна на эту жертву, но не хотела её приносить.
Не хотела так же сильно, как снова оказаться женой Ортона Мерривезера.
Тейна, может быть, перед глазами богов Джейме и не принадлежала, но в глазах людей - принадлежала однозначно. Настолько, насколько эта женщина вообще могла бы кому-то принадлежать, конечно.
Истосковавшееся по вину горло наконец получило желаемое, и женщина прикрыла глаза, снова чувствуя, как сознание меркнет быстрее, чем следовало бы.
Всё равно - что ей скрывать от этого человека? От человека, который видит её насквозь, который чувствует  её желания и страхи лучше, кажется, чем сама Тейна могла и хотела бы. Сердце не могло не болеть, а вино не могло не приглушить эту боль. Приглушить, но не справиться - это мог только человек, сидящий напротив, его ласки и поцелуи.
Тейна смотрела на него, не говоря ни слова, а выпив, кажется, третью чашу вина на нетвёрдых ногах поднимается и подходит к нему. Женщина оперлась о столешницу, сверху глядя в совершенно пьяные глаза Джейме и несколько даже чуть улыбается прежде, чем аккуратно провести рукой по его волосам.
Куда катилась их жизнь с того момента, как они впервые проснулись в объятьях друг друга? Куда бы ни катилась, с известием о смерти Кивана Ланнистера она - подорвалась, и на какую дорогу ей возвращаться - наверное, оба не знали. Одной рукой женщина отбросила пышно-непослушные волосы за спину.
-И на что же я иду? Вино или одиночество развязали ей язык, как шнуровку на платье?
Впрочем, на платье она её распустила ещё вчера утром, наверное.
Бессонные ночи, вкус вина на языке - в глазах чуть потемнело, и Тейна могла видеть только его лицо, на котором от света свечей рассыпались тени.
Или не от свечи, или - это те самые призраки прошлого? Женщина перехватывает их, рукой медленно проведя по его щеке.

А ведь в вине не было ничего такого, что помогало бы справиться с болью - только забыть - так было и будет ещё многие тысячи лет. Иллюзорное спокойствие, непозволительная лёгкость и возмутительное равнодушие почти ко всему, что было вокруг - долго время у Тейны не было выбора, кроме как топить в этом пойле саму себя - с головой бросаться в этот омут несуществующего блаженства, утром отзывавшегося ужасной головной болью. Никто прежде не смел велеть ей прекратить выпивать, но ведь прежде и она бы ради кого угодно не пожертвовала возможностью быть рядом с сыном.
Но Джейме даже пьяный вдрызг оставался сильнее - в какой-то момент женщине снова, как в том полузабытом сне, что был реальностью - в Богороще Красного замка, показалось, что он ей шею свернёт. И не заметит какое-то время, должно быть.
Леди Мерривезер не привыкла чувствовать себя слабее, так почему же осталась с мужчиной, с которым никогда не будет иначе? Когда он снова заговорил, каждое его насквозь пропитанное ненавистью слово как словно бы не то кипятком окатывало, не то - в легендах воспетым драконьим пламенем, диким огнём. С глаз почти мгновенно соскользнула полупрозрачная пелена опьянения - Тейна, резко вдохнув, почти перестала дышать.
Цареубийца, клятвопреступник - она, безусловно, помнила это, но раньше Джейме никогда не заговаривал с ней об этом. Какой бы ужас охватил что местных теократов, что каких угодно ещё: она отдавалась мужчине, чья душа для неё была и до сих пор могла бы остаться потёмками. Хотела ли леди Мерривезер переступить черту его личного пространства? Даже если бы нет - Джейме сейчас был не в том состоянии, чтобы спрашивать.
Когда женщина вышла из своих покоев, чтобы сказать уверенное "я остаюсь", она и представить себе могла, что найдёт его таким. Тейна охотнее бы поверила, что он начнёт выпроваживать её, захочет прогнать. Но Джейме Ланнистер, хотя наверняка он позже об этом даже не вспомнит, сказал, что благодарен ей. Выходит, не так уж и необоснованно леди Мерревезер перечеркнула своё благочестие - впервые перечеркнула всерьёз, и окончательно наступила на горло собственной совести.
"Человек без чести" - слова, будто пропитанные какой-то невиданной болью; слова, в которых и правды-то было не больше, чем лжи. С первых минут знакомства с этим мужчиной она была восхищена его решительностью, да и потом - разве бесчестный человек рванулся бы сражаться за чужие грехи зная, что сражаться больше не может? Наверное, если бы Тейна не пришла к нему в то полудикое-страшное-жуткое-мерзкое утро, мейстеры так и свели бы его в могилу.
А хотя б у него и в самом деле не было чести: сама-то Тейна разве была чем-то лучше? Перерезать глотку королю ей, конечно, не довелось, но данную перед лицом богов и людей супружескую клятву она нарушила, и, более того - даже опьянев не жалела об этом. У неё - теперь - тоже не было чести.
С каждой секундой Тейне становилось всё страшнее - его душа её точно затягивала с каждой фразой, с каждым его прикосновением к её коже. И вроде бы нужно сказать, что с Томменом ничего не будет - но правда ли? Правда в том, что у королей в последнее время очень небольшая продолжительность жизни, и никакое чудо может не спасти мальчика. Разве только у Мейса Тирелла рука не поднимется - может быть. 
Одно убийство - не осада Штормового предела, может и справиться. Или удовольствуется тем, что будет крутить королём через Маргери - возможно, так и для всех будет лучше.
Но Тейна помнила воздух Красного замка, и в нём как нельзя лучше чувствовалось предательство, вероломство и полуфатальная жестокость. Никто там никого не защитит, если что-то и вправду случится - никто и никого, даже если Джейме бы вздумал вернуться.
Леди Мерривезер пугали его речи, но не то, что он действительно может предать и её - тоже. Она не могла бы сказать, но чувствовала - Эйрис Таргариен умер вовсе не потому, что у Джейме не было чести. И со следующей фразы всё в её сознании то ли перевернулось, то ли наконец встало на место.
Безумный король умер потому, что Джейме спас сотни и тысячи жизней - не важно, что им грозило. Но люди неблагодарны, люди предпочли облить его бесконечным презрением.
Задетая его ногой чаша упала с таким звоном, что Тейна резко пришла в себя - очнулась из того оцепенения, вырвалась из цепей бескрайнего ужаса и эхом в голове отдававшегося его пьяного хохота.
Тейна, так или иначе, но помешала Неведомому забрать этого человека - не для того же, чтобы теперь бояться? Она ведь и раньше чувствовала, что всё в его жизни сложнее, чем говорят.
И совсем женщина не думала, насколько вероломным мог быть Джейме Ланнистер, когда легла с ним в постель, когда извивалась под ним, сдавленным голосом выдыхая лишь его имя.
Нет смысла говорить ему, что она сама, может быть, даже хуже - ему ведь, должно быть, всё равно.
Да что там, ему наверняка наплевать. Здесь всем именно наплевать и на неё, и на него, и на их обоих - и вот, что действительно к лучшему.
Возле кресла она опускается на колени, сквозь ткань платья чувствуя холод мраморных плит, одну руку положив на плечо Джейме, другую - чуть выше колена.
-Тшш, всё закончилось. Ты спас этот город, но никто не смог бы спасать его вечность. Могла ли она и в самом деле успокоить его?
Всё, что у неё было - её тело, её ласки и поцелуи, но сейчас - к чему это всё? Тейна гладила его по плечу, чувствуя, как страх снова пытается сковать её тело.
Но ведь если она испугается, то должна будет уйти от него - отвергнуть и спрятаться.
Так не должно быть - и так слишком много людей отвернулось от Джейме, а они не должны были.
И она, решив раз и навсегда порвать с Вестеросом, не должна - и не будет.
Пусть лучше и в самом деле шею свернёт.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-20 09:35:38)

Много было того, в чём Тейна Мерривезер предпочла бы себе самой никогда не признаться.
Но - она всегда признавалась, не желая ничего общего иметь с теперь желанной такой неизвестностью. Двое суток бескрайнего одиночества - мысли лились рекой, должно быть, подобной потоку вина, что за эти часы влил в себя Джейме Ланнистер.
Женщина могла бы сорваться даже сейчас, чтобы вернуться в Королевскую гавань, но что она там найдёт? Это в Норвосе она могла надеяться, что Рассел жив, но если это не так - в Семи королевствах у неё не будет шанса закрыть уши, обхватив руками голову, чтобы не услышать того, чего любая мать боится больше всего и даже собственной смерти. Джейме всё говорил, и с каждой фразой Тейна всё отчётливей-явственней чувствовала, как безнадёжно и безвозвратно пропадает в лабиринтах его души.
Любовь искалечила их обоих - наизнанку вывернула, горло мёртвой хваткой сжимая. Его сын, её сын - дети, оставленные в Королевской гавани. И вроде бы один - король, а у другого в Красном замке отец, но Джейме был прав: если там что-то начнётся, мальчишкам обоим, возможно, не выжить.
И пусть даже Тиреллы могут не тронуть Рассела и даже Томмена - посчитают его удобной марионеткой, - они никогда не будут признанными королями.
Потому что из признанных - только Таргариены, и шаткость-хрупкость прочих седалищных костей пропитала в крепости Мейгора весь воздух. Вспомнить хотя бы короля Роберта: и то подтвердил права на корону тем, что приходился драконам какой-то там водой на киселе, а всё равно в глазах многих так и остался узурпатором. Была жива, как Тейна слышала, наследница Безумного короля - легендарная почти в Эссосе Дейнерис Таргариен, разжившаяся драконьими яйцами - причём, проклюнувшимися, как твердят все в один голос. Пойдёт ли она бороться за права на Железный трон, ужасающий одним своим видом?
Леди Мерривезер определённо решила бы, что такая игра свеч не стоит: не очень-то большая у королей продолжительность жизни. Никого не остановит то, что король - только мальчик, в Королевской гавани вообще не в ходу милосердие. Кровь не могла не стыть в жилах, когда говорили о том, что сделали с женой и детьми кронпринца. Элия была со своими детьми - и что стало, кого это спасло? Да никого не спасло.
И хотя это, может быть, зверство - знать, что почти наверняка будет - и оставаться. Джейме говорил "мой сын" и вместе с тем утверждал, что возвращаться ему - некуда, да и сама Тейна в очередной раз ничем оказалась не лучше: как бы крепко сейчас ни сжимались пальцы её рук вокруг его руки и плеча, как бы ей ни хотелось в отчаянии закричать, а потом и чуть ли не пешком идти броситься в Семь королевств. Но женщина молчала: за две бессонные ночи ей в голову это приходило множество раз, и раз уж она приняла решение - должна отвечать за него - отвечать за себя.
А ещё отвечать за то, что бросив одного, пусть чужого, но уже неимоверно близкого человека, за кого столько времени боролась, она обречёт его на что-то ужасное. Наверное, сам мужчина тоже чувствовал что-то такое: потому и не прогонял, хотя ему, похоже, казалось, что не прогонять права у него нет. И это у него не было чести? Тейна сейчас рассмеялась бы в лицо тем, кто говорил это.
-Если бы я могла пожертвовать собой, чтобы Рассел выжил - я бы и в огонь, и в воду бросилась, Джейме - куда угодно. - голос был тихим, но твёрдым - многое женщина говорила скорее самой себе. -А ведь даже так - я не спасу его. - леди Мерривезер встретилась с мужчиной взглядом.
Пока она доберётся до Вестероса, всё уже может быть кончено. Джейме уже не мог сражаться, в то время как Тейна не могла никогда. И потом, где-то в глубине души она надеялась, что у лорда Ортона хватит ума в случае чего увезти мальчика. Просто она не решилась сказать этого вслух: Томмену-то никто не поможет, тогда как он в опасности куда большей.
Дорнийская драконья жена наверняка готова была на всё, чтобы защитить своих детей, а что вышло? Григор Клиган её изнасиловал и убил, перед тем разбив голову её сына о стену. -Я только вырою могилу и себе. Его лорд-отец, - своим лордом-мужем называть его было бы глупо -если ему достанет ума, конечно, может что-то сделать, но я - только погибнуть вместе с ним. И может, любая мать сочла бы это правильным. - женщине было гораздо хуже, чем стыдно за, что она ничего не может сделать для сына.
И даже не могла утешать себя тем, что раз может, то и должна помочь Джейме.
Если бы ему это было не нужно, он умер бы ещё по дороге сюда.
Но всё оставалось так, как оставалось - Тейна предпочла принять неизвестность.
Вообще, сделает ли она Расселу хуже, если вернётся? Кому, в самом деле, понравится, что его мать раздвигала ноги перед Цареубийцей? А никто в этом змеином гнезде не поверит, что этого не было.
Может быть, в глазах богов и людей она должна была вернуться-раскаяться, но тогда леди Мерривезер не была бы собой. Не собиралась она раскаиваться в том, что бесконечно бессовестно отдавалась ему, не сдерживая стонов и криков.
Кому она нужнее - Расселу или Джейме? Самой себе и всё-таки Джейме, каким бы диким и странным это ни могло бы казаться.
-Элия Дорнийская сочла, но всё равно их убили. - Тейна вспомнила крики полуобезумевшего от жажды мести Оберина Мартелла, когда тот вышел на поединок с Клиганом. Жутко - она как будто видела это в языках пляшущего в камине огня. Ужас подступал к горлу, холодной рукой перекрывая дыхание, не давая даже закричать.
-Я не хочу, чтобы... - даже сказать это вслух сил отчего-то не было. Раньше - сказала бы, но сейчас словно бы по-настоящему чувствовала, что произошло в тот день. Эйриса ей жаль не было, и осуждать Джейме она бы даже не вздумала, но как страшно было представить на месте Элии себя - до чистого безумия. Кошмары душили женщину, не давая и рызрыдаться - она только прикусила губу, опустив голову подле своей руки - на бедро Джейме, как будто надеялась теплом его тела прогнать ужасы.
Ужасы жертвы, но больше - ужасы того, что она всё равно никому не поможет.
Разве что только тому самому человеку без чести - так какой же грех тогда в том, что она спит с ним? Тейна и раньше не особенно чтила разнообразные высшие материи, но когда в её жизнь ворвалась эта жуть - тем более. Женщина не могла просто думать об этом.
И не хотела, в общем-то - незачем, некогда.
Ни к чему.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-22 11:24:59)

Едва пальцы Джейме коснулись её волос, Тейна почувствовала, что ужас ослабил хватку своих холодных бледно-мёртвых пальцев. За тысячу лиг отсюда его снова назвали бы Цареубийцей, её - его шлюхой - но разве понимали эти люди хоть что-нибудь?
Больше похоже, что септоны и лорды, а вслед за ними и простые смертные - хором с ума посходили. А ведь Джейме Ланнистер принёс свою клятву в жертву, чтобы спасти целый город, жизнь которого, он прав, по-прежнему, до сих пор и, похоже, неотвратимо катится в пропасть. Что это, проклятье Королевских земель: их месть за падение драконов? Таргариены правили Вестеросом почти три сотни лет - кто знает, так что.
Только вот столица Семи королевств утопала в крови, кажется, чью бы плоть не норовили поранить клинки, перекованные в Железный трон, - город, забытый известными всеми Богами. И если это правда, то Королевская гавань поздно или рано, но действительно захлебнётся в крови - а может статься, что и пламени: законной наследнице престола едва ли достанет ума и мудрости держаться от этого самого престола подальше.
А ведь Тейна когда-то считала, что стоя подле трона не сможет пораниться о него, но это случилось, и - с ними обоими. Страшно представить, что в Красном замке может произойти с двумя восьмилетними мальчиками, оставшимися без защиты. Была, конечно, и Гвардия, был и лорд Ортон, но Тейна не смогла бы обманывать себя иллюзиями, что эти люди, в случае чего, смогут уберечь Рассела и Томмена от гибели. И дети-то, самое отвратительное, не были совершенно ни в чём виноваты.
Красному замку, вот только, без разницы - так всегда было: гибли драконы и солнца, львы и олени, волки и соколы. Кровавые жертвы, словно часть сложного ритуала, призванного наполнить тьмой и безумием сердца людей. И если это так, ритуал уже может быть завершён последними полусвистящими взмахами мечей, последними боевыми выпадами на ступенях крепости Мейгора. Почти четыре месяца прошло со времени, когда убили Сира Кивана - кто знает, что там разразилось сейчас? Если бы Тейна могла оказаться там тотчас же: пути ей не выдержать и, возможно, того, что она найдёт в Вестеросе - тем более.
Женщина поднимает на него глаза, когда Джейме спрашивает, почему она спасла его. Наверное, хочет спросить ещё и зачем. -Бывало, мне казалось, что ты умираешь, Джейме. Страшно было вспоминать вечностью обернувшиеся минуты, когда она то и дело прикладывала к его горячему лбу в морской воде смоченную ткань. И тогда Тейна знала, что не сможет остановить мужчину, если он и вправду захочет умереть - если сам сдастся Неведомому.
Но ведь тем и поразил её когда-то Джейме: он никогда не сдавался, каким бы безумием теперь не казалось то, что он делал. -Это ведь ты боролся. Поэтому я смогла помочь тебе. Только помочь. - аккуратно проводит рукой по волосам и щеке. Леди Мерривезер никогда бы и не вообразила себе раньше, что она могла бы кому-то принадлежать.
И хотя о любви Тейна ничего не хотела и слышать, она не могла отрицать, что связана с Джейме сильнее, чем с кем-либо. Сильнее, чем теперь даже и с сыном, хотя прежде не представила себе бы и этого тоже.
Она не успевает помешать ему подняться, но вскоре мужчина и сам возвращается в кресло: он слишком пьян, чтобы идти. Мужчина даже забыл, кажется, что его дядю убили уже очень давно, и что устраивать что-то - уже поздно.
Но не поздно ли спасти Рассела?
Жизнь. Не нужна. Нет, Тейна и не ожидала бы услышать другого - хорошо ещё, что он не придушил её за то, что она сделала.
Что не отдала его смерти.
Когда Джейме уже не будет пьян, неужели он всё равно захочет привезти ей ребёнка? Об этом Тейна могла только мечтать - только.
-Ты не должен мне. - тихо говорит женщина, вспоминая его ласки и поцелуи: если у него и не было чести, то у неё - тоже, и ведь только он смог помочь ей. Было в Джейме что-то такое, чего она не находила в своём лорде-муже. -Это очень опасно - мало ли, кто попадётся тебе на дороге Тейна совсем не хотела сказать, что мужчина не сумеет постоять за себя, но даже не будь он так тяжело ранен - это не сделало бы его бессмертным. -и сколько их будет.
Вроде бы и сказать сейчас "ты нужен мне", но зачем?
Если ему не нужна жизнь, то женщина не нужна и подавно - так только, раз уж Семеро на его душу не польстились. Или нет? Не важно - оставив сына в Вестеросе - оставив там часть своего сердца - женщина боялась сильных привязанностей.
Только вот можно ли было что-то поделать с той, что была между Джейме и ею? Тейна на мгновение прикусила губу.
-А если с ним что-то случилось - я не хочу этого знать, Джейме - мне не хватит сил выдержать. Сколько времени пройдёт, пока он доберётся до Красного замка - сколько времени пройдёт, пока он, пусть и с Расселом, вернётся назад?
-И мне страшно, что ты - не вернёшься. - голос тихий, почти скатившийся в мягкий шёпот.
Ей не вынести ожидания.

Отредактировано Taena Merryweather (2015-04-26 08:47:25)